Зажигая звезды (СИ) - Ласточкин Дмитрий

Этот мир, кстати, оказался не тот, в котором я жил изначально, как мне пришло в голову. Это стало понятно по портрету какого-то сурового мужика в военной форме, что висел над входом в палату, с орденами и развесистыми усами (под носом, а не на форме), опирающегося рукой на эфес сабли, а взглядом смотрящего куда-то в бесконечность. Тётя Люба пояснила мне, что это ныне здравствующий государь-император Фёдор Михайлович Романов. И мне это стоит запомнить, потому что такие вопросы могут интерпретировать по-всякому, даже от маленькой девочки.

А что я девочка маленькая, убедиться получилось ещё недели через две, когда я первый раз встал с кровати. В свои тринадцать Лиза не дотягивала даже до полутора метров! Метр сорок, не больше, а после аварии и сломанной в труху ноги, скособоченная, так и того меньше.

Врач, что время от времени навещал меня, был весьма словоохотлив, но смысла в его словах было немного. На прямые ответы он предпочитал отшутиться, явно считая, что мне такие сведения не пойдут на пользу, а общая болтовня сводилась к «всё хорошо». Но так или иначе, я понял, что Лизе, а значит и мне, оставаться инвалидом до конца дней — слишком уж сильны были повреждения конечностей и таза, после таких только в коляске ездить, только чудом не повреждённый позвоночник позволял мне кое как стоять и ковылять по палате.

Ну нет! Это он пусть так думает! А я уже решил зажигать первым звёзды из созвездия Тела, они влияют и на телосложение, и на регенерацию. Парочки должно хватить, чтоб Лиза могла восстановиться. Конечно, было бы лучше, чтоб горело всё созвездие, но чего нет, того нет. Надо опираться на имеющееся, а не жаждать несбыточного.

Выписали меня через пять недель после того, как я очнулся. Уже получалось более-менее сносно ковылять на покалеченной ноге, даже без костыля, разум был ясен, а будущее туманно.

— Смотри, какая ты у нас красавица! — довольно журчала тётя Люба, поправляя надетый на меня сарафан, под которым были только трусы, ведь грудь отсутствовала как класс.

— Спасибо, тётя Люба. — я стойко переносил эти все нежности.

— Ну что ты, доченька, что ты. Смотри, а вот и за тобой уже идут!

И правда, из коридора больницы вынырнула та тётка, что приходила меня навестить разок, а с ней какая-то вполне себе смазливая деваха лет двадцати на вид, улыбчивая, энергичная и пышущая здоровьем.

— Привет, Лизка! — первой подала голос деваха. — Ты уже собралась? Хорошо! Мы как раз приехали тебя забирать!

— А вы?..

— А, я Таня! Можешь просто Таня! Ох, какая ты маленькая! Я думала, ты побольше будешь. — девушка осмотрела меня со всех сторон, будто какую-то зверушку.

— Лиза, скажи маркизе Леровской «Спасибо!», что она за тобой заехала! — строго сказала тётка.

Так эта деваха — маркиза? Надо же! Ну да, тут самодержавие не прервалось, СССР не появился, а сословия остались, хоть и довольно таки размылись в некотором роде. Так что в этом мире есть простолюдины и дворяне, у которых в руках сосредоточена власть. И которой они не кичатся, по крайней мере слишком уж публично, как мне рассказывала тётя Любя.

— Спасибо, госпожа! –я мотнул головой, изображая поклон, потому что с покалеченной ногой кланяться было бы слишком больно.

— Я тебе уже сказала — просто Таня. — погрозила мне пальцем девушка. — Ну, пошли, моя машина у входа!

— Да-да, пошли, Лиза. Я уже забрала все твои вещи. — женщина держала в руках пакет с моими вещами, не очень уж большой, прямо сказать.

— Простите, а вы кто? Не обижайтесь, пожалуйста, вы же в курсе — я потеряла память.

— Ну да. — слегка скривилась женщина. — Я твоя воспитательница в приюте, Лидия Ивановна Пронина.

— Хорошо.

— Ну всё, пошли, пошли! — потянула меня за руку Таня и буквально потащила на выход.

Деваха пёрла как трактор, проносясь по коридорам, а я тащился за ней. Врачи и пациенты расступались в стороны с поразительной быстротой, будто боялись Таню. Может, они её знают в лицо? Или у неё на одежде какие-то вензеля, а я просмотрел? Чёрт, тут надо аккуратнее быть!

Вообще может показаться странным, что за шестьсот лет я не приобрёл небесной мудрости или ещё что, но этот срок весьма обманчив. Большую часть времени, где-то процентов восемьдесят пять, культиваторы тратят на медитации и увеличение силы. А когда не заняты этим, то ищут всякие ресурсы для развития, дерутся и вообще занимаются разными малоинтеллектуальными вещами. Пока ты слаб, вся мудрость только в том, чтоб не попасться кому-то сильному. А когда ты силён, то вообще плевать на всё, просто делаешь, что хочешь — тебе всё равно никто не сможет помешать! Абсолютный принцип «сила есть — ума не надо». Какая тут мудрость?

Но в этом мире, чувствую, придётся вспомнить, как я выживал первые года на Континенте Небесного Ветра.

— Ух! — я вздохнул полной грудью. Вернее, какой была. — Свежий воздух!

— Ты что — не выходила из больницы всё это время⁈ — ужаснулась Таня.

— Ну, как-то не довелось. — промычал в ответ.

Выходить, блин! Да мне по палате больно передвигаться, какое уж «выходить». Лестница без посторонней помощи — непреодолимое препятствие!

— Как жалко. — Таня состроила сочувственную гримаску.

— Да ничего.

Её машина оказалась зализанным внедорожником, небольшим и розового цвета. Если бы я до сих пор был в мужском теле, то ни за что бы не сел в это!

— Моя прелесть! — с удовольствием представила машину Таня. — Мне её папа на восемнадцатилетие подарил!

— Наверное, твой папа тебя очень любит.

— Не без этого! Садись, на переднее сидение. Проедемся с ветерком!

С некоторым трудом забравшись внутрь, с облегчением уселся. Сидение было одновременно твёрдым и мягким, правда, подрегулировано для нормального человека, так что лишь моя макушка виднелась над краем двери.

— Сейчас. — Таня это заметила, подёргала что-то под сидением, и то поднялось сантиметров на десять, позволив мне глазеть в окно.

— Спасибо.

Я жмурился, потому что солнце светило прямо в глаза. Через пару минут приноровился, и рассмотрел довольно красивый парк, окружающий больницу. Там ходили и сидели пациенты с посетителями, у неработающего фонтана в центре лежала собака, по газонам медленно бродил человек в оранжевом жилете, убирая опавшие листья и другой мусор.

— Простите, забирала документы. — подошла Лидия Ивановна и уселась сзади.

— Да ничего. — Таня пожала плечами. — Поехали! Лиза, пристегнись! Нет, давай я.

Мотор мягко заурчал, и машина поехала.

Город меня не впечатлил. Похоже, хоть тут и осталась монархия, но идеи были те же, что и в Союзе, так что панельки, хоть и немного другого дизайна, были и тут. Пятиэтажные, десятиэтажные, более новые и красивые двадцатичетырёхэтажные. Время от времени встречались отдельные дома, даже поместья, этажа в два-три, окруженные парками, это были жилища аристократии, судя по всем. Вот у них уже была архитектура повычурней, а когда два таких поместья было рядом, то могло показаться, что их хозяева соревнуются, кто больше свистоперделок приделает к дому.

— Таня, а почему ты за мной заехала? — насмотревшись, я решил прояснить этот вопрос.

— В смысле⁈

— Ну, не думаю, что маркизы каждый день за дочками алкоголиков в больницу приезжают.

Сзади зашипела Лидия Ивановна, обжигая меня злым взглядом.

— Ааа, ты об этом! — девушка хихикнула. — Ты права, не каждый. Но твой приют находится под присмотром моего рода, вот папа и попросил мне помочь с этим, взять тебя, так сказать, под личную опеку. Ты же не против⁈

— Нет конечно!

— Отлично!

Поездка закончилась у довольно большого, но явно не очень нового особняка, разделённого на два крыла под прямым углом. Видимо, это и был приют, где мне придётся жить. В принципе, нормально, да и парк тут есть, для детей самое то.

— Ну вот мы и приехали. — прокомментировала сзади Лидия Ивановна. — Лиза, выходи!

Я выбрался из машины, опираясь с непривычки на больную ногу и шипя от боли. Рядом вдруг появилась парочка каких-то парней с фотоаппаратом, они подскочили к нам, заулыбались.