Убить вампира - Огиря Сергей Камал
Увидев это Зло, я ужаснулся. Я начал переживать чистый животный ужас. Я не боялся чего-то конкретно, я испытывал ужас как таковой без причины и какой-либо логики. Казалось, что я сам превратился в один лишь бесконечный ужас. Я чуть было не закричал, но тут же вспомнил, что Бог со мной, и это он ведет меня, и мне совершенно нечего бояться. После этих мыслей ужас никуда не делся, но я более его не боялся.
Стало понятно, что битва с Вампиром уже началась, и проходить она будет в ментальном пространстве. Да, Вампир уже видел меня. Оказалось, что он видит меня с тех самых пор, как его увидел я. И этот ужас, который я испытал, это был первый удар, нанесенный Вампиром.
«Это все на что ты способен?!» – ментально проорал я ему. А затем, я выставил правую руку так, словно я держу в ней меч. Я начал вспоминать свой славный меч в мельчайших деталях. Вот я уже почувствовал, как мой кулак сжимает рукоять меча, вот, из воздуха, сплелась гарда. Вот медленно прорисовалось и уплотнилось лезвие меча. Лезвие созданное из чистейшего серебра мастерами оружейного дела из Дамаска. Моя левая рука обросла щитом. На внешней стороны щита было барельефом высечено распятие, освященное и благословленное на праведное дело в Иерусалиме. Мое тело обросло благодатной броней, которую мне даровал архангел Михаил перед битвой за гроб Господен. Никакое порождение Тьмы, никакая адская бестия не смогла пробить эту броню или проникнуть сквозь нее. Я вооружился. Теперь я готов. Я занял боевую стойку, готовясь кинуться на Вампира.
Я видел его глаза. Я видел, что он понял, что не пробить ему мою священную броню. И тогда Вампир нанес следующий удар – он моментально занял собой все видимое мною пространство. Он в один момент оказался абсолютно везде, причем как снаружи меня, так и внутри меня. В мгновение он проник в мое сознание, и начал разрастаться там. Я начал чувствовать, что я постепенно начинаю становиться Вампиром – не каким-то новым вампиром, я начал превращаться в него самого. О, как мудро! Вампир и не пытался пробить броню, которую нельзя пробить извне – он собирался сделать это изнутри. Скоро я стану им самим, и либо превращусь в его слугу, либо, своею же рукою возню себе меч в шею. Я оказался парализован. Не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Но я все еще мог двигать своими мыслями. Я начал молиться.
Я ощущал, как меня во мне становится все меньше, а Вампира во мне становится все больше. Я наблюдал и молился.
И в какой-то момент, я вдруг обнаружил, что внутри моего сознания я и Вампир не одни, внутри меня оказался еще кто-то или что-то, это был… свет. Точнее – Свет. Свет этот исходил из крошечной элементарной частицы в центре моей груди. И когда этот Свет увидел я, его автоматически увидел и Вампир. Заметив этот Свет, теперь испугался уже Вампир, он было дернулся, чтобы бежать, но свет моментально разросся, и насквозь просветил мое тело, мое сознание, затем сознание Вампира внутри моего сознание, а затем уже и сознание Вампира внутри его самого. Исчез я, исчез Вампир, исчезло все кроме этого яркого всепоглощающего переливающегося света. Я слился со светом. Точнее к этому моменту никакого меня уже не было. Осталось лишь только бесконечное и бескрайнее экстатическое проживание этого Света.
Со временем Свет потух и я открыл глаза.
«Что, блядь, это сейчас это было???» – вслух сказал я – «Вот, сцуко, с момента «я вдруг всё вспомнил. Я понял всё. Вообще всё. Почему все в мое жизни случилось так, что я переехал в Москву. Что моя единственная цель в жизни – это убить Вампира» и до финальной световой иллюминации – что это, блядь, было??? Все это случилось на самом деле, или я, сам того не замечая, выпил чая из кружки звукорежиссера – он всегда добавляет в свой чай добрую порцию «специй» чтобы «лучше музыку чувствовать».»
Моя правая ладонь болела словно от пореза – я открыл ее. Крови нет, шрама нет, но боль есть. Вот и что это: боль – это самогипноз, или же святые угодники вдохнули в мою руку прану и ладонь моментально срегенерировалась? Я не мог ответить себе на этот вопрос.
В бэкстейдже, пространстве за сценой, камеры видео-наблюдения не устанавливаются, по той причине, что тут, порой, можно стать свидетелем такого, что цензурой и уголовным кодексом не пускается на сцену.
Я набрался смелости и пошел к гримерке Лорда Гадфакера, в страхе и надежде увидеть того охранника, с которым мы потолкались. Я подошел к гримерке, и увидел, что у дверей стоят два охранника, но не те, которых помнил я. Я спросил у них «А не было ли тут случаем других охранников?». Мне ответили, что другие охранники действительно были, что у них случилась пересменка 15 минут назад, и те уехали домой, отдыхать.
15 минут назад. А сколько я был в своей голове? Сколько длилась битва с Вампиром? С одной стороны складывалось ощущение, что мы с ним не менее часа боролись, а с другой стороны складывалось ощущение, что и не было этого всего вовсе. Мои воспоминания о всем случившимся были уже настолько смазанными, что воспринимались словно картинки из забытого сна из детва.
Но вот память о мысли, что «весь смысл моей жизни заключается в тот, чтобы убить того Древнего Вампира» была очень реальна. И если в тот момент я четко знал, что это были мои собственные мысли, то сейчас я был уже совсем не уверен. Мне вспомнились фильмы про «спящих агентов». В этих фильмах, допустим, неприметный деревенский парниша, услышав определенную ключевую фразу, или будучи активированным сигналом со спутника, вдруг превращается в искуссную машину-убийцу, единственной целью которой является убить президента. Такие спящие агенты проходят в начале своего карьерного пути серьезную психологическую и военную тренировку. Потом, с помощью гипноза и других пси-технологий, медики заставляют агентов забыть самих себя, и все свои тренировки. Спящим агентам выдают новую, совершенно непримечательную личность, и агенты свято верят в то, что такая личность – это действительно и есть они и всегда ими были. До тех пор пока не произойдет активация агента.
Еще произошедшее со мной можно отдаленно сравнить с тем, что в меня на время вселился некий Агент Смит из фильма «Матрица». И я был полностью подчинен его воле, продолжая думать, что все мои мысли и действия исходят из моего собственного сознания.
Или же все-таки это был эффект от чая со специями, и на самом деле все это время я просидел на своем рабочем месте с закрытыми глазами? Я уже было собрался рехнуться, но тут, из гримерной, вышел Лорд Гадфакер. Он что-то сказал охранникам, и те что-то проговорили в рацию.
Тут фронтмэн посмотрел на меня, посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде я увидел отблески света. Того самого Света. Этот Свет не перепутать ни с чем. Лорд подмигнул мне и вернулся в гримерную.
К нему в гримерную пришла все группа. Они вскоре начали шумно спорить непонятно о чем.
Я, оставаясь в замешательстве, вернулся к себе на пультовую. Концерт не начинался еще 30 минут. Затем все группа вышла на сцену. Публика взревела. А ко мне в пультовую влетел координатор концерта – он дал мне распечатку новым с листингом и таймингом песен, которые группа будет сегодня исполнять на концерте и выдохнул: «Гадфакер совсем рехнулся. Он в последнюю минуту решил поменять вообще все песни». И координатор побежал дальше.
Весь концерт вместо ожидаемых «Я сожру твою душу приправленную твоей же собственной оледеневшей от ужаса кровью», «Сатана отымеет тебя, и оплодотворит, а когда ты будешь рожать, ты не родишь, но сама родишься в этот момент в аду», «Ты кушаешь салатики и не кушаешь мясо, как ты прелестна, как ты вкусна, для вампира твоя кровь – детокс, а плоть – весна», группа исполняла свои старинные и неизданные баллады, например, о том что «Даже после смерти, в адский попав мир, душа наполненная любовью, озаряет пространство вокруг, и демоны, собравшиеся ее терзать, от исходящей от души любви, превращаются в ангелов, и возносят эту душу на небеса и сами остаются там». Пели о том, что «Смерть – это лишь сон сознания, и что сны, которые будут сниться, формируются, пока сознание бодрствует. Что если при жизни человек поглощен демонами или борьбой с ними, то именно такой сон ему и уготовлен. Если при жизни человек себя вести будет подобно эльфу, то, во все сознания, в эльфийские леса и попадет». И даже сюрприз для славянской публики устроили – спели новую песню про славянский мир после смерти – про Навь, и пели они, что «пройдя вдоль всей смерти вы вновь выйдете в ширь жизни».
