Вадим Панов - Ребус Галла
— Нам больше не придется прятаться. Челы получат единый Дом и окончательно распрощаются с магией. Благодаря которой Тайный Город обретет в обновленном мире элитное положение.
— Ты очень убедителен.
— Спасибо.
— Но я не понимаю, почему бы тебе не выступить со столь привлекательным предложением перед лидерами Великих Домов?
— Потому, что ни один из них не способен мыслить широко. Потому, что они выбрали тактику выжидания и выживания. Потому, что те, кто будет контролировать объединившихся челов, смогут говорить с Великими Домами на равных. По-моему, этих оснований вполне достаточно для уничтожения храма.
Любознательный умел быть убедительным. И еще он был прирожденным лидером. Открывший тайну Берислав совершенно потерялся на фоне спутника. Точнее — единомышленника.
— Что скажешь, Павел?
— А если я пообещаю молчать? — неуверенно протянул рыцарь.
— Нам нужен Орден, Павел, а тебе — другое будущее. Или мы будем вместе, или вся затея потеряет смысл.
Фердинанд продолжал колебаться.
— А как же кровь?
— Кровь, мой дорогой Павел, будут лить челы, — твердо пообещал любознательный.
Глава 1
Если в тихий безоблачный вечер, когда солнце уже скрылось за острыми пиками Шиканских гор, уступив свое место холодным звездам, подняться на скалу Одинокая Че и посмотреть на северо-запад, то взору откроется удивительно красивый вид на Хикмар-Кас, столицу Северного Ульнара. Множество освещенных окон жилых домов и таверн, огоньки уличных фонарей и факелы на городских стенах сливались в аккуратный овал, от которого разбегались в разные стороны шесть коротких ножек. Четыреста лет назад великий магистр Цун ле Го повелел освещать подходящие к городам дороги не менее чем на пол-лиги, и потому в темноте Хикмар-Кас напоминал огненного паука, замершего у подошвы Шиканских гор. Не злого паука, совсем нет. Скорее — добродушного, ибо, несмотря на грозное название ложи, Вепри отличались рассудительностью и весьма спокойным нравом, предпочитая хороший ужин хорошей драке. Большая редкость для вспыльчивых чудов.
Может, именно поэтому в Северном Ульнаре нечасто рождались маги?
Огненный паук выглядел мирно. И два его глаза — подсвеченные красным шпили Башни Магистра и Башни Мага — разглядывали небо без всякой ярости.
Днем же, в ярком свете южного солнца, Хикмар-Кас переставал напоминать паука, однако красота маленькой столицы не исчезала. Небольшой и очень аккуратный городок, построенный из знаменитого белого камня, располагался на берегах узкой, но быстрой речки, выбегающей из Шиканских гор, и казался их естественным продолжением. Форпостом, предупреждающим путников, что впереди их ждут непроходимые скалы. Опоясывающая Хикмар-Кас стена была настолько изящной, что казалась макетом, декорацией, выстроенной вокруг столицы Северного Ульнара бродячими комедиантами. Стене не доводилось слышать мрачного рева штурмующих отрядов, а из бережно выточенных башенок никогда не летели стрелы. Стену построили потому, что чуды видели свои города только защищенными, однако воевать Вепри предпочитали на чужих территориях и ни разу, ни в одной междоусобице, не допустили врагов к сердцу Северного Ульнара.
Да и охотников захватить долину было, говоря откровенно, немного.
Через Шиканские горы караваны не ходили, основные торговые пути лежали в стороне от Северного Ульнара, однако купцы о Хикмар-Касе не забывали. Несколько раз в год к Вепрям приходили за медью, которую те добывали и которая служила основой благосостояния ложи.
Дорога, связывающая столицу с центральной частью материка, проходила мимо Одинокой Че, и стоящие на вершине скалы мужчины с любопытством, присущим любому жителю медвежьего угла, следили за приближающимися к городу торговцами.
— Тридцать пять кибиток, — пробормотал Родерик Утан, машинально пересчитав повозки. — Хороший караван.
— Завтра будем торговать, — негромко отозвался Шарль де ла Куа.
— И еще два дня.
— Да. И еще два дня.
Караван — это не только прибыль, но и праздник.
Нетерпеливые дети давным-давно высыпали за городские стены и с радостными воплями носились вокруг скрипящих кибиток и ступающих с неспешной важностью хадатарских тяжеловозов. Караваны в Северный Ульнар снаряжались только ими: медь штука тяжелая, а неторопливые хадатарцы без труда тащили кибитку, груженную в три раза тяжелее обычного.
Эй, торговец, дай монету,
А не то сживу со свету!
В ответ на детские дразнилки носатые шасы беззлобно кивали и периодически швыряли в толпу леденцы, словно откупаясь от придорожных разбойников. «Пожертвования» вызывали бурю восторга и небольшие потасовки.
Но куда большие, чем леденцы, эмоции у детей вызвали пять замыкающих караван кибиток бродячего цирка. Размалеванные повозки, вокруг которых подбрасывали булавы жонглеры, крутили сальто акробаты и падали в пыль клоуны. Завтра будет не только ярмарка, но и представление. Завтра будет праздник.
Завтра.
А сейчас на вершине скалы начинался трудный разговор.
— О чем ты хотел спросить? — поинтересовался Родерик, когда последняя кибитка втянулась в городские ворота. — И почему позвал меня именно сюда?
— А куда же еще, Род? Мы с тобой всегда решали проблемы именно здесь, — ответил Шарль. — Разве не так?
— У нас проблемы?
Они знали друг друга всю жизнь. Родерик Утан, магистр ложи Черного Вепря, и Шарль де ла Куа, верховный маг ложи Черного Вепря. Вместе росли на улицах Хикмар-Каса, бегали встречать караваны, плечом к плечу дрались с такими же сорванцами с Заречья. А все недоразумения, возникавшие лично между ними, решали на вершине Одинокой Че, договорившись, что, если когда-нибудь не придут к компромиссу, один из них спрыгнет вниз.
Рыцари, даже малолетние, имели свой взгляд на понятие «честь».
В юности пути Утана и де ла Куа разошлись. Шарль, у которого обнаружились незаурядные способности к магии, отправился в Канагар-Дабар, в самую престижную академию Ордена — его родители могли себе позволить дать сыну достойное образование. Родерик учился в заведении попроще, в рыцарском корпусе Гастазара, столицы одноименного удела, объединяющего два десятка лож, в том числе и Вепрей. Утану не было дано работать с магической энергией, а потому максимум, на что он мог рассчитывать, — занять должность магистра ложи. И Родерик рассчитывал. Он с отличием окончил корпус, вернулся в Северный Ульнар и уже через десять лет занял высший пост: на выборах, которые состоялись после смерти предыдущего лидера ложи, рассудительные Вепри решили, что молодой Утан идеально подходит на должность магистра. А еще через пару лет в родной город вернулся де ла Куа, дослужившийся к тому времени до чина лейтенанта гвардии и решивший принять предложение старого друга стать верховным магом ложи.
С тех пор они снова стали неразлучны. Пережили голод Гиблой Зимы, плечом к плечу сдерживали натиск Полосатых Ящериц во время Большой Гастазарской междоусобицы, вместе заботились о процветании и безопасности ложи.
И ни разу не поднимались на вершину Одинокой Че.
— Не думал, что у нас проблемы, Шарль.
— Надеюсь, Род.
— Что тебя тревожит?
— Настроения.
— У тебя плохое настроение? Предчувствие беды?
— Меня тревожат настроения, которые в последнее время овладевают Вепрями. Они становятся замкнутыми.
— Приближается зима, — пожал плечами Утан. — А после Гиблой все зимы вызывают настороженность.
— До нее еще полгода.
— Приближается осень.
Верховный маг покачал головой, пытаясь понять, смеется ли над ним старый друг или магистр на самом деле не видит, что происходит в ложе.
— Род! Веселье, которое мы наблюдаем сейчас, — это вспышка, вызванная прибытием каравана. Через три дня шасы уйдут, и настанут будни. А в обычные дни Хикмар-Кас не похож сам на себя. Чуды прячут глаза! Отворачиваются!
— Ты преувеличиваешь…
— Род! Вепри прячут глаза! Когда это было?
Магистр ложи тяжело вздохнул.
— Ну… Вепрям есть о чем подумать, Шарль. Я ведь не зря упомянул о зиме.
— До нее полгода, — повторно напомнил маг.
