Владимир Васильев - Время инверсий
— И тем не менее? Неужели у вас нет никаких догадок?
— Да какие тут догадки? — пожал плечами научник. — Если их магия завязана не на Сумрак, а на что-то другое, скорее всего они защищают свое логово и от Сумрака, и от нашей магии, только и всего. С чего вы взяли, что дома в Сумраке нет? Может, его просто не видно?
— Тьфу ты! — Швед хлопнул себя по лбу. — Сказано же в Писании: «Не верь глазам своим».
Аркадий Семенович удивленно покосился на Шведа.
— Молодой человек, — сказал он с некоторым недоверием, словно подозревал, будто его дурачат. — Какое писание? Это Козьма Прутков!
— Правда? — смутился Швед. — Ну, извините, темен я… Но в любом случае о том, что дома просто не видно, я, к сожалению, вообще не подумал.
— А зря. — Бермас отошел от окна и приблизился к столу с чайником. — Это первое, о чем вообще нужно задумываться. Всегда, когда получаешь неоднозначную информацию, перво-наперво полюбопытствуй: «А не дурачат ли меня?» Как бы не половина существующих заклинаний сводится к маскировке или искажениям реальности, начиная прямо с женских косметических и заканчивая банальным отводом глаз.
Тут Аркадий Семенович шагнул к двери и открыл ее; в кабинет тут же вплыла вереница баллонов с водой. Было их, правда, не десять, а девять. Один за одним, словно в мультике, они описали плавную дугу и принялись нырять под стол, а там — строиться под стеночкой двойной шеренгой. Последний баллон под стол нырять не стал, наоборот, воспарил повыше и аккуратно приземлился на столешницу рядом с чайником. Секундой позже в кабинет вошел Витя.
— Оп-ля! — Он звонко щелкнул пальцами. — Принимай товар, Семеныч! Выгреб все, что было, так что десяти не получилось, извини.
— Да господь с тобой, голубчик, хватит и девяти! Благодарю покорно!
— Всегда пожалуйста, Семеныч! Кстати, по препаратам как, список готов? Если да, то давай, как будет окно — так и смотаюсь. Или у Рината?
— Еще не готов, Ринат как раз занимается. Как только будет готов — непременно позвоню.
— Договорились.
Витя отобрал у Бермаса баллон с водой и принялся наполнять чайник, а хозяин кабинета тем временем полез в шкафчик за чашками и прочими мелочами для чаепития, включая печенье, джем и даже конфеты.
— Так вот, — продолжил лекцию Аркадий Семенович. — Все основные трюки и фокусы приличных магов основаны на обмане противника. Никто не должен знать, насколько реально силен маг, поэтому надо выглядеть заметно более сильным или наоборот — совсем слабым. Никто не должен знать, насколько защищен твой дом, поэтому лучше, если дом вообще никому не виден. Улавливаете, Дима?
— Теперь улавливаю, — хмуро подтвердил Швед. — Жаль, никого не было глянуть на этот домик во втором слое…
— Сами не умеете пока?
— Пока не умею, — признался Швед. — Второй уровень, что вы хотите?
— Ничего, это дело наживное. Я, признаться, на второй слой тоже с трудом. Да и научился не так уж и давно. Я ведь, Дима, тоже второго уровня, да-с. Но вы не переживайте, научитесь, это лишь вопрос времени.
— Второго? — недоверчиво протянул Швед. — А выглядите выше.
— Это ли не лучшая иллюстрация к недавно сказанному? Я просто хорошо маскируюсь. Я не сильнее вас, Дима. Я всего лишь старше и опытнее.
— Понятно, — пробормотал Швед. — Впрочем, опыт — это уже немало.
— И опять разочарую вас, — сказал Бермас. — Я не удержался, заглянул в ваше личное дело. Так вот, оперативного опыта у вас несравненно больше, нежели у меня. Я — старый книжный червь, не более.
— В личное дело? — удивился Симонов. — А что, архив разве сохранился? Его ж вместе со старым офисом похоронили и оплакали!
— Я запросил николаевский филиал, только и всего. На звонки, правда, никто не ответил, но сервер работает, и пароли никто не менял.
Швед подумал, что после киевского надо будет поднимать еще и периферийные Дозоры по всей Украине, и от этой мысли ему стало дурно.
Тут очень кстати пожаловал Ефим, и в маленьком кабинете стало совсем тесно, но расселись все, благо Витя принес откуда-то два недостающих стула. На некоторое время воцарился не особенно громкий галдеж, разбавленный звяканьем ложечек о чашки, журчанием из чайника и тому подобным. Симонов напоказ сокрушался об отсутствии чего-нибудь покрепче чая, и хозяин кабинета, махнув рукой (гулять так гулять), выставил коньяку. Симонов моментально повеселел; Швед погрозил ему кулаком. Ефим, слегка ошалелый после очередного визита к какому-то чинуше, при виде коньяка тоже оживился и высказался в том смысле, что оно очень кстати — сейчас по коньячку-то. В общем, разговор ускользнул в сторону от дела. Швед хмурился и чертыхался в душе, но надеялся все же, что Аркадий Семенович еще вернется к интересующей его теме.
Так в итоге и случилось, примерно через полчаса и две бутылки коньяку.
— А скажи-ка, друг Ефим! — обратился Бермас к слегка осоловевшему Фиме, когда очередная застольная тема заглохла. — Как там дела с офисом продвигаются?
— Продвигаются, — кивнул тот. — Даже шустрее, чем я рассчитывал. Ром-Паныч рвет и мечет, строители пашут с глазами навыкат. А что?
— Да вот, прикидываю, надолго ли у меня временный штаб разместится.
— Аркадий Семенович, не волнуйтесь! — встрепенулся Швед. — Никто вас стеснять не собирается, у нас же квартиры на площади Победы, места — конем гуляй! Мы так заскочили, по дороге, чай допьем и поедем. А штаб, если что, там организуем.
— Верю, — усмехнулся Бермас. — Да вы не переживайте, Дима, не слишком-то я и расстроен. Шумновато, конечно, зато ощущение Дозора возвращается. Я, признаться, успел уже по нему соскучиться.
— Во! — воздел руку Симонов. — Я ж тебе говорил, Швед! Не я один по работе скучаю!
— Молчал бы уж, р-работничек, — усмехнулся Швед. — Ни шагу без коньяку!
— Это допинг! Он стимулирует аналитическое мышление, если хочешь знать! Аркадий Семенович, вот вы рассудите. Стимулирует или нет?
Бермас благодушно покосился на Симонова.
— Главное, чтобы ты сам верил в стимуляцию, — произнес он. — Остальное приложится.
— Я — верю! — заявил Симонов веско и грохнул кулаком по столу — не слишком, впрочем, сильно, только чашки слегка звякнули.
— Тише ты, буян! — шикнул на него Витя. — Чай разливается!
Симонов унялся, во всяком случае, по столу больше не стучал. Аркадий Семенович тем временем повернулся к Шведу и негромко осведомился:
— Что вы намерены предпринять, Дмитрий? По поводу дома на Лукьяновке.
— Установить наблюдение для начала. Кто из оперативников Киев не покинул, всех попытаемся найти и подключить.
— Палатникова можете не искать, он перебрался в Южную Америку, — предупредил Бермас.
— Я уже знаю, Витя говорил. На Рублева, к сожалению, тоже надежды мало: он в семью ушел.
— Не осуждайте его, Дима, — вздохнул Бермас примирительно. — Семья — это, может быть, главное, ради чего мы вообще живем.
— Я не осуждаю, я просто перечисляю тех, на кого рассчитывать не приходится. Из наиболее опытных остаются Сайринк и Белый, так?
— У Сайринка был свой отдел, молодые ребята, — задумчиво протянул Аркадий Семенович. — Он их даже в «Викторию» особо не пускал, держал в постоянной готовности. Я их плохо знал, честно говоря.
— Так Белый, собственно, из этого отдела и есть, — подал голос Витя. — Если найдем их, считай, наружка имеется.
— Расслабьтесь, ни Сайринка, ни Белого в Киеве нет, — сообщил Ефим. — Вы думаете, я им не звонил? Я звонил вообще всем, чьи номера нашлись у меня в записнухе. А это сотни три, если не четыре!
— И что?
— Такое впечатление, — продолжил Ефим, — что народ либо прячется, либо сознательно рвет связи. Больше половины номеров мертвы и более не обслуживаются. Но по своим каналам я отыскал многих. Все, кто уехал не насовсем, возвращаются. Открытие офиса я назначил через десять дней. Вот к нему и подтянутся, кто дал согласие работать.
— Но нам-то надо действовать уже сейчас! — Швед продолжал хмуриться.
— Надо — значит, будем, — пожал плечами Ефим. — Точнее, вы будете, у меня и так дел по горло. Сколько человек прислать?
— А что за народ? Молодняк, поди? — протянул Швед с сомнением.
— Молодняк, — не стал возражать Ефим. — А тебе-то что? Ну, послоняются около дома вашего драгоценного, ну, поторчат неподалеку от него. Заодно и опыта начнут набираться, раз корифеи поразъехались. Тебе, Швед, на улицах торчать уже невместно, положено только руководить. Вот и руководи! Как явятся — проинструктируешь. Потом примешь с докладами, все чин чином. Нечего начальству самолично по улицам бегать, Светлые засмеют.
— Вот и очередной отдел, считай, заработал, — довольно ухмыльнулся Симонов. — Швед, меня заместителем по оперативке назначишь?
— Хрен тебе! — проворчал Швед. — Подождем Сайринка.
