Перевозчик душ (СИ) - Исаев Дмитрий Николаевич

Я послушно исполнил всё сказанное. Стоило мне опустить веки, как тут же ощутил незримую нить, тянущую меня куда-то в сторону. Повернул руль туда.

- Для того, чтобы выйти в мир живых просто представь место куда хочешь попасть, машина выведет тебя – голос апостола был приглушен, последние слова я еле услышал.

Нить пропала. Я открыл глаза и обнаружил себя едущим по дороге Отсюда. Вокруг переливался шёлк тумана. Где-то впереди виднелись развалины старых зданий. Остановил машину и вытер проступивший пот. Вышел наружу. После рассказа Петра останавливаться было не страшно. Я понимал, что на какое-то время туман неопасен, а «черти» без команды не нападут, тем более на меня. Ожил коммуникатор маршрут до гаража был построен. Сев обратно в автомобиль, выдохнул и направился в место, ставшее моим домом.

Интерлюдия 3.

Она шла по красивым улицам Мельбурна. Вокруг шумел город. Яркий солнечный свет слепил глаза. Аня почти год как трудилась на ниве смертельной жатвы, из них полгода как в Австралии. Ей нравилась работа. В прерывании нитей жизни она получала даже какое-то удовольствие. Тем более, что трудиться приходилось не в холодной Сибири, а в стране, наполненной теплом, светом и улыбками пусть и нахождение в реальности ограничивалось максимум часом. За время прошедшее с её смерти и начала новой службы девушка знала, что со временем можно будет на короткий срок выходить в мир живых для отдыха. Сразу же вспоминались «Пираты Карибского моря», где Дэйви Джонсу разрешалось раз в десять лет сойти на берег. Вот и она трудилась, ожидая, когда сможет насладиться заслуженной наградой. Мечты о будущем сменились воспоминаниями о прошлом.

Рак изменил её за год. Из красивой девушки двадцати восьми лет она превратилась в высушенную палку. Когда-то шикарные чёрные волосы стали редкими и местами покрылись сединой. Блеск её карих глаз пропал, в них остались только боль и тоска. Ещё совсем недавно она радовалась жизнии строила планы, а теперь всё подходит к концу. Из всех возможных сравнений ей на ум приходило только сравнение со старым дубом из «Войны и мира». Частенько в голове пробегали аналогичные с Болконским мысли о том, что жизнь кончилась. Вот только герой Толстого сумел ожить и дуб окутало листвой, её же дерево к жизни не вернуть. Страшный диагноз пугал по началу, но потом девушка смирилась и приняла свою судьбу. Ни один из вариантов лечения не подействовал, а во время операции сердце не выдержало. Аня часто вспоминала день своей смерти, который, как это не парадоксально, изменил ей жизнь.

Она стояла над операционным столом, видела своё располосованное тело и суетящихся врачей, бегающих по операционной и совершающих непонятные действия в попытке спасти её. Рядом с собой Аня обнаружила женщину, смотрящую со снисходительной улыбкой на все их бесполезные манипуляции.

- Вот понимают же, что всё, конец, не вытащить, а всё равно отрабатывают по регламенту, - произнесла она.

Аня повернулась к ней и задала первый попавшийся вопрос, возникший в её голове:

- Кто вы?

- Смерть, просто смерть. Будем знакомы.

- Странно. Я думала, что вы ходите в балахонах, с косами.

- Ой брось, это старые людские суеверия. У нас нет какого-то рабочего дресс-кода, да и орудием труда выступать может любой режущий предмет. В последние лет сто пришла мода на серпы. Поверье о косах пошло из-за некоторых неосторожно показавшихся сотрудниц.

- Так это получается всё? Я умерла? – немного растерянно произнесла Аня.

- Ну а сама то как думаешь? Врачи вот надеются тебя спасти, но нить я уже перерезала, обратной дороги нет.

Девушка внимательно оглядела пришедшую за ней. Смерти можно было дать от силы лет тридцать пять-сорок. В очках, с густыми волосами огненно рыжего цвета, собранными в пучок. Она стояла прямо и величественно, поигрывая серпом в руках. Суматоха операционной, казалось, забавляла её. От женщины несло непонятной силой и величием.

- И что дальше? – задала Аня очередной вопрос.

- Постоим, подождём. Вдруг на эскулапов божественное озарение снизойдёт, да пришьют обратно душу к телу.

- Я не хочу, - испуганно сказала девушка.

- А чего так? Жизнь прекрасна. Тем более, когда её впереди ещё столько что…

- Не хочу! – Аня просто кричала, - Надоело! Страх, отчаяние, постоянная боль! К чёрту всё!

- Ну-ну, хватит истерик. У меня за всю практику ни одного случая не было, чтобы спасали. Не попадалось мне гениев от медицины. Так что не кричи, всё уже закончилось. А вот что будет дальше, зависит только от тебя.

Девушка рыдала. Последних слов она будто не слышала. Желания возвращаться в изуродованное болезнью тело не было никакого.

- Что со мной будет дальше? – немного успокоившись, тихо спросила Аня.

- Так, ну мальчики наши за тобой не приехали, нелегалов тоже не вижу. Можешь пешком к точке перехода отправиться, но не советую. Поглотит туман, как пить дать поглотит. Здесь оставаться тоже так себе перспективка. Рано или поздно черти найдут и выпьют. Хотя пару дней придётся побродить, - будто озвучивая мысли вслух, произнесла женщина, - Ты сама-то чего хочешь?

- Не знаю, - подумав некоторое время ответила девушка, - Раньше всегда боялась смерти, а теперь хочется узнать, что там дальше.

- Ну это всегда успеется. Только вот с тобой случай особый. Видать не хватает энергии твоей, чтобы наши таксисты тебя забрали. Поработать придётся.

- Кем и где?

- Так по моей специальности. Нити последние перерезать будешь. Подкопишь энергии да и сорвёшься дальше. Согласна?

Предложение немного шокировало девушку. Убивать людей? Ведь работу серпом ничем иным, кроме как убийством назвать нельзя. Аня отчаянно замотала головой.

- Да подожди ты отказываться. Походи тут, подумай. Пара дней у тебя есть. Я пока с начальством договорюсь. Встретимся у больницы послезавтра, там и ответ дашь.

С этими словами женщина просто исчезла.

- Время смерти двадцать три часа четырнадцать минут, - раздался приглушённый голос хирурга, будто из другого мира.

Аня бросила последний взгляд на своё тело. Медсестра уже накидывала простынь на её лицо. Делать здесь девушке больше было нечего, и она направилась на выход. В коридоре, недалеко от операционной, она увидела его. Вместе с Димой они были уже почти пять лет. Диагноз врачей больно ударил по ним обоим. Весь этот год он как мог поддерживал её и не давал впасть в полное уныние. Сейчас Дима сидел сгорбившись на неудобной больничной лавке и ждал. Аня чувствовала, что внутри он уже не верит в хороший исход, но даже сейчас парень был рядом.

К нему подошёл врач и произнёс страшную новость. Дима сразу будто обмяк. Из него словно вытащили стержень, на глазах появились слёзы. Всё-таки небольшая надежда ещё жила в сердце. Он просидел так минут сорок, практически без движения, роняя слёзы на старый больничный линолеум. Затем встал и пошёл к выходу. Аня сначала рванулась за ним, но потом остановилась. Она отпускала его. Боль от потери будет долгой, но время залечит раны.

Следующие два дня Аня ходила по больнице. Видела много людей, замечала и девушек с серпами, которые частенько появлялись здесь. Они не обращали на неё никакого внимания, хотя в том, что видели Аню, не было никакого сомнения. Часто она слышала мольбы о помощи. Кто-то не хотел умирать, другие же наоборот звали смерть. Было страшно смотреть на их муки. Перерезанная нить освобождала многих от той боли, что несло в себе человеческое тело. Аня постепенно осознавала, что девушки с серпами не убийцы, но избавительницы. Помогать другим она была согласна.

Ещё она заметила, как некоторых забирают и увозят в неизвестном направлении, иногда видела, как люди в представительных костюмах просто брали души за руки и будто втягивали их в себя. Это пугало, Аня старалась держаться от них подальше. Она не понимала что это за сущности и просто бежала куда глаза глядят.