Дипломная работа (СИ) - Кораблев Василий

Ещё бы, две шестёрки, приносящие постоянный доход. Правда, шестёрки строптивые и мечтающие убить своего учителя. Поэтому других учеников он теперь заводить боялся. Впрочем, от его поручений, всё равно не получалось отмазаться. Так они и прожили целый год. Словно бы в ожидании. Но теперь, кажется настало время снова поговорить по душам. Что же он задумал? Как бы половчее разместить в его квартире взрывное устройство? Эх, была не была!

Возле двери в квартиру Лаперуза их окликнула его соседка:

— Мальчики? Вы к Николя?

Они оглянулись. Напротив, через приоткрытую дверь, выглядывала наряженная старушка. Такая вся благообразная. В соломенной шляпке с цветочками.

— Oui, Madame, — подтвердил Валера.

— А, вы на урок пришли. Пожалуйста, захватите свежие круассаны для Николя. Я их только что испекла, — попросила она.

Валера в ответ только злобно сверкнул очками. Перехватив его взгляд, за круассанами побежал Денис. Он выслушав слова благодарности, забрал у старушки поднос с запеченными до хруста рогаликами, заботливо прикрытых сверху кружевной салфеткой.

— Выкинь в мусоропровод, — посоветовал ему Валера, когда дверь за соседкой закрылась.

— Неудобно. Всё-таки чужой труд.

— Он всю жизнь так. На чужом труде. Сука!

— А я прямо с утра икать начал. Всё думаю: не иначе голубятки ко мне мои спешат. Всё добрым словом старика вспоминают!

Товарищи переглянулись и недовольно запыхтев, повернулись в сторону неслышно открывшейся входной двери за которой стоял их поганый учитель в домашнем халате.

— Ты сам - голубятка, — буркнул вместо приветствия Валера.

— Проходите. Проходите, мои котики шкодливые. Мур-мур-мур! Кис-кис-кис! — Лаперуз приглашающе поманил их пальцем.

В прихожей он рекомендовал им снять обувь и предложил тапочки.

Денис взял с полки самые простые сланцы, а Валера назло остался в дырявых носках. Ноги он не мыл с самой поездки в Брянск и Николя недовольно сморщил свой тонкий носик.

Лаперуз принимал их в одном шёлковом халате бордового цвета. В разрезе халата виднелась его волосатая грудь. На ногах педофил носил тапочки в виде головы львёнка из старого советского мультика.

Тапочки были розовые и оттого он казался ещё противнее.

Сколько комнат в квартире проклятого учителя, они точно не знали. На нижнем этаже было три комнаты. Гостиная, склад и библиотека. Хотя ещё одну библиотеку Лаперуз держал в гостиной, но тут она была больше для интерьера. Стены гостиной были в книжных стеллажах и сервантах, до верху заставленными дорогими и редкими книгами.

Первое время Валера, как заядлый книгочей, любил сюда набегать, посидеть в старинном кожаном кресле с резными деревянными подлокотниками, почитать интересную книгу и побеседовать с Николя. Какой бы скотиной Лаперуз не был, нужно отдать ему должное - он был весьма умным и начитанным человеком.

Но то время давно ушло. Сейчас эта огромная комната, выполненная в лиловых и алых тонах, вызывала лишь чувство отвращения.

Из гостиной поднималась кручёная деревянная лестница с лакированными перилами и резными вставками и уходила на второй уровень квартиры. На верху, вдоль галереи, где повсюду висели дорогие картины в тяжёлых рамах, располагались отдельные комнаты.

Сколько их там наверху было: три или четыре? На второй этаж Лаперуз их никогда не пускал. Вернее предлагал, но только, когда приводил детей на свои занятия.

Окна всегда были скрыты за плотными занавесями. Лаперуз утверждал, что ему нравиться искусственный свет, но у Дениса на этот счёт имелась другая версия. Он считал, что Лаперуз страшится ворон и вообще любых птиц. Валера тут был готов согласиться: хитрый ублюдок не зря согнал всех окрестных ворон в гетто и издевался над пернатыми. Сюда они никогда не долетали. В чём крылась его ненависть к птицам, до сих оставалось загадкой. Как впрочем и многое другое.

Лаперуз выставил на низенький столик на гнутых ножках угощение.

На красной лакированной крышке стоял фарфоровый чайный сервиз на четыре персоны, а также к нему кофейник, чайничек, серебряные ложечки, сливочница — всё как полагается. Всё как нравилось этому подонку. Любимый его сервиз фиолетового цвета с позолотой и гербами какого-то европейского города.

Денис робко поставил поднос с круассанами на край столика.

— Ай да Марья Тимофеевна, всё успевает! Всё, как я просил! — похвалил заботу соседки Лаперуз.

— Извините. Не успели туда плюнуть, — фыркнул Валера.

— Ой, извиняю. Я тебя Валерочка всегда готов простить. Ты только попроси, — засмеялся Николя, но тут же спохватился, — Денисочка, будь добр, сбегай на кухню. Я забыл про вишнёвое варенье. А оно такое вкусное. Пальчики оближешь.

“Ты у меня оближешь, — со злобой подумал Валера, стоявший в гостиной, как истукан, и мысленно пообещал. — Я тебя, упыря ещё заставлю, все свои пальцы сожрать”.

Лаперуз заметил его взгляд и, снисходительно ухмыльнувшись, предложил пододвинуть кресла.

— Вы, наверное, устали с дороги? — весело поинтересовался хозяин, когда они устроились в креслах. — Тяжело дались покойнички? Не стесняйтесь! Наливайте чай или вот, кофе. В сахарнице тростниковый сахар. Мне с Кубы привозят.

— С какого хера ты решил брать с наших мертвяков половину? — в Валере этот вопрос копился и рвался наружу уже очень долгое время. Он уже просто не смог больше терпеть.

— А вы только ради этого приехали? — Николя расстроенно сморщился. — А я то думал...

— Петух думал! Это наши честные деньги. Ты нас чего, решил по миру пустить?

— Действительно. Нам, теперь, невыгодно этим заниматься, — подтвердил Денис.

Лаперуз поднял со столика серебряную ложечку на длинной ножке и, задумчиво помахав ею в воздухе, ответил:

— А, что делать? Времена меняются. Спрос на заложных упал, вследствие активизации сил церковников. Они недавно прикрыли самую большую подпольную арену в Москве. Вы просто были не в курсе.

— Но причём тут наша доля?

— А притом, что мне теперь надо больше платить за защиту. И за вашу, между прочим, тоже. 8-й отдел, теперь, требует больше денег. Вы ведь даже не знаете, что они могут с вами сделать, если я перестану вас защищать.

— Мы не будем работать за копейки. На этих троих, у нас ушло, два месяца поисков, да ещё подготовка, — тихо зарычал Валера. — Мы столько копили на микроавтобус, а ты нас снова через колено прокинул!

Лаперуз промолчал. Неторопливо налил себе кофе, добавил сливок и сахару.

— Ну и? — не выдержал Валера, наблюдая, как его учитель выбирает с подноса самый румяный рогалик.

Лаперуз, ухмыляясь, захрустел булочкой:

— Ну и ну. Значит мы снова возвращаемся к вопросам обучения. Вы должны продолжить то, что забросили год назад. Пора бы и оборвать хвосты. Сегодня ко мне как раз придут подходящие ребятишки. Хватит на всех.

— Ни хрена мы тебе не должны, — возразил Валера. — И детей мы растлевать не будем.

— А как же вы тогда научитесь заговаривать по-настоящему? Вы топчетесь на месте уже два года. Вы не развиваетесь. Все ваши сверстники, которые начинали у других учителей, уже давно обогнали вас. Вы шелупонь, которая умеет лишь воровать на базарах. На более серьёзные дела я не могу вас отправить. Отсюда возникает удивительный парадокс: вы хотите денег, но не хотите учиться.

Валера и Денис переглянулись.

— Тогда разрывай договор! Всё! Баста! Заканчивай наше обучение и отпускай нас.

Лаперуз зашёлся от смеха так, что крошки посыпались изо рта:

— Отпустить? Вы захотели самостоятельности? И куда вы пойдёте голубчики… А? Да вас 8-й отдел, через неделю.... Вас церковники прихватят и на крюк вздернут, за ребро. За это… За яйца подвесят. Как еретиков…

— Да я лучше обратно в электрики вернусь. По деньгам, выхлоп точно такой же выходит и мотаться по стране не нужно, — проворчал Валера, наблюдая за кривляющимся учителем.

— А я в сисадмины пойду. Опыт есть, — согласился Денис.

Лаперуз услышал их. Он успокоился и, подняв со стола салфетку, неторопливо обмакнул рот.