Призрак в магазине канцтоваров - Хян Со

– Ты в курсе, что мы завтра выступаем? Отправишь вечером? Издеваешься?

– Вернусь из школы, отредактирую и пришлю до шести. Там почти все готово.

Танби чувствовала, как одноклассники наблюдают за перепалкой. Учжу в их глазах выглядел тряпкой, а Танби – задирой, которая издевается над слабыми. Хаын подошла к подруге и взяла за руку, давая понять, что пора остыть.

Она опять повелась на провокацию. Учжу специально создавал условия для конфликта, чтобы выглядело так, будто его задирают.

Письмо от одноклассника пришло только в десять вечера. Открыв его, девушка почувствовала очередной прилив злости: содержание занимало всего полстраницы, а выводы звучали совсем неубедительно.

Только тогда Танби осознала – Учжу не собирался ничего делать. Это было ясно с самого начала, когда тот решил перейти в их группу. Он просто хотел создать ей проблемы. Девушка корила себя, что не поняла этого еще на выходных.

Но времени злиться не было. Танби принялась переписывать часть Учжу и закончила только в четыре утра. Хорошо хоть части Кёнбин с Тонха отредактировала заранее. Она без сил рухнула на кровать и забылась в глубоком сне.

Когда девушка проснулась, часы показывали семь часов пятьдесят шесть минут. Танби в панике закричала – в восемь утра в школе проверяли посещаемость. Если пропустить больше одного раза без предупреждения от родителей, классный руководитель поставит пропуск, а это не сулит ничего хорошего. Было ясно, что, как ни старайся, к восьми уже не успеть. Танби еще никогда не опаздывала в школу.

Она в спешке позвонила отцу. Врать, конечно, плохо, но лучше попросить его предупредить классную, что дочь якобы приболела и опоздает из-за похода ко врачу. Однако трубку отец не брал. Танби ничего не оставалось, кроме как написать самой и бежать в школу.

Она пришла к концу утреннего собрания, глубоко вздохнула и уставилась на Учжу. Тот сидел как ни в чем не бывало.

Начался первый урок. Танби пыталась собраться с мыслями перед докладом, выступить с прежней складностью у нее не получилось.

– Содержание хорошее, презентация тоже, но почему на титульном слайде только три имени? – спросила учительница, когда Танби закончила.

– Чан Учжу не участвовал в проекте, – ответила она.

– Учжу, это правда? Ты не участвовал? – удивилась учительница.

– Участвовал, – тихо ответил Учжу, делая болезненный вид. – На выходных я неважно себя чувствовал. Но все прислал, пускай и с опозданием.

– Как заведенный повторяешь, что прислал, но сделал это сегодня под ночь. Не считается, – усмехнулась Танби. – А еще я переделала всю твою часть. Могу показать историю сообщений.

– Танби, ты, как глава проекта, должна была не только выступить, – осадила ее учительница. – Вы действительно хорошо потрудились. Но гораздо важнее – научиться работе в команде. У вас этого не вышло.

Танби еле удерживала себя от спора с учителем, та и вне уроков часто комментировала действия учеников.

Хотя настроение у девушки испортилось, она решила не огрызаться на замечание и пошла к своей парте, но на полпути замерла, услышав заключение учительницы:

– В целом вы большие молодцы. Все четверо.

Танби злилась, ее сердце стучало как после выпитого энергетика с большим содержанием кофеина. В школе она всегда придерживалась четырех принципов: знай свое место, не высовывайся, старайся, будь вежливой с учителями. Но сейчас, столкнувшись с вопиющей несправедливостью, не удержалась.

– Почему четверо?! Говорю же, Учжу ничего не сделал! – выпалила она, глядя учительнице в глаза.

– У него была уважительная причина – болезнь. И вообще, хватит! Ты его совсем застыдила.

– И пусть стыдится! – крикнула Танби.

В классе повисла звенящая тишина.

– Пусть… Знаете, сколько раз я ему звонила? Все силы вложила в этот проект, – продолжала девушка.

– Уверена, что так и было, – мягко ответила учительница. – Но командная работа и умение находить общий язык намного важнее самого доклада. Мне нравится, как ты относишься к заданиям, но лидерских качеств тебе пока не хватает.

– Но Учжу подвел команду. Почему вы ругаете меня, а не его? Почему он тоже получил баллы за проект, хотя палец о палец не ударил? – спросила Танби, не в силах бороться с эмоциями.

– Тебе следует быть терпимее к окружающим.

– То есть одни могут не выполнять обязанности, а другим надо просто быть терпимым? Чтобы получить баллы, достаточно сесть остальным на шею? Вам не кажется, что это несправедливо?

– Он же сказал, что болел, – устало произнесла учительница.

– Мне, может, тоже было плохо! Я тоже устала!

– Все, хватит.

Учительница озвучила темы следующих докладов и разделила учеников на новые группы. Танби некоторое время стояла рядом с учительским столом, а потом вернулась на свое место, едва сдерживая слезы. Она не могла успокоиться до конца урока. На перемене девушка зашла в учительскую, чтобы поговорить с классной руководительницей, и, открыв дверь, снова увидела учительницу по обществознанию. Та язвительно спросила, не собирается ли она пожаловаться классной. Танби сделала вид, что не слышала издевки.

– Вы же не поставили мне пропуск? Я успела отправить сообщение до восьми утра, – спросила Танби у классной руководительницы.

– Поставила, но если папа подтвердит, что ты была у врача, я уберу. Мне позвонить ему? Ты ходила в больницу или аптеку? Есть рецепт или справка?

– Нет, не ходила. И до папы дозвониться не могу. Он уехал в командировку за границу.

– Вот как. Сейчас живешь одна?

– Да… Но тетя с бабушкой за мной присматривают.

После этих слов Танби почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Казалось, будто она потерялась в густом тумане, откуда нет выхода.

Будь папа рядом, Танби бы не проспала. А еще он помог бы с презентацией. Ей казалось, что на плечи повесили непосильную ношу. Девушка не понимала, что делать, найдется ли в дневнике совет от мамы. Дневник лежал прямо в сумке, но как поступить дальше – неясно. Она не хотела открывать его, ведь если ответа внутри не окажется, ноша станет еще тяжелее. Танби расплакалась.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила классная. – Можем позвонить отцу позже. Не переживай так сильно.

Женщина понимала, что чувствовала Танби, пытаясь быть сильной, – под этой маской скрывалась хрупкая девушка. Классная руководительница украдкой вытерла слезу, пробежавшую по щеке. Остальные учителя не понимали, в чем дело, а классная руководительница лишь успокаивающе гладила Танби по спине.

В конце концов Учжу не получил свои баллы за доклад, но это никак не было связано с произошедшим в учительской.

После уроков Хаын подошла к учительнице обществознания.

– Что случилось? – поинтересовалась та.

Хаын трясущимися руками протянула телефон: она сделала скриншот из соцсетей Учжу, где тот рассказывал, как на выходных ходил с друзьями в новое кафе.

– Он говорил, что заболел и все выходные провалялся в постели, а на самом деле развлекался. Знаете, я не могу жить без соцсетей, постоянно листаю ленту. Сперва Учжу выложил пост, а потом удалил, но я успела сохранить его, – сбивчиво рассказала Хаын.

– Вижу. Но почему он так себя ведет?

Учительница поворчала, но снизила юноше оценку с десяти баллов до четырех. Через несколько дней на уроке она при всех рассказала о произошедшем. Учжу даже бровью не повел. Всем видом показывал, что ему наплевать.

– Хаын, как ты набралась смелости и пошла к учителю? – спросила ее Танби по дороге домой.

– Разозлилась не меньше тебя. Хорошо, что сделала скриншот на всякий случай.

– Как думаешь, четыре балла не многовато для него?

– Конечно много, но это ерунда. Главное – учительница поняла, что ты была права.

– Все тайное становится явным, – произнесла Танби. Немного помолчав, она добавила: – Хаын, спасибо.

– Если хочешь отблагодарить, угости чем-нибудь вкусным, – расплылась в улыбке Хаын.

– Хорошо. Что хочешь? – улыбнулась Танби в ответ.