Кристин Каст - Призванный
Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел сверху вниз на Ленобию, словно вопрос был не издевательским, а серьезным.
— Нет, мэм, пока не напоминаете!
Ленобия не проронила ни слова, и на меня нахлынуло знакомое смущение, всегда возникавшее при проявлении неловкой паузы в разговорах взрослых, когда Тревис, слегка пожав плечами, засунул большой палец за ремень джинсов и заявил, как бы между прочим:
— Так что, Ленобия, не покажете ли мне, где мы с моей кобылкой будем спать?
— С кобылкой? Спать? — спросила Ленобия.
— О, черт! Жаль, что здесь нет попкорна! — заелозила на месте Афродита.
— Сейчас она прожжет его насквозь своим лазерным взглядом! — заметила я.
— А она умеет? — восхитилась Стиви Рей.
Мы с Афродитой уставились на нее так, словно Стиви Рей неосторожно поинтересовалась, верим ли мы, что Линдси Лохан окончательно избавилась от вредных привычек, пройдя программу воздержания у анонимных алкоголиков.
— Ладно, я просто смотрю…без комментариев, — вздохнула Стиви Рей.
— Спасибо, — хором сказали мы, отчего Красная Верховная жрица обожгла меня взглядом, а затем мы все трое снова вернулись к подглядыванию и подслушиванию.
— Но, мэм, — протянул Тревис, — я предупреждал вашу Верховную жрицу, что могу сюда переехать только с лошадью, а ей нужно стойло. А поскольку я только закончил сезонные работы в Дюран-Спрингс, мне тоже нужно где-то спать. — Он замолчал, а когда Ленобия не ответила, добавил: — Дюран-Спрингс находится в Колорадо, мэм!
— Я знаю, где это, — отрезала Ленобия. — С чего вы взяли, что можете жить на территории школы? У нас не созданы жилищные условия для людей.
— Да, мэм, так и сказала ваша жрица. Но поскольку человек требовался срочно, я сказал ей, что могу перекантоваться с Бонни, пока не найду себе жилье поблизости.
— Бонни?
Тревис поправил шляпу, тем самым показав, что ему, возможно, неловко.
— Да, мэм! Мою кобылку зовут Бонни.
Словно по команде, из прицепа раздалось глухое ржание.
Тревис подошел к задним дверям прицепа, продолжая объяснять Ленобии:
— Прошу позволить мне вывести ее. Долгий путь из Колорадо дался моей большой девочке нелегко.
— Ой, кажется у него толстая лошадь… — прошептала Стиви Рей.
— Деревенщина, кажется, ты обещала заткнуться! — оборвала ее Афродита.
— Кажется, он нашел к ней подход! — заметила я, зная наверняка, что Ленобия никогда не позволит тащить усталую лошадь Богиня знает куда.
— Выводите свою лошадь. Обсудим ваше размещение, когда устроим ее, — заявила Ленобия.
Тревис уже суетился у цепей и рычагов, удерживающих дверь прицепа закрытой, поэтому нам предстояло подождать открытия пандуса всего несколько секунд.
— Давай, большая девочка! Назад, назад, — произнес Тревис голосом, который из сдержанно-вежливого и порой удивленного превратился в теплый, нежный и ласковый.
А затем из прицепа вышла его лошадь, и мы все ахнули от изумления и восторга.
Я на секунду отвела от нее глаза и заметила, что в ступор впали не только я с Афродитой и Стиви Рей. В какой-то момент к дверям конюшни подошли Дарий, Старк, Рефаим и другие недолетки.
— Божечки ты мой! Это точно не лошадь! — заявила Стиви Рей, и хотя мы находились в нескольких метрах от животного, сделала шаг назад.
— Офигеть! Да это какой-то динозавр! — воскликнула Афродита.
— Я уверена, это лошадь, — уточнила я, рассмотрев животное. — Но очень, очень и очень большая!
— О, это же першерон! Она прелестна! — восхитилась Ленобия.
Все наблюдали, как наша крохотная преподавательница верховой езды, не колеблясь, подошла к огромной кобыле. Совершенно очарованная гигантским животным, она слегка приподняла руку. Кобыла на секунду задержала на ней взгляд, а затем опустила нос, чтобы обнюхать ладонь Ленобии. Та, улыбаясь как девочка, погладила крупную морду лошади, воркуя:
— О, какая ты милая, Бонни! — Она перевела взгляд с лошади на ковбоя. Лед в ее голосе растаял, и я подумала, что наша суровая Ленобия впала в сентиментальность. — Я не видела першерона с тех пор, как в детстве ездила во Францию, а это было страшно сказать сколько лет назад. С нами на корабле плыли две таких красавицы. С тех пор меня интригуют обозные лошади. У Бонни замечательная масть, серая в яблоках. Представляю, как с возрастом она будет светлеть. Могу сказать, что ей исполнилось пять лет месяц… — Ленобия замолчала, склонила голову на бок и задумчиво посмотрела в глаза лошади, прежде чем продолжить: — Нет, два месяца назад. Она всю жизнь живет у вас?
Я увидела, как Тревис удивленно моргнул. Он открыл рот, снова закрыл, и вновь открыл. Потом прочистил горло:
— Ну, да, мэм…
Он замолчал и погладил Бонни по необъятной шее, словно желал удостовериться, что стоит на твердой земле, рядом со знакомым существом.
Я понимала, почему он так переволновался. Это понимали все, кто когда-либо видел Ленобию с лошадьми. Рядом с ними она превращалась из просто красавицы в совершенно восхитительную женщину. А сейчас Ленобия общалась с огромной кобылой, и вся мощь обаяния нашей наездницы обрушилась на ковбоя. Не то чтобы ее чары были направлены на него, он просто получал сопутствующие эмоции. Но и их было достаточно.
Тревис снова кашлянул, поправил шляпу и сказал:
— Ее мама умерла вскоре после рождения Бонни — молния ударила в нее прямо на пастбище. Я выкормил Бонни из бутылочки.
Серые глаза Ленобии изучали ковбоя. Она выглядела удивленной, словно и забыла о его присутствии. Ее хорошее настроение словно улетучилось.
— Вы достойно потрудились. Она большая, выше ста восьмидесяти в холке. Крепкая. В превосходной форме. — Хотя Ленобия и говорила комплименты, ее голос звучал скорее раздраженно, нежели мило. Только подняв глаза на кобылу и улыбнувшись, она снова произнесла голосом полным восхищения и удовольствия: — Ты же умная девочка, да?
Бонни спокойно стояла, прядя ушами, и глядя на нас так же заинтересовано, как мы на нее.
— И очень самостоятельная, чтобы хорошо себя вести в новой обстановке. — Ленобия перевела взгляд на хозяина Бонни, и ее лицо приняло выражение сдержанного гостеприимства. Она коротко и решительно кивнула: — Хорошо. Вы и Бонни идите за мной. Я покажу, где ваше место.
Ленобия развернулась и пошла по манежу. Дойдя до его середины, она остановилась и обратилась к нам:
— Вампиры и недолетки, это Тревис Фостер! Он будет работать на меня. Его лошадь зовут Бонни. Уважайте ее так, как она того заслуживает в качестве превосходного образчика чудесной першеронской породы. Воины, обратите внимание на ее рост и шаг. Ее предки были боевыми конями наших прапрадедов.
Я посмотрела на ковбоя и увидела, что он улыбается и одобрительно кивает, соглашаясь с Ленобией. Он с любовью похлопал кобылу по холке, а затем с таким же обожанием посмотрел на нашу преподавательницу верховой езды. Ленобия же вовсе не смотрела на него, а, сузив глаза, окинула взглядом нас:
— Кончайте пялиться и возвращайтесь к работе!
Затем Ленобия она направилась в конюшни, даже не оглянувшись на Бонни и Тревиса, которые последовали за ней как мотыльки за ярким пламенем свечи.
— Интересно посмотреть, что будет дальше, — подытожила Афродита.
— Кобылка действительно классная. Да, огромная, но все равно классная! — признала я.
Афродита закатила глаза:
— Я не про лошадь, Зет!
Я сердито зыркнула на Афродиту, когда к нам подошел Дэмьен.
— Зои, как хорошо, что ты здесь! Тебе нужно вернуться в главный корпус.
— После шестого урока? Он же почти закончен, — удивилась я.
— Нет, дорогая, прямо сейчас. Приехала твоя бабушка, и я уверен, что она плакала.
Глава 8
Желудок мой сжался, и я почувствовала позыв тошноты.
— Хорошо, иду, — сказала я Дэмьену. — Но прошу тебя пойти со мной. — Когда он грустно кивнул, я посмотрела на Стиви Рей и Афродиту. — И вас тоже.
— Конечно, мы пойдем, — отозвалась Стиви Рей.
Афродита не стала возмущаться, что Стиви Рей ответила за нее. Она просто кивнула и сказала:
— Да.
Я повернулась, ища глазами Старка, но он уже был рядом. Он провел рукой по моему запястью, пока не дошел до ладони, и не переплел свои пальцы с моими.
— Это насчет твоей мамы?
Я побоялась подать голос, поэтому просто кивнула.
— Мамы? Мне показалось, Дэмьен говорил о бабушке, — заметила Стиви Рей.
— Так и есть, — опередила Дэмьена Афродита. Она пристально рассматривала меня, и при этом казалась старше (и добрее), чем обычно. — Так это насчет мамы?
Старк посмотрел на меня, и я снова кивнула.
И он сказал:
— Мама Зои умерла.
— О, нет! — воскликнул Дэмьен, и на его глазах сразу выступили слезы.
— Не надо, ладно? — быстро вставила я. — Не здесь. Не хочу, чтобы все на меня пялились.
