В памят(и/ь) фидейи. Книга первая - Талипова Лилия
– Только не оставьте меня где-нибудь здесь, – прохныкала я и неспешно двинулась вперед, совершенно случайно задев Фрейра плечом.
За спиной послышалась короткий смешок, а после и сам Фрейр нагнал меня. Он искоса заглядывал в мое лицо, пару раз открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, но, судя по всему, не придумал ничего лучше, кроме:
– Ты ведь Элисон? – подступился он очень неловко, что не могло не вызвать улыбку.
– Да. А ты Фрейр.
– Согласен. Глупо было, – усмехнулся он и недолго помолчал. – Тебя забывали в горах?
– В лесу. Мы с классом шли в поход с палатками.
– И что же случилось? – Фрейр нахмурил брови. – Тебя забыли разбудить?
– Нет. Потеряли в дороге. Я шла в середине процессии, пересекла пропускной пункт парка, но до выхода из леса оставалась пара миль. Когда я подошла к месту сбора групп, никого из наших не увидела. Встала в центре и принялась ждать.
На каждом шаге под ногами шуршали камешки, а чем глубже мы заходили, тем холоднее и свежее становилось. Деревья росли чаще, ближе друг к другу, а небо казалось только дальше, совсем уж недосягаемым.
– За тобой вернулись? – спросил Фрейр без намека на смешливость.
– Да. Но слишком поздно. Я прождала пару часов, а потом прибилась к другой группе. Когда вернулась домой, инструкторы начали разрывать мамин телефон с соболезнованиями и извинениями. Мама была в такой ярости, что не рассказала им о моем возвращении. Они бегали по парку еще несколько часов, а когда сообщили о том, что намерены организовать спасательно-поисковый отряд, мама сказала, что я недавно вернулась.
– Твою маму лучше не злить, – рассмеялся он, и смех его навевал мысли о скалах и снежных горных вершинах. – Сколько тебе было?
– Четырнадцать, – я театрально вздернула подбородок, наиграно подчеркивая свою исключительность.
– Невероятно, – но тон Фрейра дал уяснить, что шутка осталась непостижимой, он слишком буквально понял мое самодовольство и слишком серьезно подхватил его.
Я почувствовала себя очень неуютно. Мне всегда было некомфортно рядом с теми, кто не понимает иронии. Украдкой покосившись, я встретилась глазами с Фрейром, и, быть может, мне показалось, но в них мелькнуло неподдельное восхищение. Уголки его губ дернулись в намеке на улыбку, что вогнало меня в краску.
– А как ты решил связать свою жизнь с этим? – поспешила я разрядить обстановку.
– Я родом из Рейне. Это в Норвегии. Горы – моя жизнь. Я поднимался на Эльбрус, Гималаи, побывал на Урале и еще нескольких точках. Пока что решил осесть здесь. Мне нравятся местные, нравится, какие люди сюда приезжают.
Я хмыкнула, но ответить было нечего. Фрейр производил хорошее второе впечатление, но только если не смотреть на его лицо. А не глядеть было сложно, оно буквально приковывало взгляд. Дальше мы шли молча.
Гора походила на огромную лестницу: с завидной периодичностью на ней появлялись равнины с опушками, будто сама природа позволяла нам насладиться высотой в полной мере. Чем выше мы поднимались, тем гуще становилось призрачное покрывало облаков. Все, что казалось таким большим, оттуда казалось совсем маленьким, кукольным. И деревья, чьи пики стремились в небеса, теперь были под ногами. Совершенно невероятное ощущение свободы над бытностью, контролем над собственным существом. Тогда и поняла, почему люди могут связывать с этим свою жизнь. Адреналин, эйфория завладели разумом, едва не сподвигли бурбонные выходки. Мы делали остановки, чтобы взять передышку и просто полюбоваться, а после двигались еще выше. Туда, где солнце казалось дальше от земли.
Сделав еще один шаг, ступила на скользкую грязь и едва не навернулась, но Фрейр успел подставить руку под мою спину. Сильную руку, должна отметить. По правой ноге пробежали мурашки, мне стало и лестно, и неловко одновременно.
– Элисон! Ты как? – забеспокоилась Асли.
– Порядок, – я выставила руку перед собой, говоря, что мне не нужна помощь, крепче встала на ноги и поправила лямку рюкзака.
– Ничего себе не повредила? Идти можешь? – от заботы Доминика меня замутило.
Могло показаться, что я ярая мужененавистница, хотя, разумеется, это вовсе не так. Просто Фрейр и Доминик отнюдь не вызывали симпатии.
– Все хорошо, – ответствовала я, когда что-то с пронзительным воплем пронеслось мимо.
Огромный ворон взмыл ввысь и присел на ветке высокой сосны. По телу пробежал разряд тока, он морозным страхом обдал все мое естество и осел на ступнях.
– Милош, – одними губами прошептала я и попятилась назад. – Нет…
– Элисон, все хорошо? – теперь и Фрейр выражал беспокойство.
А вот Асли все поняла без слов. Она подошла ко мне и заставила посмотреть ей в глаза.
– Это всего лишь птица. Да? Пойдем дальше?
Я сделала два глубоких вдоха и два глубоких выдоха.
– Да…
То была не просто птица. И я не намеревалась обманывать себя. Нужно было бежать. Спасаться.
– Нет. Асли, пойдем отсюда, – взмолилась я. – Прошу… Скорее…
– Элисон…
В общей сложности подъем занял три часа сорок минут, значительно больше расчетного времени. Две леди азиатской внешности слишком часто просили об остановках по самым разным причинам: попить воды, справить нужду, полюбоваться лесом и тому подобное. К тому моменту, когда мы добрались до хижины, солнце начало опускаться за горизонт, а единственное, чего хотелось – горячего чаю, контрастного душа и мягкой постельки. И тем не менее находчивые гиды нашли чем нас развлечь. Смотритель хижины разжег для нас камин, поэтому после ужина мы столпились у него, рассевшись кто на полу, кто на креслах и диванах, кто на пуфах. Слово за слово, мы и не заметили, как между нами завязалась игра под названием Паранойя.
– В четырнадцать.
– Австрия, должно быть? Я не знаю.
– Миграцией жуков-носорогов и возможной девальвацией франка.
– Ну за это точно нужно выпить!
Суть игры заключалась в том, что мы сидели по кругу и поочередно нашептывали друг другу на ухо вопросы, а отвечать опрашиваемый надлежало во всеуслышание. Чтобы узнать сам вопрос кто-то должен выпить. В общем-то, мы пили и без повода, но в качестве выкупа за информацию приходилось вливать в себя столько сколько влезет.
– Он спросил, чем я интересовалась, когда впервые пошла в школу, – хохотнула черноволосая скуластая девушка со слегка приспущенным, тоскующим взглядом, в которой все выдавало француженку: от внешности до акцента. К слову, все мы должны были говорить на немецком, в крайнем случае на английском, что значительно усложнило работу для многих.
– Каннибализм, – заявила Асли, когда очередь дошла до нее, как раз тогда, когда я делала очередной глоток, отчего и поперхнулась.
– Не знаю, о чем речь, но уверена, в этом бы ты нашла себя, – в толпе послышались шепотки, тогда Ник решил взять инициативу:
– Я должен знать суть вопроса, – усмехнулся он и выпил добрую половину своей бутыли.
– Чем занимался мой первый возлюбленный, – заявила Асли и сделала маленький глоток. – Что? Никто больше не был влюблен в Мадса Миккельсена в роли Ганнибала?
– Прости, в моем случае выигрывает Алиса Милано, – признался парень, имя которого точно начинается с Т., а остальных букв я уже не вспомню.
– «Зачарованные»? – улыбнулась я.
– Вообще-то, «Коммандо», – повел он бровью.
– Это тот, что со Шварценеггером?
– Кумир детства, – торжественно заявил Т.
– Что ж, не мне судить, – хохотнула я.
– Это классика кино! – возразил он.
– Не имею ни слова возраж… – сбилась я на полуслове, поскольку именно в тот момент входная дверь скрипнула, затем последовал сквозняк, а после в проходе выросла знакомая широкоплечая фигура.
Я не рассчитывала встретить его когда-нибудь вновь, его появление явилось страшным и прекрасным сном, громовым раскатом посреди безоблачного неба, выпитое пиво подогревало интерес, побуждало сделать что-то неординарное, привлечь внимание.
– Томми! – воскликнул охмелевший Ник. Можно было и раньше предположить, что они знакомы. – Присоединяйся, мы как раз выведываем маленькие тайны друг друга. Например, Асли тяготеет к серийным убийцам, а вот секрет Элисон мы еще не узнали.
