Миднайт Хилл - Аффи Алина

Мелисса даже не знала женщину. Из всех соседей она смутно помнила полного мальчика, который отказывался с ней играть. Бабушка говорила, что играть с ним и не нужно – он все время болел.

– Да нормально, потихоньку.

На заднем дворе соседского дома ревел мотор.

– Ой, прости, ты, наверно, меня не помнишь, – спохватилась женщина. – Меня зовут Сивилла Хантер, я мама Нила. Помнишь его? Вы играли в детстве. Нил, дорогой, иди поздороваться с соседями! – крикнула Сивилла.

Мелисса посмотрела за спину соседке, и сердце ее сначала остановилось, а потом заметалось, как птица в клетке.

Нил неспешно вышагивал по газону, вытирая грязным полотенцем замасленные руки.

– Помнишь Мелиссу? – спросила Сивилла.

– Припоминаю, – с хрипотцой в голосе ответил он, не отводя сверлящего взгляда от испуганных глаз Мелиссы.

Того самого взгляда, который испепелил ее сквозь окно автобуса вчера утром. Нил был одет в старый свитер с высоким горлом, от которого пахло, как от автомастерской. Он запустил широкую ладонь в короткие коричневые волосы и откашлялся. Прямоугольное лицо с острыми скулами, горбатым носом и густыми бровями было усеяно родинками, а болотные маленькие глаза изучали Мелиссу. Он тоже ее узнал.

* * *

Вечер не мог проникнуть под каменные своды подвала. Здесь всегда стоял полумрак, разгоняемый светом ламп и прожекторов. По плиточному полу разносились шаги, которые заставили работников обернуться. Перед ними стоял невысокий гладковыбритый мужчина. Свет отражался на его лысине, а орлиный нос раздулся от неприятного запаха.

– Отчет, – строго сказал он.

Работники замешкались, выясняя, кто будет говорить.

– На трупе найдены множественные следы от ранений. По бокам глубокие порезы предположительно от когтей. На загривке следы от челюсти. По строению напоминает взрослую особь собаковидных оборотней. Судя по всему, зверь вцепился в медведя и не пытался его убить. Вероятно, медведь самостоятельно вышел на перекресток. Либо со зверем на спине, либо раненый пытался от него скрыться.

– Обследовали близлежащую местность?

– Медведь бежал из глубины леса. По пути его следования есть следы. Человеческие. Они тоже из леса и теряются в городе неподалеку от того места, где лежал медведь. В лесу заканчиваются в паре километров от города, в чаще.

– Медведь обычный?

– В каком смысле, сэр?

– Вы тут ни черта не слышали о медведевидных оборотнях, я полагаю? – мужчина усилил голос и сузил маленькие глаза.

– В окрестностях не водится этот вид, сэр.

– Вы не слышали и о том, что живые существа, обладающие человеческим разумом, имеют свойство перемещаться по местности?

Его крик отразился от потолка и достиг слуха оробевших работников дважды. Мужчина приблизился к туше медведя, которая лежала за их спинами. Он внимательно изучал морду. Двумя пальцами он держал небольшую иглу, средним брезгливо поднял зверю веко, другой рукой прикрыл свой нос. Он ткнул иглой в помутневшую радужку.

– Или, может, в ваших лесах так мало пищи, что собаковидные оборотни начинают охотиться на медведей?

Не дождавшись никакого ответа, мужчина обвел всех работников строгим взглядом и спокойно произнес:

– Кто у вас тут лучше всего разбирается в оборотнях? – кроме секундных переглядываний, ничего не произошло. – Я спрашиваю, кто убил их больше всего в этом месте?

– Мы не знаем, сэр, этим занимается другой отдел.

– Так спросите и доверьте ему это дело.

Мужчина пошел к двери, повернувшись к работникам сверкающей лысиной. Его присутствие держало всех в напряжении.

– Не водится у них этот вид, – пробубнил себе под нос мужчина и громко добавил. – Наша цель в том, чтобы здесь никакой вид не водился!

Хлопок двери вывел из оцепенения присутствующих.

– Ох… – начал обмен впечатлениями один из работников. – Я думал, он кого-нибудь ударит.

Послышались неуверенные смешки.

– И почему мы должны доверять кому-то дела? Мы исследователи, пусть идет к охотникам и выясняет.

– На кого вы нас покинули, Каришма? Упокой всевышний вашу душу…

Присутствующие печально переглянулись, прежде чем вернуться к работе.

III

Октябрь, 1898

Экономка Моника начищала глубокую кастрюлю. На кухне смешались десятки разных запахов, один из которых плотным шлейфом гулял вдоль носов вспотевших служанок – фаршированный ягненок. Все скворчало и шипело. Моника бросила недовольный взгляд на служанку с заячьей губой – Зои. Та пыталась оттереть пригоревший жир с огромной сковороды, но маленькие ладони не могли удержать все сразу, и посудина раз за разом падала в таз с жирной водой.

Моника недовольно фыркнула.

– Что, такая нежная? – бросила она в сторону девушки. Та лишь рассеянно подняла на нее взгляд и продолжила свою работу. – Работай, работай. Может, так тебя такую криворотую мужик какой подберет.

– Да ну вас, Моника, – откликнулась другая служанка, пальцы которой уже болели от нарезки овощей, – лучше бы о наших судьбах волновались.

– О вас-то я не волнуюсь, вы невесты хоть куда. А эта насмотрится на нашу госпожу…

– Наша госпожа, между прочим, жена мэра. А мы тут, образцовые невесты, помои за ней выносим!

Скворчание и кипение вдруг заглушилось громким металлическим звоном. Сковорода из рук Зои покатилась по доскам. Моника всплеснула руками и разразилась руганью:

– Тьфу ты! Безрукая! А ну иди вон отсюда!

Моника погнала девушку мокрой тряпкой, что висела на поясе, а Зои, прикрываясь руками, засеменила прочь с кухни под заливистый смех служанок. Как только девушка выскользнула в проход, в нем среди пара от духовки образовалась фигура госпожи де Лордес.

– Что за шум? – строго спросила она, но только Моника открыла рот, Дороти продолжила: – Наш гость будет в течение часа, у вас все готово?

– Госпожа, горячее вот-вот поспеет.

– Чудно.

После того как женщина удалилась, Моника сплюнула на пол.

– Врагу не пожелаешь такую жену, – стала ворчать она. – Везде нос сует, мужу своему указы ставит. Да кто она такая? Подобрал господин нищенку, а она у него на шее ножки и свесила. В кухню зашла! А если я к ней в зал выйду во время приема в таком виде, тоже нормально будет? – Моника махнула руками на фартук в жирных пятнах. – А как она с мужиками в одном спальном платье ночью по двору ходила? – шепотом добавила она. – Кто ее такую воспитал? Сплошной позор для нашего господина. Ладно бы хоть красавицей была, так нет! Покойная госпожа де Лордес никогда бы этот брак не одобрила, упокой господь ее душу. Вот это была госпожа! Элегантная, кроткая, а как играла на пианино!

Гость прибыл позже обозначенного времени. За тем, как, покачиваясь на кочках, подъезжал его экипаж, наблюдали многие обитатели поместья. Альфред протирал платком влажный лоб. Проверил часы и положил их обратно в карман жилетки.

Дороти стояла молча, сложив ладони и выпрямив спину. Для нее этот экипаж был божественной упряжкой с ангелами. Надежда, теплившаяся месяц после того, как она получила письмо с положительным ответом.

Из пыльного экипажа вылезла высокая фигура в костюме цвета индиго с кожаным чемоданчиком в руке.

– Я думал, он будет старше, – шепнул в сторону жены Альфред.

Гость бодро преодолел расстояние до крыльца и поднялся по ступенькам.

– Добрый вечер. Мое имя – Пол Гаст.

На квадратном лице с бакенбардами появилась дружеская улыбка. Пол Гаст протянул руку хозяину поместья. Тот суетливо вытер ладонь о брюки, после чего пожал ее. Дороти улыбалась старому знакомому.

– Альфред де Лордес, – представился мужчина.

Дороти не раскрыла мужу истинную цель приезда своего знакомого. Она представила его как влиятельного человека, который может оказать им помощь. Двусмысленные фразы натолкнули Альфреда на мысль о том, что Гаст чуть ли не детектив, который взялся найти того, кто терроризировал их семью по ночам.