Рута Нортвич, человек и некромант (СИ) - Ледова Анна

— С мужем у нас контракт, — отрезала Зараза. — Я не работаю на мэрию, он не лезет в мои дела. Так что подходы к мэру Ларичеву с другой стороны ищите. А у нас с ним отношения последние пятнадцать лет сугубо романтические, и портить их бизнесом или политикой я не позволю.

— Кремень баба, — восхищённо прошептал Толян, стоявший рядом с Рутой. — Ты, шлёндра, её держись. Уж она тебя в человеки выведет.

— Это вы человеки! — взревел оскорблённый таким пренебрежением Рута. — А я великий некромант! Это же всё я! Я! А эта — полное ничтожество! Она мною только пользуется!

— Слышь, шлёндра, — набычился подошедший Татарин. — За базаром-то следи. Я эту «мисс Москва» помню… Сейчас вспомнил. Это ж она того террориста пятнадцать часов подряд забалтывала, когда он детсад подорвать грозил. Сука, а ведь живы все детки остались… А вот отца её грохнули. В то же время, да на другом конце города. А кто и за что — хрен проссышь теперь. Тогда вся милиция месяц на ушах стояла, все на контртеррористические учения кинулись, не до одиночных мокрух было. Даже нас, пацанву шестёрочную, не трогали… А у меня в том детсаде как раз сестрёнка была. Та ещё дура выросла, конечно — но выросла же…

— Анатолий Сергеевич, вы мне мальчика не покормите? — незаметно подошла к Толяну и сама Зараза. — У него был тяжёлый день. Некромантия много сил отнимает, знаете ли. Можно и доставку заказать, но сделайте упор на клетчатку и морепродукты.

— Так у меня пирожки есть, Забава Ильинична, — радостно закивал Толян. — Моя бабуля сегодня свежие привезла. И с рыбой, и с яблочком. Лучше моей Октябрины Леонидовны их никто не печёт, уж поверьте!

— А с яйцом и луком есть? — с тихой надеждой спросил Рута, избегая смотреть на слугу-Загадку, что спустя полгода предстала перед ним в другом свете.

Пирожки были восхитительные. Зараза пустого времяпровождения не любила, это Рута уже прекрасно выучил, но именно в этот вечер она почему-то задержалась у Чеки. Это Руту потчевали всякими разносолами, а Зараза задумчиво потягивала вино, съев за весь вечер всего пару кусочков заплесневевшего сыра. Когда Рута громко возмутился, что его слуге даже закусок нормальных не подали — и сильно удивился сам с себя от непривычного переживания за ничтожную человечку — Зараза лишь улыбнулась и покачала головой: мол, всё хорошо.

Не хорошо! Не хорошо! Вот тут Рута действительно впал в панику. Ибо Зараза раньше никогда ему не улыбалась. И от этой улыбки — светлой и грустной — ему стало совсем плохо.

— А ты… вы… это… — неуверенно сказал Рута, пока водитель Чеки вёз их к дому Заразы. — Мне тут Татарин рассказал кой-чего… Ты простая слуга, конечно, и это не моё дело…

— Вот именно, — резко ответила Зараза. Неожиданно грубо и резко. — Это не ваше некрособачье дело, босс. Я сняла вам номер в «Грандисе». Толик, отвези господина Нортвича по адресу.

В просторном безликом люксе спалось плохо. Там было богато, но пусто и неуютно. Вообще никаких звуков. Рута вдруг подумал, что даже под храп гадёныша вчера спалось лучше. Но гадёныша не было. И Заразы тоже. И ещё Рута, маясь бестолковой бессонницей, гнал от себя тревожную мысль…

Что Зараза завтра не придёт. И послезавтра. И вообще никогда. И он навсегда застрянет в этом мире. Совсем один. Он, великий некромант, властитель умертвий и душ… И от этого становилось страшно.

Глава 10

Самые кошмарные ожидания Руты оправдались.

Эта дрянь его бросила.

Она не принесла ему утром кофе.

Не разбудила в восемь. И в одиннадцать тоже. Вообще не разбудила!

Не гнала работать, не напомнила о приёме в ФМС у недопокойного Андрея Павловича Железняка, не заехала, чтобы отвезти его туда. Даже завтрак в номер ему пришлось заказывать самому!

Сначала Рута разозлился на нерадивую слугу. Но не сильно. Может, на заправку заехала, а там очередь или нужный бензин закончился. Или кофемашина сломалась. Он, конечно, поворчит для вида. Или даже сделает выговор. С занесением. Куда и что нужно заносить в таких случаях, Рута не знал, но эта угроза в одном старом фильме представлялась чем-то похуже расстрела. Но в итоге простит её за опоздание.

Потом Рута снова испугался. Ну, мало ли, перехватил её где-нибудь по дороге бывший босс. Номер пять или даже номер два — тот, который в международном розыске. И шлёпнул её, Задаваку, по-тихому. Ну, а чего, Рута бы его понял. Или того хуже… переманил к себе на тройной оклад.

От последней мысли Рута вскипел. Вот же сребролюбивая продажная тварь! Да она же и так на нём обогатилась! Деньги же рекой текли! Мало ей, что ли, было⁈.. Тут Рута вспомнил, что всё это было в прошлый раз, а в настоящем он снова никому не известный иномирный мигрант. И без связей Заразы на вершину мира не пробиться.

Так что великий некромант вздохнул, и сам поплёлся в миграционную службу — заново выправлять документы. Адрес конторы и обеденное расписание НинПалны Тереховой в приёмной он до конца жизни запомнил.

Хотя бы не зря вчера пострадал от оленьих рогов — на этот раз тяжёлые изматывающие бюрократические отношения с НинПалной, напоминавшие брак бесправного примака с богатой наследницей, обернулись лёгким трёхминутным флиртом. НинПална с оскалом голодного, но не могущего укусить добычу драрха проводила его непосредственно к Дюхе, несостоявшемуся умертвию.

— Забава Ильинична просила не затягивать, а как же госпожу Ларичеву не уважить… ВНЖ вам задним числом оформим, а самый главный документ, считайте, у вас уже в кармане. Только-то имя и осталось внести… Нинпална, будьте так любезны. Напомните, как вас там?.. Умар Отуни?.. Вы из средней Азии?

— Пишите: Рута Нортвич, — вздохнул некромант. — Серб я.

Через десять минут Рута вышел из демонской канцелярии с новёхоньким, ещё пахнущим заламинированным разворотом, паспортом. Ни одно умертвие не жаловалось ему на такие ужасающие пытки в загробной жизни, через которые прошел Рута в этом аду, именуемом миграционной службой.

А через несколько минут он чуть не споткнулся на ровном месте, поняв, что только что произошло…

Он же сам это сделал! Сам! И ножками дошёл, и верительную грамоту получил!

Пребывая в великом волнении, Рута замер. Это что ж получается… Он, великий и ужасный некромант, оказывается, и на ТАКОЕ способен⁈ От осознания своего всемогущества Руту даже немного затрясло. И на кой ляд ему тогда вообще сдалась эта Зараза?.. Когда он теперь не просто властитель умертвий и душ, а самый что ни на есть повелитель мира, раз смог справиться с этим их местным колдунством! И с их верховной демоницей НинПалной! Да ведь, того гляди, ему теперь и сами нотариусы нипочём!

Вдохновлённый открывшимися перед ним возможностями, Рута смело зашёл в крошечную кофейню у миграционной службы. Если уж он паспорт добыть смог…

— Кофе мне. И побыстрее, смертная, — повелел он. — Капучинку. Большой стакан. И два сахара. А, и корицу ещё добавь.

— Круассан с шоколадом к кофе не желаете, господин? — подобострастно пропела на всё готовая девица за стойкой.

— Желаю, — милостиво согласился Рута. — О, а можете ещё солнце мёртвых на пенке нарисовать?

Ну, ни черта себе! Как всё просто, оказывается!

— С вас пятьсот тридцать. Картой, наличными?

А вот такого поворота Рута не ожидал.

Деньги?..

Но он никогда сам за себя не платил в этом мире, и даже не знал, как это делается. Арданами, разве что, можно заплатить. Вот только… Рута растерянно захлопал себя по карманам джинсов. Джинсы были удобные, по фигуре — Зараза выделила, так как его скарратонские кожаные штаны, как и в прошлый раз, после чудесного пробуждения в парке не перенесли знакомства со свежеокрашенной скамейкой, на которую его занесло из родного мира.

Повелительница кофейного аппарата выжидающе нахмурилась.

— Картой, наличными? — переспросила она.

— Натурой, видимо, — язвительно раздалось сзади. — Других платёжных средств у господина пока не имеется. Берёте, девушка? Нет? Тогда картой. Я в бибике буду, босс.