Наташа Родес - Блэйд: Троица
Да, сходство было несомненным. Разве что подбородок побольше и волосы немного другие…
Уистлер с размаху хлопнул по передовице ладонью, заставив Блэйда подскочить.
— Ты вляпался! Твоя рожа во всех газетах. Скоро и до телевидения дойдет…
Старик сердито сдвинул густые седые брови.
— Массмедиа это все сожрут и добавки попросят!
— А мне-то что? — равнодушно усмехнулся Блэйд.
— А то! — рявкнул Уистлер. — Эти пакости, — добавил он, указывая на газету, — устроил кто-то из людей, работающих на вампиров. Теперь ты для общества — враг номер один!
Блэйд искоса посмотрел на старика.
— Я не понял — тебе что, обидно, что я стал так популярен?
— Хватит издеваться! — взорвался Уистлер. — Разве ты не понимаешь, что происходит?!
Старик выхватил газету из рук Блэйда и потряс ей над головой. Из газеты, как снег, посыпался ворох разноцветных рекламных объявлений.
— Эти сволочи наконец-то поумнели. Они занялись чертовым пиаром. Теперь наша главная проблема — не вампиры. На нас начинает охоту весь остальной мир.
Уистлер раздраженно отвернулся от Блэйда, окинул взглядом переделанный под мастерскую ангар. В голове шумело. Вампиры забрали у них все, но им и этого мало. Они с Блэйдом и так скрываются, как крысы, пожертвовав комфортом и чистотой ради безопасности, а теперь, похоже, им предстояло потерять и то, что они с таким трудом уберегли.
Это было уже слишком.
Небесно-голубые глаза Уистлера свирепо оглядели мастерскую со всеми ее инженерными приспособлениями и инструментами. Он привел в порядок технику, которую удалось спасти из предыдущего убежища, но вампиры безнадежно испортили большинство устройств. Те немногие действующие агрегаты, которые у него еще оставались, он попросту украл в большой медицинской лаборатории на окраине города. Часть вещей осталась тут после сельскохозяйственных рабочих, которые жили здесь раньше; все матрасы провоняли козлом, и понадобились недели, чтобы избавиться от этой жуткой вони.
Уистлер снова обернулся к Блэйду:
— Из-за них мы из преследователей превратились в дичь. Последние несколько месяцев мы опережали их на шаг, не больше.
Блэйд положил руку на плечо напарника.
— Старина, ты слишком много беспокоишься.
Глаза старика блеснули злобой.
— Я влез в это дело еще до твоего рождения, Блэйд. В тот миг, когда ты перестанешь беспокоиться, ты умрешь.
Несколько мгновений они сверлили друг друга глазами. Потом выражение лица Уистлера смягчилось.
— С того самого дня, когда я тебя нашел, — сказал он, — я считал тебя своим сыном. Я научил тебя всему, что знал…
Уистлер тяжело вздохнул.
— Но я устал. Понимаешь?
Старик резко развернулся и ушел к себе.
Оказавшись в темной, скудно меблированной комнате, Уистлер сел на раскладушку и устремил задумчивый взгляд на свое потертое обручальное кольцо. Он медленно крутил его вокруг пальца. На лице отражалось глубокое раздумье.
В другой комнате Блэйд опустился на колени перед небольшим дзенским святилищем. Его глаза были закрыты. Из потемневшей серебряной курильницы колечками поднимался к потолку пахнущим ладаном дым, наполнявший комнату приятным терпким ароматом. Рядом на церемониальной подставке лежал меч — тезка Блэйда.[1] Лезвие поблескивало в лунном свете. На полу, у подставки, валялся кожаный пиджак, рукава которого были еще влажными от крови вампиров. Тишину нарушали только далекий шум океанского прибоя и шелест ветра, задувающего в щели оконных рам.
Блэйд пытался сосредоточиться на шуме моря, чтобы заставить умолкнуть жуткую какофонию, звучавшую в голове. Крики, грохот выстрелов, визг пуль и несмолкающий рев мотора «чарджера» снова и снова терзали усталый мозг. Перед ним, как наяву, стояло лицо Геджа и его предсмертный взгляд: злобное торжество, которое превыше боли и страха. Этот человек осознавал, что его смерть не напрасна. Он как будто видел в ней своего рода жертвоприношение.
Блэйд понимал, что его ждут большие неприятности. Мало того что он убил человека — он сделал это при свидетелях, и теперь ему придется заплатить.
Но они с Уистлером обязательно выкрутятся. Раньше они всегда выкручивались из подобных ситуаций. Надо просто заставить наконец замолчать все эти звуки смерти в голове, и он успокоится, рассмотрит проблему со всех сторон и сразу найдет правильное решение. Ни разу не случалось, чтобы Блэйд его не нашел.
Всю свою жизнь охотник провел в борьбе против вампиров — с того мига, как был извлечен из утробы умирающей матери.
Он выжил. Хотя лучше было бы ему умереть.
Потому что он был одним из них.
Вампир, отнявший жизнь у его матери, вызвал необратимые изменения в организме еще не рожденного ребенка. Когда зубы убийцы впились в горло женщины, паразитический вирус проник через кровь в плаценту и в организм скорчившегося в утробе эмбриона.
Еще до рождения Блэйд превратился в нечто такое, чем не хотел становиться, — не в человека и не в вампира, а в нечто среднее. У него не было возможности спастись, и он не мог спасти свою мать, когда кровопийца разорвал ее горло и бросил умирать на улице.
Каждый день своей взрослой жизни Блэйд убивал вампиров в надежде, что когда-нибудь его положение изменится и все вернется на свои места. С каждым убитым мерзавцем к Блэйду возвращалась крошечная частица его самого. Хотя охотник и понимал, что вряд ли когда-нибудь ему удастся преодолеть свою двойственную сущность, он все равно продолжал убивать.
На самом деле Блэйд осознавал, что кое в чем ему очень повезло. Он обладал силой вампира и был лишен многих присущих людям слабостей. В то же время перед вампирами у Блэйда были серьезные преимущества. На него не действовали ни чеснок, ни солнечный свет, ни серебро. Эти свои преимущества он использовал по максимуму.
Кровососы прозвали его «гуляющий днем».
Впрочем, как только они его не называли.
Вампирский вирус дал Блэйду огромную силу, ускорив обмен веществ и повысив кровяное давление во много раз — без неприятных последствий, которые это имело бы для обычного человека. Сахар в его крови напрямую преобразовывался в энергию и сжигал кислород со стопроцентной эффективностью.
Позднее Уистлер обследовал Блэйда и выяснил, что вирус изменил его железы внутренней секреции. Они производили адреналин в десять раз более сильный, чем у нормальных людей. К тому же адреналин поступал в кровь постоянно, а не только в экстренных случаях. Все это (а также многие другие биологические изменения) сделало Блэйда нечеловечески сильным, быстрым и способным к ускоренной регенерации.
По-своему Блэйд был даже благодарен тому вампиру: необычные способности помогали ему лучше делать свою работу.
Но была и другая сторона медали. За ценные качества нужно было платить. И платой была постоянная жажда человеческой крови.
Юные годы Блэйда прошли в упорной борьбе с желанием убивать. Вирус, живший в нем, настойчиво требовал подпитки. В молодости Блэйд вел отчаянную жизнь, порой насыщаясь кровью нищих и бродяг, и ненавидел себя за это, но ничего не мог поделать. Страшная жажда впервые проявилась в подростковом возрасте. Вспышки агрессии постепенно превратились в потребность убивать. Блэйд убежал из дома своих приемных родителей и провел несколько лет на улице, скрываясь от властей, которые преследовали его, чтобы упрятать за решетку.
Все изменилось, когда Блэйд встретил Уистлера. Старик принял его в свой дом и заботился о нем, подвергая свою жизнь серьезному риску. Уистлер учил молодого человека сражаться, а не охотиться; преследовать, а не прятаться; ненавидеть вампиров, а не себя самого.
Старик рассказал ему о слабостях вампирской расы — боязни солнечного света, чеснока, серебра — и потратил годы, экспериментируя с разнообразными техническими новинками, чтобы создать специальное оружие. Уистлер был оружейником, но прежняя жизнь закончилась в тот день, когда вампиры уничтожили его семью, и отныне все его мастерство служило только одной цели.
Специально для Блэйда старик разработал вакцину, которая вводилась внутривенно и помогала на время снимать худшие проявления вампирской жажды.
Двадцатидвухлетний юноша, невероятная помесь вампира и человека, становился все сильнее и сражался с угрожавшими человечеству порождениями тьмы. Уистлер и Блэйд были безвестными героями. Безвестными — до сегодняшнего дня.
Внезапно Блэйд вернулся в реальность. Какофония в его мозгу сменилась долгожданной звенящей тишиной. Широко раскрыв глаза, Блэйд уставился в темноту, пытаясь уловить какой-то далекий шум на грани восприятия.
Что-то было не так.
Усталость Блэйда мгновенно испарилась. Охотник вскочил на ноги, схватил меч с подставки и, как привидение, прокрался в соседнюю комнату — огромную мастерскую. Он медленно обошел ее по кругу с мечом наготове, прислушиваясь к каждому шороху. В окна светила луна. Снаружи проникал запах моря.
