КниГАзета . - Приемные родители
Под жаркими лучами солнца по коже колючей волной прокатился мороз.
— Пойдём быстрей, Алёш.
— Ага! Мы уже почти пришли, тут прямо коридор, а потом налево и наверх…
Артур ещё не успел ногу на ступеньку поставить, как дверь открылась, и из неё выплыл сгусток совершенства в женском обличье.
Кривошапкин застыл, сжимая в ладони тонкие, вмиг заледеневшие пальчики Алёшки.
Дыхание перехватило.
Эти… ноги! Эта… талия! Эта… о, нет, нет, не надо! Столько безупречности в каждой линии, столько грации в каждом движении, а какое лицо…
Вот блин.
Ну почему Серёга, профура этакая, первым влетел в мужское тело?!
Артур насупился, потупился.
Узкие, изящные ступни в лёгких бежевых лодочках всё равно не выходили из поля зрения и мешали думать о том, что делать дальше.
— Здравствуйте! — пропела прекрасная незнакомка.
— Здравствуйте, — обречённо выдохнул Кривошапкин.
А, в конце-то концов, какая разница! За право обладать этим телом Артур был готов на всё. И, если Серёга попробует его обскакать…
Серёга… хм… как-то совсем некстати вспомнилось, как руки Элмера изучали "тылы" Вирджинии… не так уж противно это было, в общем-то, но… ладно.
Это мы ещё посмотрим, чья возьмёт!
Артур прищурился и улыбнулся красавице:
— Здравствуйте! Вы сотрудница детского дома?
— О, нет! — рассмеялась женщина, грациозно спускаясь ещё на одну ступеньку.
Рука Алёшки в Артуровой ладони как-то истерично трепыхнулась.
— Сейчас, малыш. Мы познакомимся с этой дивной феей, а потом пойдём к Вахиту… то есть, Аязу.
"Дивная фея" просияла белозубой улыбкой, в которой намётанный взгляд Артура живо выцепил и чисто женское чувство превосходства — конечно, куда какой-то там Вирджинии Миллер до этого живого божества! — и совершенно неженскую расчетливость. Кривошапкин обычно таким образом расслаблял все мышцы на лице и пошагово сооружал доброжелательное выражение, когда намеревался скрыть истинные намерения и облапошить собеседника… стоп.
А что, если это неземное совершенство — представитель тех самых "цветочков", которые хотят забрать Алёшку?
Словно пелена спала с глаз Артура. Он усмехнулся, подумав, что, всё-таки, иногда неплохо быть женщиной. Попади он в мужское тело, продолжал бы истекать слюной и пялиться на грудки-бёдрышки, а так…
— Мy name is Virginia Miller, and you? [4] — прощебетал Кривошапкин, и мысленно пожал себе руку: что-то почти неуловимо дрогнуло в маске доброжелательности.
Кажется, "фея" растерялась. Кажется, он на верном пути.
— Frost, — она сдвинула брови к переносице, правда, тут же мило улыбнулась, не иначе как вспомнила, что такая гримаска её старит:
— Alex Frost, I represent here the international agency "Flower", and you? [5] "Вирджиния" не боялась, что покажется старше, чем есть, и без зазрения совести нахмурилась:
— "Flower"? I've never heard about such an agency... and I want to adopt a child here. [6]
— Adopt a child? — повторила "фея" по имени Алекс, и её лицо претерпело новую эволюцию.
Теперь Артур ощущал себя словно под лучом фантастического сканера. Вот сейчас медовые глаза красотки Фрост ощупывают его причёску, давно ли над ней работал персональный стилист? Просвечивают поры на коже — как давно проводилась последняя глубокая чистка? Сколько лет на самом деле этой женщине, тридцать пять, сорок, сорок пять? С каждым пятилетием прибавлялся внушительный бонус: надо же, так за собой следит! Вот сканер высчитывает, сколько граммов платины в цепочке, фианиты в подвеске или натуральные алмазы… Артур повёл плечами, чтобы солнечные лучи добрались до главного, в три карата, и прямо-таки услышал щелчок внутри головы Алекс: её сканер подтвердил натуральность камня.
А какой дружелюбной стала сразу её улыбка! Какой естественной радостью осветилось прекрасное лицо — так и тянуло сказать: wow!
Она даже спорхнула со ступенек и взяла Кривошапкина за ту руку, которой он не держался за спасительный якорь Алёшкиной лапки:
— Oh, Virginia! Do you really want to adopt a child? Our agency will help you to reduce time and make the price of this process considerably lower! [7]
— Oh, Alex, is that true? Me and my husband will accept your help with pleasure! [8] — пропела в ответ "Вирджиния".
Алёшка попытался в который уже раз выдернуть руку из крепких пальцев Артура.
— Что ты, малыш? — склонился к нему Кривошапкин. — Ты что, боишься?
— Oh, you so well speak Russian! [9] — восторженно сложила ладошки Алекс, но "Вирджиния" на неё даже не глянула.
— Чего ты испугался, Алёш? Того, что я говорю не по-русски? Так я приехала из Америки, ты что, не видел раньше иностранцев?
Артур даже присел на корточки.
Мальчик прерывисто вздохнул и, кажется, немного успокоился. Еле-еле слышно ответил:
— Нет, я видел, вот, её видел, — и указал носом на Алекс.
— А, ну вот видишь, всё не так уж страшно.
— Страшно, — эхом отозвался Алёшка и так внезапно и доверчиво прижался к боку Артура…
Кривошапкин подхватил на руки худенькое тельце и улыбнулся Алекс:
— Если вам это несложно, проводите нас, пожалуйста, к Ва… Аязу Вахитовичу.
Что ж так сложно запомнить, как его зовут?
Та-дах-та-дах… та-дах-та-дах…
За сутки Вика могла бы уже и привыкнуть к тому, что пол под ней трясётся, "кровать" трясётся, мозг в голове трясётся, и его клинит, и клинит с каждым часом пути всё сильнее…
Сон спасал, и её, и Веру. Они часто и помногу спали. Пару раз к ним присоединялись то один, то два попутчика. На одной станции зайдут — на другой, через одну, через пять сойдут. Вера ещё пыталась развлекаться разговорами с ними, но Вика, даже если не спала, делала вид, что спит. Не хотела лишний раз подвергать себя опасности разоблачения. Желание быть узнанной не выдержало тряски и сбежало. А мало ли, какие вопросы придут от скуки на ум Вере! Мало ли, что она расскажет о ней случайным попутчикам…
— Ариадна, Ариадна!
Вика не сразу сообразила, что Вера зовёт её.
Раньше-то подруга называла её немножко иначе...
— Да? — отозвалась она, старательно прикидываясь сонной.
— Ты не против, если к нам сегодня придут гости?
— Какие?
А вот ничего не понимающей прикидываться не пришлось.
— Какие ещё гости?
— Я сейчас в вагон-ресторан ходила за минералкой, ты представляешь, с нами от самой Москвы едут двое замечательных парней… ну, то есть, мужчин, конечно… и они тоже едут в Омск…
"Ариадна" сверилась с часами и застонала в полный голос: до Омска ещё сутки, сутки пути!
— А когда они обещали подойти?
— Через часик! — просияла Вера. — Знаешь, у меня словно что-то в душе распрямилось, как я с ним поговорила!
— С кем? — Вика сползла с верхней полки, ощущая себя мешком мокрого песка.
— Ну с Сашей же! — всплеснула руками Вера. — Понимаешь, это как… полоса. Широкая светлая полоса! Сначала ты — и Алёшенька. Вот понимаешь, я же сразу поняла, что, правда, это мой ребёнок, и я точно знаю, что он меня ждёт, понимаешь?
Вика потёрла нос, глаза. Что вы, ни в коем случае не слёзы. Просто спросонья…
— …а теперь ещё Саша. Это, знаешь, как в книжках. Как я раньше… я ждала. Я верила, что когда-нибудь его встречу. И встретила. Оказывается, мы в Москве живём на одной улице! Мы столько лет были рядом и не видели друг друга, не знали, что мы вообще есть на этом свете, а теперь!.. Ой, Ариадна, извини, я… — Вера смущённо порозовела. — Прости, пожалуйста. Я… совсем забыла… ты… ты временами даже пугаешь меня, так ты напоминаешь мне Вику.
Ермолаева снова застонала.
Уже мысленно.
Натянуто улыбнулась:
— Наверное, я просто вошла в слишком плотный контакт с ней.
— Не знаю, — рассеянно отозвалась Вера и тут же зачастила:
— Я чувствую себя сейчас девчонкой! Словно мне снова восемнадцать, и я вот только-только начинаю жить. Мне тогда казалось, что я буквально со дня на день встречу… ну, не принца на белом коне, но что-то вроде того. Я его сразу же узнаю, он меня тоже, и будем жить-поживать и добра наживать. А получилось, что не узнала… я бы и сейчас не узнала бы. Если б ты не показала мне Алёшеньку. Если бы я не поехала в Омск.
"Если бы я не умерла", — чуть не проговорилась Вика.
— Если бы Вика не умерла…
Она вздрогнула. Закусила губу, душа рыдание.
— Я понимаю, что говорю глупости, — Вера поймала "Ариадну" за руку, — понимаю, что это кощунственно, но… если бы Вика не умерла, как знать, может быть, ты бы никогда не отправилась на поиски меня, никогда не рассказала бы мне о том, что Алёшенька ждёт меня, и я бы не увидела никогда Сашу — так и ходили бы по одной улице разными дорогами!
Вика не выдержала, тяжело опустилась на нижнюю полку и разрыдалась, крепко-накрепко зажимая рот обеими руками сразу.
Вера присела с ней рядом, обняла за плечи:
— Прости, пожалуйста… я не хотела... не хотела тебя обидеть. Пожалуйста…
