Джефф Мариотт - Ущелье ведьм
— Джульетт, мне кажется, надо звонить шерифу, — сипло сказал он.
— Что такое, Стью? Что случилось?
— Я вернулся на пастбище, а там еще несколько коров мертвые.
Ее желудок совершил кульбит.
— Но кто это делает?
— Скорее уж что. А что, не знаю. Но оно очень быстрое, — Стью без приглашения уселся, снял шляпу и быстро почесал затылок. — И еще одно, мэм. Оно делает это просто так.
— То есть?
— Оно рвет их на части без причины, вот что. Оно их не ест, оно… в общем, просто убивает.
На кухонной стойке Джульетт держала радиотелефон. Хотя сама стойка была обычная, деревянная и большую ее часть занимала старая стальная банка, в которой летом и весной красовались свежесрезанные букеты, оборудование на ней было вполне современное. Когда Джульетт шла к телефону, у нее дрожали ноги. Она поднесла трубку к уху, нажала «Говорить», но вместо гудка ее встретила полная тишина. Джульетт ткнула «Сброс», потом снова «Говорить», но с тем же результатом. Причем батарея еще не разрядилась.
— Не работает, — удивленно отметила Джульетт. — Подожди, я по-другому попробую.
Она метнулась в спальню, где на прикроватной тумбочке всегда стоял еще один телефон, правда, старый. Хотя по опыту Джульетт знала, что ночные звонки означают либо неправильно набранный номер, либо срочные вести от оставшихся в Иллинойсе братьев, как в случае, когда несколько лет назад внезапно умерла мать. Она поднесла трубку к уху — молчание.
— Наверное, проблемы с линией, — крикнула Джульетт и, вернувшись в кухню, добавила: — Это все буря…
— Это не буря.
От уверенности в его голосе ей стало совсем не по себе.
— Ты уверен? Иногда связь…
— Там что-то есть, Джульетт. Я думать об этом не хочу, не то что говорить, но когда я перегонял скотину, то у меня возникло такое чувство… Как волосы дыбом встали. Как… проклятье, я же не философ, я простой работяга, но богом клянусь, это было как идти через похлебку, замешанную из чистого зла.
Джульетт невольно улыбнулась оригинальности метафоры, хотя улыбаться было явно нечему. Спохватившись, она тут же придала лицу более подходящее случаю выражение.
— Тогда… я просто не знаю, Стью.
— Звучит глупо, — признался он. — Сам не верю, что такое сказанул. Но чувство было именно такое.
— Хочешь сказать, оно и с телефонами что-то сотворило?
— Не знаю почему, но да.
Ранчо находилось в каньоне, поэтому мобильники здесь не работали. Росс поговаривал о приобретении спутникового телефона, но дальше разговоров дело не зашло. Интернет тоже работал по телефонной линии, так что теперь ранчо было полностью отрезано от внешнего мира.
— Поедем в город? — предложила Джульетт.
Стью водил старый пикап, а она ездила на Пасфиндере.
— Придется, — согласился Стью. — Ружье у вас есть?
Когда они только переселились, соседи тоже советовали купить ружье, потому что здесь водились пумы, волки и змеи. Но Джульетт и Росс осели на ранчо не только ради денег, но и чтобы стать ближе к природе, и стрелять в животных в их планы совсем не входило. Еще им советовали приобрести собаку, но после смерти их колли Расти на других питомцев не тянуло… Что-то в последние годы вокруг много смертей… К чему бы?
— У меня нет ружья.
— Я так и думал, — Стью оглядел кухню так, будто кто-то зашел в гости с ружьем и совершенно случайно его здесь забыл. — Тогда поехали.
Стью выудил из заднего кармана ключи и нахлобучил шляпу. Джульетт еще на улицу не выходила и выходить не собиралась, поэтому ей понадобилось несколько минут, чтобы натянуть свитер, куртку, шапку и перчатки, тем более, что снаружи разыгралась метель. В заключение она разыскала кошелек.
— Я готова.
Они подошли к грузовику, и Стью со старомодной вежливостью придержал для Джульетт дверцу. Потом сел за руль и повернул ключ в зажигании. Машина не завелась. Не завелась она и со второй попытки.
— Черт! — воскликнул Стью. — Утром доехал безо всяких проблем. Понятия не имею, что стряслось.
— Давай возьмем Пасфиндер.
Стью поколебался, вглядываясь в метель, будто пытаясь понять, что может подкараулить их на пути между пикапом и крытым навесом.
— Хорошо, только быстрее, — наконец решил он.
Они одновременно распахнули дверцы, вышли и сквозь летящий снег поспешили к навесу. По дороге Джульетт зубами сдернула перчатку и отыскала в кошельке ключи.
Кто-то порвал все четыре покрышки Пасфиндера. На бетонном полу валялись клочки резины.
— О… — выдавила Джульетт.
Даже не ругательство — одно-единственное бессмысленное слово, почти выдох, чуть окрашенный голосом.
— Плохи дела, Джульетт.
Она сглотнула, и голос вернулся.
— Нет-нет… То есть, если придется, можно и на голых колесах выехать…
— Оно здесь. Оно пытается удержать нас здесь.
— И похоже, успешно.
— Попробуйте завести, — Стью наклонился и заглянул под машину, а Джульетт даже со своего места удалось разглядеть на полу лужи с обрывками проводов. — Хотя нет. Можете не пробовать.
Теперь Джульетт чувствовала ту же дрожь, которую описывал Стью, и она не имела ничего общего с забившимся за шиворот снегом. Она не видела коров, но, очевидно, все они были обречены — и происходящее казалось несколько нереальным. Испорченные машины и телефонная линия… они указывали на существование какого-то враждебного разума, который пытается запереть их на ранчо и явно не к добру.
Как там сказал Стью? Похлебка из зла? Совсем недавно это выражение казалось бессмысленным, но теперь оно получило смысл — совершенно ясный и совершенно ужасающий.
Глава 11
Обойдя дом, медведь направился к лесу. Сэм и Дин быстро обследовали остальные комнаты, чтобы удостовериться в отсутствии других жертв, и вышли во двор. Следы зверя отчетливо виднелись на снегу. За домом возвышались деревья — много деревьев, и где-то среди них бродил медведь-людоед. Сэм протянул руку, не позволяя Дину рвануть в лес.
— Чего тебе?
— Там шатается здоровенная зверюга, — напомнил брат. — Нам бы вооружиться.
— А, ну да.
И они вернулись к Импале, которую младший Винчестер иногда про себя величал передвижным оружейным складом. Если честно, Сэм бы сейчас не отказался от базуки, но пришлось удовольствоваться обрезом двустволки двенадцатого калибра. Сэм загнал в патронники два картечных патрона и взял про запас еще дюжину. Дин выбрал автоматический пистолет «Смит-и-Вессон», очень похожий, а может, судя по истертой рукоятке, тот самый, с которым они тренировались в детстве. Несколько запасных магазинов Дин рассовал по карманам и отрапортовал:
— К охоте на медведя готов!
Лес встретил их невероятной, почти зловещей тишиной, снег нещадно глушил шаги. Сэм всегда считал, что то, что сыплется сверху, должно производить какие-то звуки, как дождь там или листья — хоть шелест какой, но нет, совершенно тихо. Если где-то и были птицы, то они затаились, опасаясь непогоды. К счастью, снег шел не так сильно, чтобы запорошить медвежьи следы — глубокие, отчетливо видны пять пальцев; отпечатки задних лап четче, чем передних. Странно, что не было слышно треска, с которым зверь по идее должен ломиться через кусты. Должно быть, медведь ориентировался в лесу куда лучше людей.
— И долго мы будем за ним гнаться? — не выдержал Сэм минут через двадцать.
— Пока не догоним. Если надоело — ты знаешь, где машина.
— Дин, я не говорил, что мне надоело, но мы не готовились к долгой охоте. Если наш медведь такой шустрый, мы за ним будем всю ночь бегать, а у нас для ночевки в зимнем лесу экипировка не та. Много мы наохотимся, если замерзнем насмерть?
— Тогда придется поторопиться, — не повелся Дин, лавируя между низкими кустами.
Сэм понимал, что происходит с братом. Больше всего Дина злили неудачи. Отец учил с самого детства: ваш провал почти наверняка означает чью-то смерть. Дин пошел еще дальше, полагая, что к смерти может привести малейшее промедление. Отец делал из сыновей солдат, и по Дину было ясно видно, насколько Джон преуспел. Дин выглядел бойцом не только внешне — армейская стрижка, плотное телосложение, широкие плечи, отличное владение оружием и боевыми приемами — но не меньше он был солдатом и в душе: так, например, ощущение «чуда» у него отсутствовало начисто. Каждый день Винчестеры сталкивались с вещами, которые другим могли разве в кошмарах привидеться, и видели то, что можно было определить как «невероятное». Для Дина чудес не существовало, зато были враги. Его миссия и его охота. Здесь, в Сидар-Уэллсе, эти его тараканы в голове вымахали до приличных размеров, поэтому Сэм не мог винить брата, что тот принимает происходящее так близко к сердцу. Сэм тоже так делал, но в отличие от старшего брата он пытался искать во всем золотую середину и осознавал, что, загнав себя до смерти, много пользы они не принесут. А вот Дин, кажется, был не прочь, как говорят, сгореть в сиянии славы. Но уже через момент Сэм себя одернул: нет, Дин за славой не гонится, он гонится за результатом.
