Лавандовый Снегурчик (СИ) - Бунькова Екатерина
– Какая ж ты, Светка, молодец, что нас всех тут собрала, – будто вторя ее мыслям, сказал Док, сидевший в кресле неподалеку. – Уж и не припомню, когда мне последний раз было так хорошо.
– Было хорошо, а станет – еще лучше! – заявил Братуха, разнося дамам полные бокалы, а мужчинам – рюмки. Даже Доку вручил: тот посопротивлялся было, но быстро сдался, пообещав укоризненному Светиному взгляду, что только пригубит.
– Осуждаю, – сказала Света и попыталась вернуть бокал Братухе.
– Ну, за осуждение! – тут же подхватил тот не хуже Генерала.
Все рассмеялись, и праздник продолжился. Света хотела было отказаться от тоста, но Татьяна ее укорила: мол, когда она одна пьет, то чувствует себя падшей женщиной, а когда с подругой, то женщиной восставшей.
Так что в итоге Света все-таки выпила еще немного – так, слегка, только чтобы снова веселье праздника слилось в один сплошной вселенский поток, в котором не различаешь отдельных слов, но чувствуешь какую-то Общность и…
Дальше мысли Светы потеряли связность. Ибо для человека, отказавшегося от регулярного употребления алкоголя, три бокала шампанского на Новый год – это очень много.
…
Именно в таком, еще не пьяном, но уж точно не трезвом состоянии, она услышала очередной звонок в дверь.
На этот раз она не стала даже расстраиваться и вообще – спрашивать, кто и зачем пришел. Потому что даже если это была полиция по их души, все равно в такую радостную и морозную ночь даже полицию полагалось отогреть и отпоить (хотя бы чаем).
Увидев на пороге пятерых незнакомых мужиков, она даже не удивилась. Икнула только и поторопила их, чтобы сени не выстужали. А потом юркнула обратно в дом, ведя за собой пополнение “штата”. И только занырнув в тепло и потерев укушенный морозом нос, Света оглянулась на гостей.
Мужчины были одеты странно – как из какой-нибудь сказочной постановки сбежали. Подобных спектаклей под Новый год ставилось много, так что девушка даже не удивилась.
Четверо мужчин остались стоять у самых дверей и только один вышел вперед. У него была огромная белая-белая борода с сиреневым отливом и шуба из необычного меха ярко-голубого оттенка, прям как Светин костюм Снегурочки.
Мужчина держал посох, изукрашенный камнями, на руках его были огромные меховые варежки, на голове – теплая шапка из того же голубого меха, а на ногах – сапоги с острыми, загнутыми вверх носами.
– Дед Мороз! – ахнула пьяненькая Татьяна, только сейчас заметившая гостей. – Ну, Светка, ты даешь! У тебя сегодня полный дом каких-то чудиков.
– Это, наверное, за Сигурдом, – не особенно понимая, что происходит, но узнав специфичный лавандовый отлив бороды и ярко-голубые глаза мужчины, сказала Света. – Сигурд, проснись, за тобой пришли!
Она подошла к дивану и пихнула задремавшего сидя парня в бок и немного потрясла. Тот встал, но не проснулся, только пробормотал что-то: у него теперь была температура 37,2, и он просто умирал, как полагается истинному самцу.
– Эх, мужики-слабаки, – сказала Света и повела его в прихожую. Сама, впрочем, тоже не слишком надежно держалась на ногах.
– Не отдам! – неожиданно заявила Татьяна, перехватывая Снегурчика за пояс, как огромную мягкую игрушку. – Он мне понравился, я заберу его себе!
– Э! – весело возмутилась Света, приняв эту пьяную игру. – Лапы прочь! Это мой муз, мне с ним хорошо пишется!
Бордик тоже присоединился к разделу имущества и несколько раз оглушительно гавкнул на пришельцев: раз хозяйка что-то не отдает, значит, грабители пришли!
– Давай напополам, – тем временем шутливо предложила Татьяна. – Мне левую половину, тебе – правую.
– А, давай! – хмыкнула Света, и они синхронно стиснули окончательно проснувшегося и сильно струхнувшего парня.
– Скажите чи-и-и-из! – потребовала Татьяна, поднимая телефон и налаживая фронтальную камеру.
Девушки синхронно прижались щеками к щекам Сигурда, чтобы уж точно всем попасть в кадр. Кадр был пойман, и обе девушки захихикали над выражением лица Сигурда, навеки запечатленным цифровым устройством.
“Дед Мороз”, наконец, отмер, откашлялся и сказал:
– О, девы чуждого нам мира! Я вижу, дом ваш полон магии, – он покосился на экран, где как раз начиналась “Кавказская пленница”, – и не смею ничего требовать от тех, кто повелевает стихиями. Но молю: отдайте моего племянника.
– Черта с два! – заявила Татьяна, явно решив, что это представление. – Он мне понравился, я его забираю себе.
– И мы его утром еще колоть будем, – напомнила Света.
– Точно! – кивнула Татьяна. – Надо будет только заранее связать, чтоб не брыкался. Ты, Светка, все проспала, но мы тут его всей компанией держали, пока Док второй укол налаживал.
– Может, не надо? – сиплым и срывающимся голосом жалобно просипел Сигурд.
– Надо, Федя, надо! – хором сказали девушки и рассмеялись: советская классика сегодня так и лезла на язык.
– Так что не, ребят, до утра точно не отпустим, – подытожила Света, обращаясь уже к гостям. – Вот утром протрезвеем и решим. А пока мы тут гуляем, чего и вам желаем.
Гости переглянулись.
– Что вы хотите за его жизнь? – побледнев, спросил мужчина, который явно был главным в этой группе.
– Корону и полцарства! – прыснула Татьяна от такой пафосности.
– Его жизнь не стоит столько, – после паузы хмуро сказал мужчина. – И это не в моей власти.
– Эх, ну что за Новый год в этом году, а? – жалобно, напоказ протянула Татьяна. – Всего одну малю-у-усенькую корону попросила. Ну ладно, не корону, так хоть колье или там браслеты. Что за Дед Мороз такой – и без подарков! Нам, может, под елочку нечего положить!
Она обвинительно ткнула пальцем в новогоднее дерево, под которым и правда не наблюдалось ни одной коробки – даже бутафорской.
– Мы вас поняли, – бородатый мужчина низко поклонился, а следом за ним поклонились его спутники. – Прошу, не убивайте Сигурда. Мы вернемся через несколько часов.
И они один за другим вышли из дома, оставив пьяненьких женщин недоумевать над тем, что это было.
– И это что, все представление? – разочарованно протянула Татьяна. – Тю-у! Надеюсь, Свет, ты не слишком много заплатила им за это? Свет?
В ответ ей донесся лишь храп хозяйки дома, не выдержавшей алкогольной атаки. Ибо кто много пьет, у того праздник рано заканчивается.
Часть 10. Наутро
Света проснулась поздно. С трудом оторвав голову от диванчика, она, щурясь, глянула за окно. Там сияли золотое солнце нового года и сказочный зимний лес.
Определенно, заспалась она знатно. В доме царила сонная атмосфера и ощущение первого выходного в целой их череде. Пахло заветрившимися салатами, мандаринами, хвоей и несвежим дыханием спящих.
Потерев глаза, девушка села. В затылке появилась тупая боль.
– Ничоси, – сказала Света, оценив бардак в гостиной и храпящие тела.
Даже пылесос сдался и мигал лампочкой переполненного бака – он “переел” конфетти из хлопушек, которыми они вчера развлекались.
Поохав над этим ужасом, девушка прогулялась до санузла, а потом пошла на кухню ставить чайник. Сегодня был самый сложный этап праздника: надо было доесть все недоеденное и при этом не отравиться. Впрочем, с ними же Док: отравятся – так не насмерть.
Подумав о старике, Света вспомнила, как он тут оказался. И вспомнила, что кое-кому пора ставить укол.
– Сигурд! – позвала она.
Но дом был тих и пуст – даже проектор кто-то выключил ночью. А на ее призыв отозвался только Добер.
– Сигурд! – еще раз позвала Света.
Ответа не было. И это было странно и немного тревожно.
Девушка прошлась по всему дому, но парня и след простыл. Она даже на улицу вышла и прошлась вокруг дома и по расчищенной тропинке с фонарями. Его будто и вовсе не было.
А может, и правда не было? Может, это умопомрачение из-за стресса, галлюцинация? Тем более, что все, что касалось неведомого пришельца, в памяти отложилось как-то смутно: сознание торопливо вытесняло то, что не хотело укладываться в картину мира. Так бывает, когда просыпаешься и начинаешь забывать сон.
