Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна

Утро я встретила как обычно с криками. Кошмар, который приснился мне в эту ночь, пугал своей извращенной жестокостью.

Огромная кошка терзала горло Кела. Рвала его на части. Я слышала жуткий хруст костей и треск рвущихся тканей. Большой, сильный парень для зверя был всего лишь тряпичной куклой. Я кричала, рвалась к нему, но ничего сделать не могла. Во сне я даже себя не видела и смотрела откуда-то сверху. А потом с ужасом поняла. Я и есть кошка. Я убила Кела. Я увидела себя окровавленную, с дикими глазами склонившуюся над бездыханным истерзанным в клочья телом, и захлебнулась от страха и отвращения.

Проснувшись, я впервые была рада видеть Альби. Схватив ничего не подозревающее животное, сильно прижала кота к груди. Мне надо было почувствовать, что-то живое и теплое, чтоб не сойти с ума. Слезы ручьем текли из глаз. Впервые после смерти бабушки я заплакала. А наревевшись, вытерлась животом Альбатроса глаза. Кот взвизгнул от такого непотребства, и, конечно же, сразу отомстил, поцарапав мне нос. Чудесно, отличное начало дня. Зареванная и с царапиной на носу, я пошла на кухню.

- Ты опять воюешь с Альбатросом? – мама чмокнула меня в нос, болеть сразу стало меньше.

Я нахмурилась.

- Этот кот считает, что моя кровать его законное место – проворчала я

- Эшли, не будь ребенком, нашла на кого обижаться – рассмеялась Мари.

Сборы в школу, возня с Кики, меня немного успокоили.

На улице лил проливной дождь. Настроение снова упало до ноля. Насморк и простуда мои самые верные друзья в Форднорте.

В школе уроки длились бесконечно. На переменках я бессознательно все время искала глазами Кела. Его нигде не было видно. Тоска железным обручем сжимала мое сердце. Как я себя не уговаривала, но приходилось признать, что я до чертиков хочу его видеть. Хоть посмотреть издали. Наверно после вчерашнего разговора, терпение Кела лопнуло, я вела себя как истеричка, и теперь уже не я, а он будет избегать наших встреч.

Мое желание исполнилось к концу учебного дня. Перед последним уроком, я увидела его, быстрым шагом направляющегося в сторону спортзала. Он выглядел мрачным и раздраженным. Едва взглянув на меня, буркнул привет и пошел прочь. Я расстроилась еще больше.

Медленно, чуть не плача, я поплелась в класс. И тут, меня как, холодным душем окатило. Боже, за всеми этими переживаниями, я совершенно забыла, что у Джулии сегодня день рождение. Я не позвонила ей утром, даже подарок дома оставила. Как стыдно. Хорошо, что сейчас урок литературы. На нем мы с Джулз сидели за одной партой. Постараюсь исправить свою ошибку, и как смогу, заглажу свою вину.

Я вошла в класс и сразу побежала к Джулии.

- Привет Джулз! Поздравляю с днем рождения. Извини, что утром не позвонила, у нас телефон сломался, мобильник сел – краснея, сказала я, врать я не любила.

- Не извиню. Моя мама сегодня звонила твоей. Так и скажи, что ты забыла.

- Джулз, прости. Я не знаю, как так получилось. Ну, хочешь, я встану на колени. Хочешь, стукну себя книгой по голове. Джулз, ну, пожалуйста – ныла я, преданно заглядывая ей в глаза.

Мой вконец расстроенный вид и искреннее раскаяние, по-моему, убедили Джулз, и она сменила гнев на милость.

- Ладно, уж. Прощаю. Склеротичка старая. Только в следующий раз, обязательно заставлю тебя залезть на крышу и кричать оттуда, как ты меня любишь.

Я поморщилась от такой перспективы. Высоты я боялась, и Джулз об этом было прекрасно известно.

- Надеюсь, следующего раза не будет – фыркнула я и уже примирительно спросила:

- А зачем твоя мама звонила Мари?

- Отпрашивала тебя. Мы идем сегодня в ресторан. Как взрослые. Вот так-то! – ликующе, сообщила Джулия. – Папа получил премию и решил раскошелиться. Мне разрешили пригласить, кого захочу, в разумных пределах, конечно. Так, что будут мама, папа, Джейк, ты и Бен, мой двоюродный брат. Кстати ты ему очень нравишься – продолжала тараторить она.

О, нет. Ресторанов и других общественных сборищ, я опасалась, так как все время что-нибудь роняла, разбивала, а в последний раз, когда мы семьей отмечали годовщину свадьбы Грега и Мари, я умудрилась сесть мимо стула и сбить с ног официанта. Повеселила все кафе.

Брата Джулии, я терпеть не могла. Этот прилизанный очкарик, не внушал мне доверия. Да к тому же с мылом и дезоратом он был знаком, но, по-моему, заочно и очень неблизко. Парень обыкновенный, подвид скунс зловоняющий.

Понурившись, я смирилась. Ради Джулии, можно было и пострадать.

Тем временем поход в ресторан предвещал быть «томным». Вечером не в меру деятельная Мари притащила мне в комнату подарочную коробку со словами:

- Я хранила это для другого случая, но раз ты идешь в ресторан, держи. Как говаривала Коко Шанель: «У каждой женщины должно быть маленькое черное платье» - эта тирада мне уже не понравилась.

Вот кто ее просил?! Я стояла перед зеркалом в этом бархатном кусочке ткани. И по-моему, была похожа на дешевую проститутку, которой сутенер дал по носу. Царапина на носу сияла, как маяк вночи.

- Я не пойду в этом, ни за что – кричала я.

На крик в комнату забежала Мари.

- Боже, как тебе идет. Моя малышка становиться взрослой – умиленно проворковала Мари.

У нее, что глаза не на том месте растут, зло подумала я.

- Мама, я в этом не пойду – повторила я и продолжила – Ты, что не видишь, оно слишком короткое и облегающие. Какая мать отпустила бы свою дочь в таком виде на улицу?

- Эшли, не глупи. Длину до середины колена нельзя назвать вызывающей. И платье не облегающее, оно подходит тебе по размеру тютелька в тютельку.

- Мама, не начинай. У меня нет под него туфель – как могла, защищалась я.

- Есть, прошлогодние, на шпильке

- Мама, пожалуйста. Там дождь – пикировала я

- Возьмешь с собой. В ресторане переобуешься.

- Я не хочу.

Неужели непонятно, что на шпильках я не впишусь в первый же поворот.

- Так, все хватит – похоже, Мари рассердилась – Либо ты идешь в этом платье, либо не идешь вообще. У тебя все равно ничего другого нет. Не упрямься. Тебе давно пора вылезть из джинсов и свитеров. Давно пора начать с кем-то встречаться. Не можешь же ты всю жизнь просидеть, запершись в комнате со своими книгами. Ну, посмотри, какая ты хорошенькая.

Если, я не пойду в ресторан, Джулия не будет разговаривать со мной до конца жизни. Ладно, потерплю.

Дальше стало хуже. Мари решила сделать мне макияж и прическу. Кики, радостно подпрыгивая, притащила мамину косметичку и заколки. Процедура укладки и раскраски длилась довольно долго. Но результатом я, как, ни странно оказалась довольна. Мари выгодно подчеркнула мне глаза, губы смазала прозрачным блеском. Волосы, забранные наверх, веселыми барашками спускались на шею. Голая шея надо признать выглядела красиво. Я смотрелась как-то выше, величавей, что ли.

- Спасибо, мам – выдавила я.

- Подожди, это еще не все – Мари вышла и быстро вернулась с ожерельем из черных камней.

- Надевай

- А может не надо – посмотрев на выражение лица матери, я, молча надела колье, мысленно думая, что худой мир, лучше войны. Главное, ожрелье в соус не уронить.

Моя младшая сестра смотрела на меня с завистью и восхищением.

- Ты красивая, как барби. А когда я выросту, я буду такой же?

- Нет, ты будешь лучше – я растроганно потрепала сестренку по светлой головке.

В комнату зашел недовольный Грег, он несильно любил, когда его отрывают от телевизора.

- Девочки, хватит копаться. Эш, за тобой приехали. Поторопись. – буркнул он.

Я быстро сбежала с лестницы. Блин. Опять споткнулась о ступеньку. И когда Грег ее починит, уже полгода обещает. Он дождется, что в один прекрасный день я сломаю себе шею, с раздражением думала я.

На выходе, Мари таки вручила мне коробку с туфлями. Со вздохом я припустилась к машине. Джулия уже поджидала меня у открытой двери машины, притоптывая на месте от нетерпения.

- Быстрей. Мы уже опаздываем – ворчала она.

Я быстро плюхнулась на заднее сидение, оказавшись зажатой между Джулией и Беном. От Бена неприятно попахивало потом, я постаралась как можно сильнее отодвинуться от него, вжавшись в подругу. Мама Джулии, молодящаяся блондинка приветливо поздоровалась со мной, а вечно угрюмый отец буркнул что-то неразборчивое.