Ольга Чигиринская - Человек с вантузом
— Так-так-так, кто это у нас тут? Сантехник Ван Хелсинг?
Тощий оторвался от шеи мужичка.
— Слышь, вантуз, мы договор блюдём, никого не убиваем. Иди, куда шёл, дорогой.
Ярослав опустил тулбокс на землю.
— Я уже пришёл. По назначению. Отпустите мужика.
Они сосредоточились на тулбоксе, и в принципе небезосновательно: именно там Ярослав держал убийственное снаряжение.
Но сейчас-то он убивать не собирался. Ни пистолет, ни колья не требовались ему, а то, что требовалось ему — короткий обрезок медной трубы — находилось в его кармане.
Может, водка так повлияла на сдерживающие центры, а может, все вышло оттого, что уже третий день Ярослав чувствовал себя как тот ковбой из анекдота, который бесплатно дерьма наелся, но всего через несколько секунд трое вампиров ползали в луже, матерно критикуя его методы. Здоровяк решился спросить:
— Эй, мужик, а как же договор? Ты же обещал?!
Ярослав пнул его ногой в брюхо для усугубления воспитательного эффекта.
— Как видишь, пока никого не убил. Дёрнули отсюда, все трое!
Вампиров не пришлось просить дважды. Пьяница ворочался в луже. Ярослав помог ему сесть, потом поднял на ноги и подставил плечо. Даже не бомж, просто дядька средних лет, принявший на грудь дождливым воскресным вечером. Ослабел он не столько от выпивки, сколько от потери крови.
— Что это было, мужик? — спросил он, поводя осоловелыми глазами.
— «Белочка», — ответил Ярослав. — Пить вредно, дорогой. Ну, куда путь держим?
Поминки шли своим ходом, и дошли до неизбежного рассказа Сергей Сергеича о том, как у них с папой ожил мертвец.
Обычно Инга к моменту этого рассказа стремилась оказаться… где-нибудь. Неважно где, но вне досягаемости Сергей Сергеича и его сочного, раскатистого толстого голоса. Историю о воскресшем мертвеце она знала с детства и уже со второго пересказа эта история надоела ей до скрежета зубовного. Но на этот раз она слушала внимательно.
— Приносят, значит, красавчика: в брюхе полный заряд дроби, кишечник всмятку, печень пробита, почки издырявлены…
— Сережа, не за столом же! — одергивает мама.
— Извини, Лара, больше не буду… Короче, не жилец. Но наша работа не рассуждать, жилец там не жилец, а спасать человека, кто ни есть. В общем, Саша дренирует, а я пытаюсь пульс нащупать, а пульса-то уже и нет, хотя дыхание слабое вроде есть, но и оно потихоньку пропадает. Сестричка в панике, я в панике, на столе у меня доселе никто еще не умирал… И тут этот бездыханный вскакивает на столе и ка-ак закатит мне между глаз! Аж я кувыркнулся через голову. Сестра визжит, покойничек на Сашку бросается, и кусает его в плечо.
— Сразу в плечо? — спросила Инга.
— Ну, где-то сюда, между плечом и шеей. И начинают они так вот бороться… Я сзади подхожу, табуреткой его трах по голове! Он Сашку бросает, и так, знаете, шатается, словно думает — падать ему или нет. Сестра уже горло в крике сорвала. В дверь ломятся санитары со «Скорой», ребята здоровые, и тут наш покойничек рыбкой в закрытое окно кидается и стекло вышибает. Третий этаж, между прочим.
— И что? — спрашивает, прижав руку к груди мамина подруга, слушающая эту историю в юбилейный десятый раз.
— Как кошка, на карниз приземлился на четыре кости, соскочил с карниза и дальше по улице убежал. В чем мать родила. Так и не нашли.
— Мало ли что бывает, — жмет плечами гость-скептик. — Шок, например…
— Шоковых бегунов находят, — Сергей Сергеич отмахнулся вилкой с наколотым балыком. — Они недолго бегают. А этого не нашли. С полным брюхом свинца.
«Потому что надо было использовать серебро», — подумала Инга, вставая из-за стола.
— Ну хватит этой готики, — мама решительно забрала у Сергей Сергеича графин. — Его привезли с какой-то наркоманской квартиры, обычный буйный псих. Но у Саши остался ужасный шрам. Он потом всегда носил только рубашки со стоечкой, а достать их было непросто…
С ним потом вообще стало непросто, подумала Инга. Он стал носить темные очки и задергивать в доме шторы, избивать тебя и нас, бравируя перед мужчинами своей физической силой…
Она проскользнула в мамину комнату и достала из серванта медицинский флакончик от валокордина.
На дне его, завернутая в вату, лежала пуля, которую извлекли из тела отца.
Следствие пришло к выводу, что отца убил какой-то псих. Только псих стреляет в незнакомых людей серебряными пулями.
Инга вытряхнула пулю из ваты, повертела ее в пальцах и положила на место.
