Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Прогрохотав всё это дело на весь тронный зал, я вновь поднял жопу с престола, куда уронил её после экзекуции над молоденьким графом, окинул присутствующих гневным взглядом, а потом упёрся к много-раз правнуку и дочкам. Почитать не дают, ироды. Хотя, что там греха таить, да, я — слабак, сопля и тряпка! Мог бы просто лечь на диван и жрать деликатесы, пока местные бескровно делят власть в королевстве, мог вообще без проблем. Всё, что требуется двум герцогским домам Краудбергов и Ванландов — законом и честью подтвержденное время, чтобы устаканить договора и условия регентства одного из домов. Элементарно.

Однако… я не смог. Как только я вошёл в старый добрый Крейзенборн, то очень быстро понял, что дворец пуст. Выпотрошен. Полностью освобожден от ресурса, который Арвистеры всегда копили, тщательно собирая по всей стране и за его пределами. Причем, я говорю не о позолоте металлических ручек и не полировке бронзовых украшений, не о древних портретах, и не о плитке из бесценного зарнского мрамора.

Я говорю о компетентности. Чтобы обычный крестьянин Агалорна мог столетиями мирно жить, имея свой кусок хлеба с мясом и пару кружек пива в таверне вечером, горничная во дворце должна знать как бухгалтерский учет, так и уметь метать кинжалы на звук за двадцать шагов, плюс обладать еще десятком-других полезных навыков. А у нас тут Мыш за терминатора сойдет!

Ладно, шучу, не сойдет. Но всё равно, всё очень плохо.

В наших покоях все уже успокоилось. Мелкий Грегор сидел в углу, наслаждаясь тишиной и упоенно боксировал с одним из моих котов. Второй, Оппенгеймер, а может быть и Хуммельсдорф, валялся у камина, положив голову на бок спящей толстой собаки. Очень, кстати, похожей на разжиревшего лабрадора, прямо один в один, но этого быть не могло, потому что не могло быть. За ребенком зачарованно наблюдала Виолика, держащая на коленях какую-то книжку, а рядом с ней сидела понурая леди Синглс, до которой докапывались Алиса с Ульяной. Мыш возвышенно дремала, блестя жирными усами.

Печаль высокородной дамы была вполне понятна — наверняка ей уже все уши прожужжали на тему, как бы спереть младенца, но она прекрасно понимала всю бесплодность такой инициативы.

— Леди Синглс, — мягко улыбнулся я вздрогнувшей женщине, — Не будете ли вы так любезны сообщить мне, где я могу отыскать летописи королевства, самого летописца, а заодно королевского мага? Странно, что главный защитник Крейзенборна еще не попался мне на глаза, не так ли?

— Эм… — Миневра замешкалась, — Королевский маг? Последний был только у деда его Высочества, но с тех пор, как Академия Брайзен и королевская семья поссорились…

Да не, они издеваются. Это уже становится похоже на дурной сон.

— Мне хочется увидеть Брахиуса, но я уверен, что он предпочтет не попадаться мне на глаза… — процедил я, понимая теперь истинную причину, почему вельможи и рыцари ничего мне не рассказывали всю дорогу, а я, наивный дурак, думающий, что триста лет для Агалорна, как всегда, прошли без перемен, не спрашивал.

— Мои искренние извинения! — леди не сочла ничего уместнее, чем присесть в реверансе.

— Ими вы не отделаетесь. Летописи! — рявкнул я так, что мелкий будущий король, схватив кота за шерсть на животе, потянул животину, обрушивая на себя, и тем самым прячась от страшного звука. Собака же как спала, так и осталась. Зато проснулась Мыш.

— В библиотеке! Они могут быть в библиотеке! — пискнула леди Синглс, делая боящийся вид. Её что, девчонки уже научили?

— Летописи… в библиотеке? — не поверил своим ушам я, — А летописец?

— Уже давно нет такой должности… Да и сами летописи, это же запр…

— Так, я в библиотеку, — оповестил я окружающих, слегка отойдя от очередной офигительной новости.

— Я с тобой! — вскинулась Ассоль, услышавшая заветные слова.

— Нам захвати что-нибудь почитать, — невозмутимо отозвалась Алиса, подошедшая к явно мечтающей удрать Миневре, — И пожрать заодно… мой добрый король.

— Сами закажете, — пробурчал я, — Следите за пацаном, а то и его они чуть не просрали. Но ничего, я всё выясню…

Летописи — прекрасная штука, если нужно поддерживать определенный статус-кво веками. У каждой уважающей себя благородной семьи они есть. Нет летописи, которую ведет специально нанимаемый семьей член Ордена Летописцев? Тогда всё плохо. Руки вам в приличном обществе не поцелуют, полноценно не представят, да и вообще будут говорить через губу. То, что в Сомнии пропал Орден… нет, я выясню всё на месте!

Библиотечная башня, торчащая в заднице Крейзенборна как хвост у припавшего на все четыре лапы кота, не изменилась ни грамма. Тут, по сути, было нечему меняться, всё до самого верха, где располагалась лаборатория звездочета, представляло из себя круговую лестницу и этажи, набитые книжными шкафами. Внизу была уютная стойка библиотекаря, в данный момент совершенно пустая. Видимо, местный блюститель был где-то повыше.

Пахло книгами, старыми красками и горящими свечами.

— Идём, — протянув руку, я аккуратно прикрыл Мыши распахнувшуюся от удивления сырорезку. Ну а что? Ротиком это не назовёшь, пастью — грубо. Будет сырорезка.

— Сам такой, — смущенно буркнула Ассоль, пристраиваясь ко мне в хвост.

— Детективов тут нет, почти точно, — негромко бросил ей начавший подъём я, — А вот женских романов дофига. Рыцарских, если быть точным. Там всё очень галантно.

— Но вдувают? — грубовато (видимо, в обиде за «сырорезку») поинтересовалась Мыш.

— Конечно. Это же рыцарские романы. Копье рано или поздно попадает в цель. Иначе, какие это рыцари?

Орать на всю библиотеку, призывая к себе её хранителя, я не стал, хотя пять минут назад очень хотелось. Некстати вспомнилось, что я давным-давно всё это оставил за спиной. Всё и совсем. Да, можно, конечно, стучать себя пяткой в грудь и вопить, что оставлял-то на брата, да и вообще всё в этом мире было пучком, а прошло-то всего каких-то сраных триста лет! Это в Нижнем мире триста лет — срок, а здесь это…

…как оказалось, тоже.

Или?

Когда мы увидели кого-то живого, стоящего между двумя шкафами, то я, резко дав по тормозам, аж споткнулся, не поверив своим глазам. А потом, вцепившись в поддерживающий лестницу столб до скрипа уходящих в камень когтей, прохрипел:

— … Дианель?

Несколько секунд юная девушка, на вид не старше каких-то двадцати лет, не отвечала, продолжая читать книгу, но затем, встрепенувшись, она медленно перевела взгляд с книги на меня. И… улыбнулась.

— Конрад, малыш… — тихая мелодия слов эльфийки пронеслась сквозь три сотни лет моей жизни, ударив по мозгам как тараном, — … верни Айзеку нож! Он приходил и сильно ругался!

По мозгам дало вторично. Наглухо. Всмятку. А ведь даже не предполагал, что такое может быть. Что это вообще реально. Хотя, почему? Всё очень реально.

— Ты «Записи Старого Кожедуба» вернул, кстати…? — тем временем продолжала библиотекарь, — Да, вернул, я помню… Ой! Что это⁈

Она неторопливо и очень грациозно подошла к Мыши, стоящей с наглухо распахнутой сырорезкой, а затем, чуть привстав на носочки, обеими ладонями притронулась к мордочке бедолаги.

— Какая красивая!

Дианель Ерманкиил работала у нас библиотекарем восемьдесят восемь лет… к моменту моего появления на свет. Это была чистокровная эльфийка, которая, несмотря на все ходящие про неё слухи, просто отличалась от других эльфиек своими на редкость соблазнительными (с точки зрения человека) формами, а так была чистокровнее некуда. И да, она была прекрасной голубоглазой блондинкой, которую нельзя было назвать прекраснейшей из женщин только из-за острых ушей, смело торчащих из-под её прически. В Сомнии, разумеется.

А еще она носила необычайно смелый наряд в виде блузки и крайне короткой по меркам Агалорна юбки, очки и… наручные часы. Неработающие, это я сразу определил.

…и она была такой же безумной, как и в мои времена. Когда я приходил сюда, понурый и согбенный, когда врывался упругой походкой, думая, что наконец-то сочинил нужные слова, чтобы задрать ей юбку, а также и во времена, когда прибегал сюда мальчишкой и клянчил книгу поинтереснее.