Маскарад (СИ) - Пылаев Валерий

Как бы то ни было, уже совсем скоро я разглядел в полумраке и колонны, и покрытый пылью и кусками камня пол, и дальнюю стену, и массивную арку с уходящей куда-то вверх лестницей. Света хватало буквально на пару-тройку нижних ступенек, над которыми нависал прямоугольник темноты. Настолько густой и плотной, что ее не пробивало даже звериное зрения.

И чем-то она мне не нравилась. Я не слышал ни звука и чуял только запах сырости, однако интуиция настойчиво намекала на опасность. Будто там, всего в каких-то двадцати-тридцати шагах впереди на лестнице притаился снайпер с винтовкой.

И целился прямо в меня.

Глава 8

Думать полезно. В общем и целом — однако порой и это может навредить. Когда счет идет на секунды, тратить их на размышления определенно не стоит. В таких случаях ждать сигнала от высшего мыслительно центра — непозволительная роскошь, и тело действует на рефлексах, забитых даже не в спинной мозг, а в мышцы напрямую.

Я поставил фонарь на пол, а сам метнулся в сторону, уходя подальше от света и одновременно вскидывая винтовку. Приклад уперся в плечо, а ствол нацелился куда-то в середину черного прямоугольника под аркой. Определить опасность точнее я пока не мог… Да и, признаться, был не так уж и уверен, что она действительно поджидает меня там, впереди. Темнота не двигалась, не блестела металлом, не зажигалась огоньками глаз голодной нечисти. Не издавала звуков и ничем не пахла… кажется.

Я осторожно двинулся вперед. Старался ступать неслышно, с пятки на носок, но шумел все равно изрядно. Особенно когда под ногу попадался очередной обломок кирпича. К счастью, уже скоро подошвы ботинок коснулись чего-то мягкого. Видимо, сюда уже каким-то образом добрался местный мох.

Значит, выход неподалеку — даже самой живучей и настырной зелени нужно хоть немного света. И если солнце заглядывает сюда днем, значит, где-то неподалеку должен быть выход на поверхность. Фонарь остался в десятке шагов за спиной, и глаза понемногу привыкали к темноте. Примерно через полминуты я рассмотрел еще с полдюжины ступенек.

Безжизненных и представляющих опасность разве что в том смысле, что любая из них запросто могла обломиться под моим весом. Сколько бы лет ни прошло с исчезновения людей, сырость уже успела сделать свое дело и…

Щелк.

Где-то наверху раздался едва слышный стук. Будто крохотный осколок камня упал, чудом отыскав на ступеньке пятачок, не заросший мхом. Звук был настолько тихий, что даже струящийся мне навстречу с поверхности земли поток воздуха издавал больше шума. В любой другой ситуации я и вовсе не обратил бы внимания на подобную мелочь, но здесь и сейчас даже такое могло стоить жизни и мне, и оставшемуся в бункере Ивану.

Там, наверху, что-то двигалось. Я припал на одно колено и вжался щекой в холодное дерево приклада, выцеливая темноту. И только через минуту или даже две снова рискнул двинуться вперед. Осторожно, медленно, стараясь даже не дышать. Путь вперед кое-как просматривался, но опасность могла поджидать за каждым углом.

Тоскливое предчувствие чуть отпустило, однако так и не исчезло полностью. Словно невидимый снайпер потерял из виду хитрую и проворную мишень, сменил позицию и отступил. Но только для того, чтобы взяться за оружие и снова навести на меня перекрестье оптики.

А я не мог ни увидеть, ни даже учуять неизвестного врага. Ноздри забивал влажный и чуть гнилостный запах. Знакомый, но явно не из тех, что можно вспомнить или назвать без особых раздумий. Видимо, в обоих знакомых мне мирах он встречался нечасто.

Я сообразил, в чем дело, только когда воткнулся на Упыриные туши. Где с полдюжины зубастых лежали кучей прямо посреди лестницы в лужей темной жижи — от нее и исходил сомнительный аромат.

Я присел и осторожно коснулся ступенек кончиками пальцев. Мокро и липнет совсем чуть-чуть — значит, Упыри погибли совсем недавно. Будь они теплокровными, можно было бы прикинуть точнее, но и так ясно: их убило то же самое, что наблюдало за мной из темноты.

И убило, вероятно, когда спускалось сюда.

Света с улицы отчаянно не хватало, так что я куда больше чем зрению, я доверял остальным четырем… точнее, пяти чувствам — списывать со счетов интуицию определенно не стоило. Впрочем, она пока настороженно отмалчивалась. Обоняние тоскливо транслировало вонь без перерыва, а слух ловил только негромкий гул сквозняка.

Так что работа осталась только для осязания. Я не торопясь пощупал неподвижные туши, но так и не смог сообразить, что и каким образом их прикончило. На липкой чешуе-коже остались раны. Ровные, будто от ножа или сабли, однако переломанные конечности и свернутые шеи явно намекали, что неведомое создание орудовало весьма разнообразным арсеналом. Действовало быстро, беспощадно и, вероятно, без лишнего шума. Леший наверняка верещал бы на все подземелье, а твари покрупнее — вроде Жабы или тем более исполина-Рогатого сюда попросту бы не пролезли.

Значит, дорогу наверх для меня расчистил кто-то сообразительный, проворный, компактный — но при этом крайне сильный… и злобный.

Я осторожно переступил через Упырей и снова опустился на корточки. Здесь меховая «подушка» на ступеньках оказалась еще толще и мягче, однако местами ее успели основательно подрать. Когтистые лапы нечисти оставляли вытянуты узкие следы и кое-где проскребали растительность прямо до камня. Но были и другие отпечатки: чуть покороче, продолговатые и очерченные так четко, что пальцы нащупали вполне отчетливую кромку.

Определенно не Леший. Тот, кто расправился с Упырями, был заметно меньше трехметровой гориллы. Хотя тоже двигался на двух конечностях… похоже. И изрядно поддавливал на заднюю часть стопы когда спускался вниз. А вот по пути обратно — наоборот, на переднюю, будто это каким-то образом помогало…

Шум ворвался в мои размышления самым что ни на есть бесцеремонным образом: раздался где-то снаружи, прокатился по ступенькам вниз и заодно притащил с собой столько энергии, что щеки тут же начало покалывать. Неведомая сила ничуть не навредила глазам, но внутреннее око ослепило чуть ли не полностью. Я на несколько мгновений перестал чувствовать опасность… ну, или ее вдруг стало столько, что лестница впереди и все за ней вдруг превратилось в одно большое «Не влезай — убьет!».

Не успел шум с улицы стихнуть, как ему тут же отозвался нестройный хор местной фауны. Где-то наверху глухо заворчали Упыри, чуть дальше завыл Леший, а потом их вопли перекрыл низкий утробный рык существа, которое я не мог себе даже представить.

И, признаться, не очень-то и хотел.

Но вряд ли это была тварь, которая удирала от меня из подземелья — та явно предпочитала перемещаться без лишнего шума. Хотя сейчас запросто могла хоть затаиться, хоть рвануть вдаль. А то и вовсе обойти меня вдоль стены и наброситься сзади.

Впрочем, нечисть вокруг, похоже, интересовал исключительно источник шума и хлеставшей откуда-то энергии. Когда я поднялся еще выше и, свернув, выбрался по лестнице к поверхности, вопли Упырей и Леших стали громче, но при этом как будто чуть отдалились. Они могли уже сто раз почуять меня и развернуться, чтобы подкрепиться свежей человечиной, однако почему-то упрямо продолжали двигаться… куда-то.

Я шагнул вверх и, поводив стволом винтовки по сторонам, осторожно высунулся за каменное ограждение. Худосочный Упырь проковылял так близко, что я при желании мог бы достать его рукой, но даже не взглянул в мою сторону. И его, и еще с полдюжины зубастых, шагавших следом, интересовало что-то другое. Они как сомнамбулы брели вперед, будто их на невидимой привязи влекло куда-то к ближайшему перекрестку.

Где разорванное пространство маняще поблескивало неровной кромкой и рябило, как воздух в жару.

Повезло. Немыслимо, фантастически повезло. Конечно же, если принять за истину, что я прошел сюда через подземелье и выбрался на поверхность в полусотне метров от свежего Прорыва совершенно случайно.

Или это сработала интуиция, которую местная энергия раскачала чуть ли не до полноценного дара предвидения. Разумеется, всему наверняка были и другие объяснения, но обдумывать их сейчас я уж точно не собирался.