Екатерина Стадникова - Сердце тени. Книга 1
Он закрыл глаза и затих. Эмьюз рассеянно потрепала Мэйсона по макушке. Столько всего еще предстояло узнать и столькому научиться, но раньше не возникало мысли, что знания воруют веру в простое… обыкновенное чудо.
– Совсем-совсем ничего не известно про морфов? – стараясь подбодрить кота, поинтересовалась девочка.
– Есть ряд аксиом, с которыми нельзя не считаться, – пояснил он. – Самая первая звучит так: «Трансформирование живого в неживое всегда влечет за собой смерть». Полезно, правда? Теоретически я могу превратиться в табурет, но это будет последнее, что я сделаю.
– Сурово, – пожала плечами Эмьюз.
– Справедливо, – возразил кот. – Технически уже на том уровне, где только мельчайшие частицы, между мной и табуретом нет принципиальной разницы. Но! Я жив, а табурет – нет. Хочется верить, что все дело в душе…
Идея Мэйсона не могла не нравиться, потому что по ней выходило, что и у самой юной Тениесть душа! Эмьюз непроизвольно прижала зверька к груди покрепче.
– Ты чего? – сдавленно пискнул тот. – Придушишь! Ребра мне дороги, как память! И Урд не оценит, если ты меня сломаешь.
– А при чем тут она? – Девочка отложила кота в ноги. – Она разве?..
– Да, – кивнул тот. – Мы уже довольно давно вместе.
– Вы такие разные… – Щеки Эмьюз порозовели.
– И не говори, – усмехнулся Мэйсон. – Только с Клер они вообще как небо и земля, а друг за дружку горой! Некоторые вещи осмыслению не поддаются. Особенно если касаются отношений между людьми.
– Примеры? – Мисс Варлоу украдкой зевнула.
– Чтобы не быть сплетником, возьму в пример себя, – отозвался он.
Мальчик-кот превосходно отвлекал внимание. Юная Тень и думать забыла, что у нее на лице заживает громадный ожог.
– Урд, Анж и ваш покорный слуга, – продолжил Мэйсон, – или «Недоразумение на пустом месте, как оно есть». Примерно пару недель назад, когда у Радуги закончились неосчастливленные ее предсказаниями, а дневник практики заполнился едва наполовину, она поймала меня и предложила ее выручить. Не в обиду будет сказано, только ее пророчествами интересуются исключительно девицы. Ирис взахлеб рассказывает, когда те выйдут замуж и сколько родят детей… Мне это неинтересно по понятным причинам. Но когда девушка просит – я что?
– Не можешь отказать? – улыбнулась Эмьюз.
– Правильно! – согласился он. – И тут Радуга мне говорит, что я, видите ли, непременно женюсь на Анжелине! А я ни сном, ни духом! Сколько с ней знаком, считаю Анж жуткой занудой. Анжелина, кстати, тоже мою кандидатуру станет рассматривать только как альтернативу вымиранию человечества, да и то не во всех случаях. В общем, Ирис ошиблась, но признать это отказалась.
– Пока не вижу особых сложностей, – призналась Тень.
– Сложности начались, когда Радуга напророчила того же Анж, а та в свою очередь неудачно об этом пошутила. – Кот закатил глаза. – Вот так из нормальных отношения превращаются в натянутые. Теперь между девочками вялотекущая ссора, возникшая из воздуха. Люди – существа обидчивые. Никогда не знаешь наверняка, из чего вырастет конфликт.
Столько умных мыслей за короткую беседу просто требовали записать себя куда-нибудь!
– Отказать, значит, не можешь, да? – Эмьюз склонила голову набок.
– Не могу, – с опаской подтвердил Мэйсон.
– Мне очень нужны три вещи, – пояснила девочка. – Первая – моя шкатулка из общежития. Вторая – ключ от нее, который на моей связке и, скорее всего, там же, где форма. И третья – простой карандаш. Справишься?
– А чего не справиться? – Кот с готовностью поднялся на лапы. – Сам я в вашу комнату не попаду. После пар Би принесет. Предупрежу всех прямо сейчас, пока не забыл или не отвлекся. Заодно ключи твои у Флоранс возьму, Робин она их вряд ли отдаст.
Когда Мэйсон ушел, Эмьюз свернулась калачиком, укуталась поуютнее и тут же задремала под тихий шелест осеннего дождя.
* * *Руфус сосредоточенно мерил шагами комнату от окна до стены, за которой напряженно работали наблюдатели. Узловая призматическая подстанция – лучшее место для главного штаба. Именно сюда стекались все сведения.
Хозяин лошади, послужившей Борджесу орудием, запил и лежал сейчас без чувств у себя в каморке.
Попытки засечь Найджела, безуспешные все, как одна, заставляли скрипеть зубами.
– Если потребуется, я лично перебью всех воробьев в городе и его окрестностях! – Руф резко остановился и посмотрел в окно, будто Борджес мог запросто оказаться там.
– Вы тратите слишком много энергии, Сэр. – Натан отложил протоколы опросов свидетелей.
– Трачу, – подтвердил Руфус, – только впустую! Я не сказал, но твой господин прислал мне письмо. Впервые получаю что-то неофициальное от самого Джулиуса Коллоу…
– Что в нем, если не секрет? – Связной демонстрировал крайнюю заинтересованность.
– Все то, над чем мы думали, – мрачно отозвался Тангл. – Как? Как, находясь безобразно далеко отсюда, твой господин продвинулся дальше нашего?
– На то он и Мастер, Сэр. – Натан повел плечами. – В некоторых вопросах мой господин вне конкуренции.
– Вот, почитай. – Руф вынул из кармана изрядно помятый листок. – Тут и возможность теракта расписана, и много еще чего. Я раньше думал, что твой господин считает меня предателем, но я и вправду ошибся… он считает меня круглым дураком. Будто я не способен вести расследование сам.
Внизу по обезлюдившей улице шли двое: пожилой монах и смотрящий в ночь. Первый монотонно махал из стороны в сторону небольшим колокольчиком, наполняя улицу сладким согревающим звоном. Второй, совсем еще мальчишка, осторожно поддерживал монаха под руку. На шее у смотрящего в ночь болтался деревянный короб копилки для сбора пожертвований.
Рядом с ними гордо вышагивал крупный полупрозрачный зверь, сотканный из бело-голубого сияния. Когда монах и юноша поравнялись с окном, они вдруг остановились, и из соседних домов к ним потянулись люди. Молодые и старые… всякие. Пожилой монах пристегнул колокольчик к поясу и начал проповедь. Руфус не слышал самих слов, но по лицам слушателей догадаться не составило труда. Что, как ни вера, поддерживает в трудную минуту тех, от кого ничего не зависит?
О чем просят Бога перед сном эти люди? О том, чтобы Орден снова защитил их от ужаса, на который способны дивные. А фактически, о том, чтобы он, Сэр Руфус Тангл, справился.
Невысокий и тучный проповедник плавно водил руками в такт голосу, а его молодой помощник будто прислушивался к настроению улицы.
Дождь прекратился, и из прорехи в тучах выглянуло рассеянное осеннее солнце. Влажный блеск мостовой; лужи, превратившиеся в бассейны чистого света; и едва заметная, неуловимая радуга, почти касающаяся крыш домов, – все это создавало ощущение чуда.
Руфусу отчетливо захотелось броситься сломя голову туда: постоять под этими прозрачными осенними лучами, послушать мудрые слова человека веры, найти то, что в них искала Дайна…
Он внезапно встретился взглядом с призрачным псом. Алые глаза, до краев наполненные какой-то светлой грустью, смотрели так, будто знают историю его жизни от начала и до конца, даже там, где он сам теряется в догадках. Говорят, даже грешник попадет в рай, пройдя весь путь искупления вот так – мертвым зверем при смотрящем в ночь.
– Я… спущусь ненадолго. – Руф отстранился от окна.
– Не нужно. – Холодные тяжелые ладони в кожаных перчатках по-отечески легли на плечи. – Легче не станет. Не от этого. А то, что Сэр Джулиус Коллоу помогает вам, всего лишь подчеркивает важность поручения. Поддержка особых расследований – одна из прямых обязанностей Мастера Тени. Давайте лучше окунемся в местные трущобы и все же попробуем опросить извозчика, пока тот не организовал себе следующие десять часов отключки.
– Спасибо, Натан. – Сияющее наваждение прошло. – Пока я буду слушать проповеди, их надежды сами собой не сбудутся.
Эта мысль придала сил. Руфус давно не чувствовал себя таким уверенным и целеустремленным. Неужели все дело в Натане? Невольно вкрался вопрос: а что будет, когда придет время вернуть связного его хозяину?
– Отправляемся, – приказал Руфус, и все вокруг погрузилось в хоровод цветных пятен.
Несколько секунд спустя вокруг грязной кляксой расползлась обшарпанная улица с покосившимися пятиэтажными домами, дырявой паутиной сетчатых заборов и начисто вытоптанными газонами.
«А ведь проповедник доберется и сюда», – подумал Руф, пинком открывая двери дома под номером 12а. В подъезде, сыром и душном, стоял невообразимый запах целой стаи бродячих кошек. Скрежет битого стекла под каблуками как нельзя лучше дополнял унылую картину.
– Квартира четыре. – Натан указал на дверь с болтающимся на одном гвозде номером. – Будем стучать или сразу войдем?
– Кому стучать, если хозяин пьян? – возразил Руфус.
Связной пропал, а уже через мгновение отпер изнутри. Интерьер поражал чистотой и опрятностью – что никак не вязалось с психологическим портретом возницы-пьянчуги.
