Светлана Велесова - Ученье – свет. Только объясните это темным
– Весело у вас тут.
– Достал!
– Ярослав?
– Это все еще я.
– Это было обязательно? – Более чем выразительный взгляд на мычащего врача.
– А вы как думаете?
Захлопнув книжку, девушка села на кровати. Она давно обулась, надела майку и была готова в любой момент убраться из логова Франкенштейна. Роман Евгеньевич улыбнулся.
– Идея изначально была неудачной, но ты хотела остаться, и я пошел навстречу.
Ника неуклюже встала. После общения с доктором у нее болело все тело, зато теперь она чувствовала его так, словно оно всегда было ее собственным. Только радости особой от этого не было. По ее милости Ярослав лишился литра крови. От жгутов на предплечьях остались синяки, вены истыканы иголками, как у наркомана. Да и остальные процедуры… Если вспомнить…
Девушка вздрогнула. Врач замычал с новой силой, вены на шее вздулись, лицо покраснело, как перед припадком. Роман Евгеньевич нахмурился.
– Что у вас тут произошло? – подошел к ученому, чтобы вынуть кляп.
Ника встала с кровати, взяла с пола вещмешок, отступила на два шага по направлению к выходу и угодила прямиком в магическую ловушку. На полу вокруг нее вспыхнула огненная пентаграмма. Электричество с треском вырубилось, погрузив помещение во тьму. Свет шел только от красноватых линий и рунических знаков, светящихся на полу.
Дикая боль скрутила тело. Ника рухнула на пол. Кровь в венах буквально закипела и хлынула из носа, заливая футболку и крупными каплями падая на пол.
Полковник кинулся помочь, но напоролся на невидимый барьер и был отброшен к стенке. Медик застыл на стуле, с ужасом взирая на происходящее.
– Вероника! – Роман Евгеньевич с трудом поднялся.
Ника пыталась крикнуть, чтобы полковник не приближался, иначе портал разорвет его на атомы. Но воздух в легких тоже раскалился. Дышать стало трудно. Сила пентаграммы нарастала. Внутренности обожгло огнем, и, не в силах выносить боль, она скрючилась на полу, чувствуя, как трещит ткань мироздания.
Материя не хотела рваться, мир сопротивлялся, высасывая для восстановления силы из Вероники. Но воля колдуна, рискнувшего вызвать вместо духа живого человека, была сильней, и миру оставалось лишь подчиниться. Пол в центре пентаграммы провалился, и, как в фильмах ужасов, Ника рухнула в огненную бездну, чтобы через пару секунд возникнуть в центре такой же пентаграммы, начерченной кровью на каменном полу.
Огонь спал, оставив жуткие покраснения на коже, от волос и одежды шел дым. Медленно, очень медленно боль отступала. Ника подняла взгляд на мужчину, посмевшего ее вызвать, и услышала очень тихое:
– Здравствуй, сын. Давно не виделись.
Улыбка отца Ярослава была кривой от боли. Из вскрытых вен кровь струилась на пол, питая пентаграмму. По периметру подвала стояли свечи, отбрасывая на каменные стены мечущиеся тени.
– Обалдеть! Как я рада! – прохрипела девушка. – И что вам всем неймется? Да еще в один день?
– Я очень долго это планировал. Ты не представляешь, как было трудно оторвать от тебя твою ведьму с ее оборотнями. Они хорошо тебя закрывали. – Мужчина взял с пола приготовленные бинты, замотал себе запястья, зубами завязал узлы и сложил в сундук ритуальный нож. Следом бережно положил кремний с огнивом. И только сейчас до него дошло – приветствие сына было каким-то неправильным. Колдун резко глянул на нее. – Что значит – рада?
Ника вдохнула прохладный воздух. Теперь казалось, что в легкие затолкали снега. Тоже мало приятного, но лучше, чем сгорать изнутри.
– То и значит. Я не Ярослав.
Мужчина молчал очень долго.
Девушка медленно приходила в себя. Перемещение через пространственный портал – то еще удовольствие. Теперь она понимала, почему даже сильнейшие колдуны пользуются им в самых крайних случаях.
Она из теории знала, что при построении портала ткань мироздания разрывалась на всю длину между точками входа и выхода. И чем большим было расстояние, тем меньше оставалась вероятность преодолеть его живым. Опробовав на практике столь изуверский способ перемещения, Ника не горела желанием повторить попытку.
В этом смысле телепортация намного удобнее. Кира с Красиным объяснили ее принцип. Когда человеческая сущность раздваивается на две равноценные личности, создавая эффект «Я здесь и здесь», между ними остается связь. Даже если личности окажутся на разных планетах Солнечной системы, их будет соединять с виду тонкий, а на самом деле – невероятно прочный канал, по которому струится сама жизнь. В момент телепортации этот канал сжимается, стягивая мироздание, словно драпировку на ткани, и между точками входа и выхода вообще не остается пространства. Поэтому силы тратятся только на сам переброс астрального двойника в ту точку, куда хочешь переместиться, и воссоединение его с физической сущностью. Дальность расстояния и количество переходов зависят только от количества собственной силы. Ника уже могла с легкостью телепортироваться по несколько раз в день с базы в город и обратно. А здесь за один переход порталом чуть не отдала богам душу.
– Значит, ты и есть ведьма Ярослава.
Колдун не спрашивал. Буравил ее злым взглядом, но девушке были сугубо фиолетовы его порушенные планы. Наоборот, она злорадствовала, что отец парня так крупно просчитался.
Мужчина встал, отряхнул колени от пыли и подошел к краю пентаграммы, не собираясь пересекать ее границы.
– Ты останешься здесь!
Приказ прозвучал как пушечный выстрел. Затем Сергей Александрович вылетел из подвала, захлопнув и заперев дверь на все замки, в том числе магические.
Ника пожала плечами. Меньше всего ей сейчас хотелось куда-либо идти. Она вообще не была уверена, что сможет встать. Девушка распласталась на прохладном камне и закрыла глаза, чувствуя, как холод проникает внутрь, гася пожар. Все! Больше никаких порталов! Правда, и попытка телепортироваться не удалась. Пентаграмма закрывала выход в астрал и блокировала магические способности. Другим зрением она воспринималась как трехмерная клетка, которую невозможно разрушить изнутри.
Мысленно поговорить с Ярославом или Александром Георгиевичем тоже не получилось. Оставалось надеяться, что Роман Евгеньевич отследит ее местоположение по GPS и нагрянет к «папе» с «дружественным» визитом. Она была уверена, что датчик налепили на Ярослава в первый же день, и он не стал его снимать, дабы не нервировать «работодателей». Никто так и не понял, что для парня все это – игра, и он может уйти с базы в любой момент, а полковник продолжает искренне считать, что Ярослав под полным его контролем.
Очень скоро от долгого лежания на полу Ника замерзла. Встать получилось лишь с третьей попытки. Осторожно сделала несколько упражнений, чтобы разогнать кровь и немного согреться. Окон в подвале не было, но, судя по внутренним часам, создавалось ощущение, что сейчас глубокая ночь.
Почему полковник медлит? Может, ее переместили очень далеко и поэтому ей так трудно дался переход? Нет, все дело в том, что ее перемещали против воли. Скорее всего, она все еще в городе. Но тогда получается, что ее давно должны были найти.
Стоять тоже было холодно, значит, подвал глубоко под землей. Ника начала ходить по отведенному ей пространству – два шага до границы силового поля, разворот, два шага обратно, разворот.
Мысли бешеными зайцами скакали в голове. Раз она на большой глубине, спутник может не засечь сигнал от датчика. Если это так, то у нее очень-очень-очень большие неприятности.
Едва Ярослав разберется с Иваном Кондратьевичем и узнает о случившемся, он поднимет на уши весь город, обязательно ее найдет… И попадет прямиком в лапы своего папаши.
И что тогда сделает Сергей Александрович, узрев сына в теле девушки? К тому же беременной его внуком? Стоп!
Ника резко остановилась, вперив невидящий взгляд в стену. Свечи давно сгорели, превратившись в кляксы оплавленного воска, и слабый свет шел только от пентаграммы.
А зачем ему вообще понадобился сын? Жил же он без него все эти годы? С чего вдруг такое желание во что бы то ни стало усыновить Ярослава? Почему именно сейчас, спустя двадцать пять лет? Почему не год назад, когда он был с Ниной и колдунья с легкостью могла уговорить парня помириться с родителем? Почему не десять лет назад? Пятнадцать? Двадцать, когда Ярославу было пять?
Почему именно сейчас?!
Это ведь не Иван Кондратьевич главный «злодей». Ее сдали колдуну, чтобы устранить препятствие. Отец Ярослава сам признался, что ее обережный круг, который она постоянно держала над парнем, делал его невидимым в магическом поле. Поэтому наведенное колдовство на него не действовало. И только сейчас, когда защита на время спала, он смог выдернуть сына к себе через портал. Значит, пентаграмма была на Ярославе изначально, скорей всего, с самого рождения. Вот почему Сергей Александрович не принимал участия в жизни сына. Он и так знал о нем все, что хотел знать.
