Макс Фрай - Слишком много кошмаров
– Так это когда было. Давным-давно. Ещё осенью. Почему ты только сейчас пришёл?
– А я сперва не хотел связываться. У живых свои дела, у нас свои, о чём тут говорить? Но никак не мог забыть этот случай. Мне было обидно. Чужой человек называется моим именем, как будто я вообще никогда не жил на свете! А это не так. Я жил.
– Да, конечно, жил, – согласился я. – Никаких сомнений. Мы в последнее время много о тебе вспоминали. С Пелле… в смысле, с Нанкой. И с леди Хайстой из Ордена Потаённой Травы. Помнишь её?
– Ещё бы!
– Ну вот. Она тебя тоже помнит. А Нанка по тебе очень тоскует. Интересно, всё-таки, почему ты не слышал, как он ежедневно назывался твоим именем, а меня с первого раза… Слушай, а может быть дело в том, что он всё это время жил вдали от Сердца Мира? А я назвался твоим именем тут. Может быть, близость Сердца Мира увеличивает громкость? Ну или как это назвать? Или может быть, дело в личной силе говорящего? Я всё-таки немножко более могущественный колдун, чем…
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – печально признался призрак.
– Ничего, я и сам пока не понимаю, – утешил его я.
А про себя подумал: «Зато у сэра Шурфа теперь будет повод порыться в библиотеке. Повезло ему».
– А где сейчас Нанка? – спросил призрак. – Как его найти? Тебя-то я видел издалека, сам того не желая, а его почему-то нет. С поисками людей у меня тоже какие-то непонятные сложности. Никак не разберусь.
Я открыл было рот, собираясь пуститься в объяснения, но передумал. Кто их знает, этих призраков, а вдруг у них тоже бывает топографический кретинизм? Нет уж, не будем рисковать.
– Пошли вниз, – предложил я. – Я сейчас посмотрю, что творится дома, узнаю, какой сегодня день, что-нибудь съем, включу голову и сам за ним схожу. Или пошлю кого-нибудь, если пойму, что на Тёмный путь мне пока лучше не становиться. В общем, доставим сюда твоего друга. Всё будет хорошо.
По-моему, прекрасное предложение. Но вместо того, чтобы броситься мне на шею, призрак взмыл к потолку, стал большим и прозрачным, то есть, разреженным, уж не знаю, в каких терминах следует о них говорить. Зато в курсе, что призраки обычно так себя ведут, если волнуются.
– А можно я тебя тут подожду? – наконец спросил он. – У тебя на первом этаже какие-то люди сидят, я их чую!
До меня дошло, что призрак просто стесняется. Обзывать спящего незнакомца ничтожным осквернителем могил – запросто, а с чужими людьми лишний раз здороваться – это давайте без меня. Мальчишка есть мальчишка, что с него взять.
– Как хочешь, – сказал я. – Но вообще-то у меня живут две собаки. Одна очень большая, а вторая говорящая.
– Как это – говорящая? Говорящих собак не бывает!
– У меня бывают. Но если не хочешь с ним познакомиться, сиди здесь.
Благодаря этому нехитрому тактическому приёму, в гостиную я спустился в обществе призрака. И произвёл фурор.
Ну, то есть будем честны, фурор я произвёл бы в любом случае, просто самим фактом своего появления. Но всё-таки призрак привнёс в это событие некоторый дополнительный шик. Что неплохо, потому что я и сам застыл на пороге, открыв рот.
И у меня были на то серьёзные причины.
В моей гостиной происходило нечто совершенно невозможное. Там сидели Джуффин и Шурф и играли в «Крак». А так не бывает, я точно знаю. В смысле, они никогда не садятся играть друг с другом. Шурф даже как-то объяснял мне, почему.
Штука в том, что в «Крак» мой друг играет довольно плохо. Не то чтобы совсем ужасно, но любой профессиональный игрок легко оставит его без гроша – как, кстати, однажды случилось в Кеттари[31]. А ведь его противники, как показала дальнейшая практика, в подмётки не годились даже везучему, но неопытному мне.
Думаю, карты – это единственное занятие в Мире, которое не даётся сэру Шурфу Лонли-Локли. И никогда не дастся – как мне пение, например. Что обидно, потому что он очень любит играть в «Крак». Но связываться с таким мастером как Джуффин ему не позволяет чувство собственного достоинства. Постоянно проигрывать и так-то неприятно, а шеф Тайного сыска выходит из себя от слабой игры и совершенно не щадит самолюбие соперников. Поэтому их встреча за картами – один из самых эффективных способов быстренько довести Соединённое Королевство до гражданской войны, которой они намедни запугивали чиновников Канцелярии Скорой Расправы.
Ну, то есть так было до сих пор. Но сейчас игра шла совершенно мирно. И оба игрока выглядели вполне довольными. По крайней мере, стали так выглядеть после того, как увидели меня.
Шурф укоризненно сказал:
– Ты всё-таки непростительно долго спал. По твоей милости я уже проиграл тридцать корон. И, боюсь, сейчас за ними последует тридцать первая, потому что партию на середине не бросают.
Я так и не придумал, что ему ответить. Потому что в этот момент увидел, что с дивана на меня с нежностью взирают сразу восемь пар голубых глаз. И с ещё большей нежностью сверкают клыки, анатомически неуместные на чёрной мохнатой голове гигантского паука. В смысле, арварохского хуба. Меламори молодец. Сюрприз удался.
Но чего я ей никогда не скажу, так это, что сюрприз удался вовсе не благодаря её усилиям. Удивляться тому, что Меламори в очередной раз превратилась в эту пакость, было бы, мягко говоря, странно. Ясно же, что теперь она будет проделывать это при всяком удобном и неудобном случае. Особенно при неудобном!
Сюрприз состоял в том, что на диване рядом с чудовищным хубом сидел Малдо Йоз. В шляпе, разумеется, куда же без неё. И был при этом не связан по рукам и ногам, не обездвижен каким-нибудь хитроумным заклинанием и даже не в обмороке. А напротив, приветливо улыбался, причём не мне, а чудовищу. То есть, Меламори.
– Ого, вы уже настолько подружились? – удивился я.
– Леди Меламори обещала вспомнить для меня Арварох! – сказал Малдо, и глаза его засияли как фонари. – Торжественный ужин у Завоевателя Тойлы Лиомурика или охоту на птицу Кульох, на мой выбор, представляешь?
А. Ну если у Малдо появился шанс устроить у себя во дворце Арварохский павильон, какая разница, как сколько ног и клыков у его добровольной помощницы, вот уж действительно.
– Они все из-за тебя с ума сходили, – заметил Дримарондо, неохотно оторвавшись от очередной толстой книги с совершенно невоспроизводимым названием из пятнадцати слов. – Не знали, чем себя занять. Хотя лично я не понимаю, что такого ужасного в том, что человек долго спит?
– Собака! – восхищённо просвистел у меня над ухом призрак. – Собака разговаривает! Правда! Ты не наврал! И ещё книжку читает!
Дримарондо открыл было пасть, чтобы поставить его на место, но в этот момент призрак взмыл к потолку и завопил:
– Ура!
И ещё с полсотни раз повторил это утверждение. Слушать его вопли было невыносимо, но мы терпели. Потому что по существу нам было нечем ему возразить.
– У вас что-то хорошее случилось, или просто так кричите? – спросила Базилио, просовывая голову в дверь.
Ну или спросил. Когда Базилио человек, ясно, что она девочка. А когда василиск с туловищем рыбы, головой индюка и лисьим хвостом, тогда кто?
Правильный ответ – чудовище.
Потому что только настоящее чудовище могло в сложившейся ситуации оглядеть собравшуюся в гостиной компанию и строго сказать:
– У меня гость уже час головоломку решить не может, а вы тут так кричите, что даже в моём кабинете слышно. Совершенно невозможно сосредоточиться!
Я рухнул в кресло и рассмеялся – просто от облегчения. Жизнь моя наконец-то снова вернулась в обычную колею. Я сидел в своей гостиной в окружении страшных чудовищ и безжалостных убийц, а под потолком кружил совершенно счастливый призрак, впервые в жизни увидевший говорящего пса.
И больше никаких кошмаров.
Сноски
1
Об этих уроках подробно рассказывается в повести «Неуловимый Хабба Хэн».
2
Говорить, может, и не о чем, однако этой истории посвящена целая повесть «Болтливый мертвец».
3
Душераздирающие подробности о трупах изложены в книге «Мастер ветров и закатов».
4
Душераздирающие мистические подробности можно найти в романе «Гнёзда химер».
5
Вообще-то наивысшая возможная ступень Очевидной магии, что Белой, что Чёрной, – двести тридцать четвёртая. Но когда это нас останавливали подобные мелочи.
6
На сегодняшний день Белая и Черная магия, не превышающие двадцатую ступень, разрешены всем по умолчанию. Для легального использования более высоких ступеней приходится получать специальное разрешение. Их выдают комиссии, созданные при Ордене Семилистника. Входящие в них эксперты проводят личные собеседования с каждым совершеннолетним гражданином Соединенного Королевства, желающим использовать магию, и по результатам выдают персональные лицензии. Подавляющему большинству законопослушных граждан обычно разрешается использовать магию до шестидесятой ступени, членам Ордена Семилистника, сотрудникам Тайного Сыска и особо одарённым колдунам, у которых не было фатальных неприятностей с законом с момента введения Кодекса Хрембера, – без ограничений. Есть некоторое количество промежуточных вариантов. Без разрешений остались только так называемые «мятежные магистры», то есть адепты запрещённых Орденов, представляющие собой потенциальную угрозу для государства, а также психически неуравновешенные и обладатели низкого интеллекта, представляющие потенциальную угрозу для самих себя.
