Сергей Лукьяненко - Участковый
Он остановил «Волгу» на обочине, вышел наружу, осмотрелся. Здесь «человеческие» запахи ощущались гораздо меньше, стало быть – нужно снова разворачиваться. Конечно, не бывает таких трасс, с которых не было бы съездов влево-вправо, Денисов по пути заметил несколько, но все эти ответвления не показались ему особо наезженными. Нынешние колхозы – это в первую очередь техника: гусеничные и колесные трактора, комбайны, сеялки, лесовозы, самосвалы. После уборочной страды грунтовые дороги должны быть либо укатаны до бетонной гладкости и твердости, либо разбиты из-за дождей, заметно продавлены колесами большегрузов. Но подобных проселков ему не попадалось, а те, что встретились, его представлениям не соответствовали. Ну что это такое – две поросшие травой колеи? Ладно, допустим, поля находятся в стороне, комбайнам и зерновозам нет необходимости выходить на трассу. Но как-то они свою продукцию в райцентр доставляют? Сырье на бумфабрику возят? Рейсовый автобус где-то поворот должен делать?
В общем-то это была дельная мысль – дождаться рейсового и проследовать за ним, но Денисов не знал расписания. Можно просидеть час, а можно – три. Сибиряку наверняка уже известно, куда и для чего сбежал от патрульных участковый оперуполномоченный, а за три часа может произойти все, что угодно, вплоть до массированного выступления составных отрядов Иных. Денисов не представлял, как будет выглядеть нападение армии Сибиряка и Аесарона на село – будет ли это равномерное плотное окружение с ультиматумами и прочим, или внезапный удар с двух сторон, или мобилизованное войско просто войдет в Загарино и возьмет под арест организаторов подполья и руководство общины? Все это слишком напоминало фронт, еще больше – Гражданскую войну двадцатых годов, а в мирной жизни Денисов ни разу не сталкивался ни с чем подобным. Он слышал о масштабных операциях Дозоров, серьезных столкновениях, разгромах целых областных отделений, но все это происходило далеко, в крупных городах, и примерять тот размах на родную глубинку было жутковато и больно.
В очередной раз в голове возникли вопросы: а есть ли необходимость в таких радикальных мерах? Нельзя ли все решить мирным путем? Если вдруг нельзя, если необходимость стопроцентная, тогда не слишком ли он несправедлив к Сибиряку? Ведь свои выводы он сделал на основе догадок и тех крох информации, что удалось собрать случайным образом. А что об общине знает руководство Дозоров? То есть – на самом деле знает? Ведь обсуждать в частной беседе с ним и с Евгением Юрьевичем нечто гипотетическое – это одно, а обладать конкретными данными – совсем другое. А вдруг альянс Высших магов – это не просто перестраховка, не просто попытка заглушить, подавить неугодное начинание? Вдруг община, безобидная и даже симпатичная в своем стремлении объединить Темных и Светлых, на самом деле – вовсе не безобидна? Кто и что стоит за вербовкой, кто и что прячется под покровом секретности? А если это нелепое подполье – только первый шаг к… к чему? Чего так боятся Дозоры, раз готовы на время забыть свою многовековую вражду? Какая угроза таится в общине, раз Сибиряк – Светлый! – был готов использовать и использовал младенца, чтобы вычислить ее местоположение?
В общем, голова шла кругом. Может статься, что он и Евгения ввел в заблуждение, и сам сейчас лезет в такое логово, что и представить страшно.
Впрочем, никуда он пока не лезет, потому что не представляет, в какой стороне теперь искать то логово. Денисов вновь забрался в машину и наконец обнаружил то, что мешало ему всю дорогу: стоило во время движения искоса глянуть вправо, ощущался дискомфорт, будто взгляд цеплялся за что-то шероховатое, занозистое, лишнее. Теперь он понял, что это – на резиновом коврике и под пассажирским сиденьем были рассыпаны мелкие предметы. Похоже, они вывалились у нынешнего хозяина машины – может, когда Денисов внезапно газанул, а может, и гораздо раньше. Монетка, конфета «Барбарис», пуговица, пара бусин – наверняка что-то магическое. Или вполне обыкновенное – у Денисова не было времени и желания проверять через Сумрак. Ну, валяется и валяется – что такого? Но среди этой мелочовки, закатившись довольно глубоко, лежал старый знакомый – крупный красный камень на кожаном шнурке. Сейчас он был тусклым, безжизненным, но теперь участковый догадывался, что именно его багряное мерцание из-под сиденья вызывало неосознанное раздражение, пока он туда-сюда катался на машине. Если амулет реагирует на отсутствие Сумрака, а в общине, при большом скоплении Иных разного ранга, наверняка активно используют Силу, то… Стоило попробовать.
Кряхтя, Денисов нагнулся, подобрал амулет, подвесил его на зеркальце заднего вида. Итак, нужно вернуться туда, где особенно сильно чувствовались запахи, сопутствующие человеческим жилищам.
* * *Место сбора постепенно стало действительно походить на лагерь: появились шалаши и навесы из еловых лап, тут и там задымились костры. По прикидкам Евгения, здесь было порядка двухсот Иных. Темных, разумеется, больше, потому как пропорции испокон веков были примерно одинаковы, и даже в самые лучшие для Ночного Дозора времена на одного Светлого приходилось пять-семь Темных. А сейчас времена, увы, были не самыми лучшими.
Две сотни Иных – это очень, очень много. А ведь еще сколько-то патрулируют периметр, сколько-то вместе с Аесароном изучают подступы к селу… Неужели община настолько сильна, что понадобилось такое количество бойцов? Или Сибиряк, как всегда, перестраховывается, как всегда, идет на поводу у собственной паранойи?
Угорь от нечего делать побрел искать знакомых оперативников из области. По пути увидел ведьмака Харламова, сидящего на пеньке, подставившего бородатое лицо пробивающимся сквозь кроны солнечным лучам. Да, не все Темные обязательно любят ночь, некоторые в ясный полдень чувствуют себя куда лучше. Например, Харламову здесь, в лесу, на природе, на свежем воздухе, было хорошо, он едва заметно улыбался, дышал привольно и жмурился от удовольствия. В стороне, в густой тени возле толстого, в три обхвата, кедра напряженно беседовали Гущин и Мельникова – нашли какую-то насущную вампирскую тему. Анюта заметила Евгения, улыбнулась с мимолетным кокетством, но тут же забыла о его существовании. Вот кому на солнышке должно быть некомфортно!
Знакомые все не попадались и не попадались, гораздо чаще встречалась молодежь, да и та в основном не того оттенка.
– Я Химригона видел! – взвизгнул неподалеку совсем юный Темный маг, распираемый восторгом и гордостью. – Представляете? Настоящий живой Химригон!
А вот это уже интересно! Ну, то, что Химригон живой, – это понятно, это сомнений не вызывает. А вот тот факт, что он тоже здесь… Означает ли сие, что в лагерь сходятся-съезжаются не только дозорные? Выходит, Аесарон с Сибиряком созывают в свои ряды абсолютно всех? Или Химригона, как и Евгения, остановил и завернул сюда патруль? Высшего-то шамана? Ха-ха!
Аскет, отвергший цивилизацию, эгоист, сбежавший от коллективизации, – и вдруг здесь, среди толпы, собирающейся под знамена Дозоров… Подчеркивает ли это важность момента? Доказывает ли исключительность событий? Или он попросту все еще верит в высшее предназначение Данилки и намеревается побороться за право превращения младенца в Великого шамана?
Подойти бы да спросить Сибиряка напрямую. Но разве подозрительный, расчетливый и хитрый старик в облике студента-физика даст честный, исчерпывающий ответ?
Возле одного из костров разгорелся нешуточный спор.
– Явление Великого шамана – это факт доказанный! – с пеной у рта убеждал Светлого мага молодой Темный ведьмак.
– Кем доказанный? Чем? – с вялой снисходительностью отмахивался Светлый. – Бабкиными сказками?
Кипящий от негодования ведьмак обвел взглядом остальных присутствующих, будто призывая их в свидетели тупости некоторых представителей рода Иных.
– Да ты почитай исторические книги! Документы полистай! У нас в библиотечном информатории…
Не сдержав смешок, маг вытаращил глаза, театрально всплеснул руками:
– В их информатории! Подумать только! Это ты заплесневелый подвал на улице Третьего Интернационала библиотечным информаторием зовешь?
Темные – их возле костра было пятеро – напряглись. Вроде не сделали ни одного движения, а стало понятно – сплотились и готовы ввязаться в драку. Двое Светлых переглянулись, потом обнаружили неподалеку Евгения и смутились.
– Ладно, брейк! – примирительным тоном сказал тот, что смеялся над подвальным архивом Темных в Томске. – Ты мне другое скажи: что вы все с этим Ворожеем так носитесь? Почему так ждете, радуетесь? Ну, вот представим – явится он. Устроит Великий Потоп – и что? Если верить твоим «историческим» книгам, то есть – легендам и сказаниям, вас ждет та же катастрофа, что и всех остальных. Скидок не предусмотрено. Неужели ты рассчитываешь попасть в число выживших? Ведь упокоишься!
