Анатолий Сарычев - Почти люди рядом
– Это тебе мальчик лет пятнадцать, а мне уже целых девятнадцать! У меня завтра свадьба, а я тут с тобой целуюсь! – махнула рукой девушка и вдруг улыбнувшись добавила:
– Здорово у нас получилось! Ты меня подвинул на очень серьезное решение! Я не буду выходить замуж!
– Не может тебе быть столько лет! – возмутился Максим, сразу приходя в себя.
– Может, мальчик, может, мой любимый! Я всегда очень молодо выглядела, как и моя мама и бабушка! – воскликнула девушка и порывисто обняла Максима, который мгновенно воспламенился.
Второй раз целоваться у них получалось намного лучше. Максим был нежен и никуда не торопился.
Когда через двадцать минут они разорвали объятия, Максим был на седьмом небе от счастья!
Встав на колени, Максим немного раздвинул ветки и кинул короткий взгляд на двор, из которого он недавно сбежал.
– Вся троица топителей в полном составе, как и предсказывала глорх, сидела около мангала, на котором жарился большой, размером с две большие тарелки, кусок мяса.
Эмалированное ведро с темной жидкостью, стояло рядом с волосатым, который сам себе перебирал волосы на груди.
«Или ловит насекомых!» – передернул плечами от отвращения Максим.
Втянув носом воздух, Максим уловил слабый сладковатый запах мяса.
Максим, как истинное дитя Средней Азии, мог по запаху жарящегося мяса отличить баранину от говядины, козлятину от курятины, а свинину вообще на дух не переносил. Один только запах свиного мяса вызывал у него рвотный рефлекс.
Максим не был правоверным, но чтил и соблюдал обычаи страны, в которой жил – просто от свинины у него болел желудок. Это было основной причиной его нелюбви к свинине.
Свиное сало Максим ел с удовольствием, а вот свинину просто не переносил, чем всегда вызывал насмешки в команде.
– Ты знаешь какое мясо они едят? – неожиданно высоким голосом спросила девушка, стоящая рядом с ним.
– Понять не могу, что за мясо – запах какой-то сладковатый! – отозвался Максим, снова втягивая носом незнакомый запах.
– Мои соседи едят человечину! – шепотом сказала девушка, протягивая Максиму театральный бинокль.
– Не может быть! – сразу возразил Максим, прижимая бинокль к глазам.
Девушка тихо заплакала.
Подкрутив между окулярами зубчатое колесико, Максим, навел бинокль на троицу, и первым делом посмотрел на худого, но очень широкого в плечах мужика, который с аппетитом рвал зубами приличный кусок мяса.
Переведя бинокль на правую ногу, по которой он полоснул утром ножом, Максим не обнаружил даже намека на рану. Кожа ноги была абсолютно целой.
«Этого не может быть!» – сам себе сказал Максим, помня, что рана была достаточно глубокой.
Еще раз внимательно посмотрел на ногу, подрегулировал резкость – и не нашел даже намека на порез.
Двое других мужиков не привлекли внимание Максима, если бы не одна странность.
Волосатый мужик ел сырое мясо, со знанием дела обгладывая целую руку.
«Как руку? Рука ведь может быть только у приматов – то есть у человека и обезьяны!» – пришла на ум фраза из учебника биологии.
Переведя бинокль на рядом стоящий эмалированный тазик, Максим обнаружил, что в нем лежит детская голова, с черными прямыми волосами и его чуть не вывернуло прямо на матрац.
Привлекать внимание к своей персоне, Максим не захотел, и с трудом загнав подступивший к горлу комок обратно, стал наблюдать дальше.
Волосатый мужик, одетый в одни золотые часы запустил руку в тазик, и выудив оттуда еще одну детскую руку, с аппетитом принялся ее обгладывать.
– Послушай о чем они говорят! – предложила девушка, протягивая Максиму большие наушники, на длинном шнуре.
Говорили внизу на каком-то странном языке, который Максим не понимал. В голове, что-то щелкнуло, и сразу стала понятна жесткая речь, на которой общались странные люди. Откуда-то Максим знал, что внизу говорят по-шведски, но он в жизни не знал ни одного слова на этом языке, а тут свободно понимает речь!
– Маленький попался мальчишка! Всего один раз хорошо покушать тролленку! – пожаловался волосатый, с хрустом разламывая детскую руку в локте.
У Максима аж мороз по коже пошел.
– Надо было женщину брать Юрген! – поддержал худой, на секунду подняв голову от своей страшной трапезы.
– Завтра у Юлечки свадьба! Давай украдем конопушку, прямо со свадебного пира! – предложил волосатый, на секунду оторвавшись от своей еды.
– Сначала ее замаринуем, а потом съедим! – внес новое предложение, до сих пор молчавший третий мужик, самый здоровый, мужик. Пласты огромных мышц, так и перекатывались под темно зеленой кожей. Спина мужика, вся покрытая редкой бурой шерстью больше напоминала медвежью, чем человечью.
Когда мужик повернул лицо, Максим заметил, что у него закрыт правый глаз, а левый сильно сощурен.
«Так тебе и надо!» – злорадно подумал Максим, снова прислушиваясь к разговору.
– У тебя полно мяса в подвале. Там целый молоденький глорх лежит!
– Не целый, а только хвост – туловище мы хотели в проточной натуральной воде замочить – пусть бы немного отмокло, так этот водяной спер! Сидит где-нибудь на дне и ест понемногу верхушку, которая самая вкусная у глорха, – печально заметил здоровяк, поведя широкими плечами.
– Это была твоя идея Наннер! Ты всегда подаешь дурацкие идеи! Сожрали бы глорха и так! Я три дня портал настраивал, а потом еще сутки за глорхом охотился, а ты все испортил! – возмутился волосатый, откусывая разом половину кисти.
Максим слышал, как хрустят детские косточки на зубах у волосатого.
– Мне больше понравился сегодняшний мальчишка, который с хвостом. Сколько у него хорошего мяса! Живой вес, наверное, килограммов семьдесят. Его и мочить не надо – он в воде живет! – мечтательно сказал Наннер.
– Ты абсолютно тупой и необразованный Наннер! Мальчишка просто одел ласты. Ты лучше придумай, как Юлечку будем готовить. Я предлагаю сделать из нее Хе! – предложил худой, имени которого Максим еще не знал.
Максим в ознобе передернул плечами, кинув взгляд на девушку, которая печально рассматривала свои порванные учебники.
– У тебя странные вкусы Эфтер! Придумал какое-то экзотическое Хе. Может блюдо с таким коротким названием нам не понравится? – заявил волосатый Юрген, шаря в тазике.
– Это национальная корейская еда! Мясо замачивают в уксусе со специями и едят. На окраине города компактно живут корейцы – вот у них я пробовал такое блюдо – пальчики оближешь! С ним столько пива можно выпить! – сообщил худой Эфтер, на котором все заживало, как на собаке, вернее в сто раз быстрее, раз от пореза через несколько часов не осталось и следа.
– Сходи в подвал принеси хвост глорха! – приказал здоровяк Наннер, массируя кулаком, который был размером с голову Максима, глаза.
– Не трогай глаза! От того, что ты их трешь – быстрее не регенерируют! – назидательно сказал волосатый Юрген, вставая с земли.
Глава четвертая
Как родилась идея путешествия в Тарабов и почему Максим хочет уехать вдвоем с Юлей.
Махнув рукой, Максим подозвал к себе девушку и быстро произнес:
– Тебе Юлечка, как и мне, надо сваливать из города.
Предлагаю ехать вместе в Россию. Какое – никакое у меня жилье там есть, папенька расстарался, а дальше видно будет.
– Я не могу ехать! У меня завтра свадьба и мне еще два экзамена в институте сдавать! Провалю сессию – не переведут на третий курс! – наотрез отказалась девушка.
Только теперь Максим обратил внимание на названия книг, в беспорядке валявшихся на матраце:
«Общая теория относительности», «Специальная теория относительности»,»Курс физики».
Дикий рев огласил окрестности.
Волосатый Юрген, выскочив на середину двора и снова завопил, воздев обе руки кверху:
– Украли! Целого молоденького глорха украли! Он только молочко кончил у мамки сосать!
«Ничего себе молоденький глорх – девушке на вид было лет шестнадцать! Она, была тоже не против, поцеловаться! Жалко не получилось!» – на секунду отвлекся Максим.
Теперь, Максим, после того, как долго целовался с Юлей, считал себя настоящим мужчиной, рассматривающий всех женщин, как потенциальные сексуальные объекты.
– Кто мог украсть такого здоровенного глорха – в нем килограммов триста живого мяса! Он без головы – просто кусок мяса! – удивился здоровяк, продолжая морщить глаз.
Не отрывая правой руки от глаз, левой нащупал полную кружку с пивом и одним глотком осушил ее.
Худой Эфтер тут же схватил кружку и отточенным движением зачерпнул ее из ведра, поставив слева от здоровяка.
Юрген, запустив пятерню в всклокоченные волосы, дошел до закрытых наружных ворот и круто развернулся, намереваясь идти обратно.
Сморщив короткий нос и пожевав губами, волосатый Юрген остановился, сделал поворот на сто восемьдесят градусов и ринулся к воротам.
Водя, сплюснутым носом по створкам ворот, волосатый, что-то негромко бормотал.
