Саманта Шеннон - Каста мимов
– Мы отбросы общества, Пейдж. Пока сидим тихо, никакой концлагерь нам не грозит.
– Нет, мы не отбросы! – пылко возразила я. – Мы «Семь печатей», крупнейшая банда в Центральной когорте. Сайен нам не указ. Выступим единым фронтом, и нас не посмеют назвать преступниками или отбросами, как ты говоришь. Синдикат должен объединиться, причем срочно, до запуска «Экстрасенса».
– Зачем?
– Чтобы дать бой.
– Сайену? – Элиза покачала головой. – Пейдж, опомнись. Потусторонний совет не пойдет на такое.
– Я попрошу аудиенции и объясню ситуацию.
– Думаешь, тебе поверят?
– Ты же поверила. – Видя, что Элиза молчит, я вскочила с места. – Поверила или нет?
– Меня там не было, – слабо возразила та. – Ну да, в колонию верю, но… Пейдж, тебя держали под «флюидом», и вся эта история смахивает на…
– Хватит, – оборвал ее Ник. – Тебя там не было, зато я был.
– По-твоему, меня полгода накачивали «флюидом»? – прошипела я. – Невинные люди гибли на моих глазах, пытаясь выбраться из этой чертовой дыры. Нельзя, чтобы все повторилось. Второй Шиол, Третий, Четвертый… Нет, я не стану притворяться, словно ничего не случилось!
Молчание затягивалось.
– Скажу Джексу, что вы оба скоро придете, – нарушила гнетущую тишину Элиза и стала повязывать шарф. – Надеюсь, так и будет. А то уже поговаривают, будто ты уволилась.
– Что, если так? – мягко спросила я.
– Подумай хорошенько, Пейдж. Без шайки ты долго не протянешь, – бросила Элиза и скрылась за дверью.
Едва на лестнице стихли шаги, я дала себе волю.
– Она совсем свихнулась! Или не понимает, что начнется, когда на улицах установят «Экстрасенс»?
– Ей страшно, – вздохнул Ник. – Она не мыслит жизни без Синдиката. В детстве Элиза осталась сиротой, росла в каком-то грязном подвале в Сохо, а закончила бы лунатиком, не повстречайся ей Джекс.
От неожиданности я опешила.
– Постой, разве до Синдиката она не работала в мюзик-холле?
– Работала, но все деньги спускала на астру и притоны. Судьба свела ее с Джексоном, и тот сразу разглядел талант. Купил бедняжке дорогие краски, дал убежище, лучших муз, каких только можно пожелать. Не забуду день, когда Элиза впервые появилась в логове, – несчастная растрогалась до слез. Не удивляйся, что сейчас для нее главное – сохранить незыблемость «Печатей».
– Если ее схватят, Джекс уже завтра найдет замену, тебе ли не знать! Ему плевать на всех нас. Наши способности – вот единственное, что он ценит. – Я потерла веки. – Слушай, задача, конечно, сложная. И опасная. Но если бездействовать, нас истребят всех до одного.
Ник молча слушал.
– Синдикат – серьезная угроза для рефаитов, – продолжала я. – Это монстр, которого они сами же и создали. Но пока всем заправляет Гектор, мы просто жалкая кучка воров. В Синдикате сотни ясновидцев. Это целая организация, причем могущественная. Если объединимся – вместо того, чтобы резаться в карты и убивать друг дружку, – сможем раз и навсегда избавиться от рефаитов. Но для начала мне нужно выступить перед советом.
– Но как? Гектор не созывал совет уже целых… – Ник помешкал и заключил: – На моей памяти вообще не созывал.
– Можно попросить, чтобы он организовал встречу.
– Серьезно?
– Роль подельницы меня многому научила. – Я достала из тумбочки письменный прибор. – Любой участник Синдиката вправе послать темному владыке депешу с требованием провести собрание. – Закончив писать обращение, я указала свой сектор, вложила лист в конверт и вручила Нику. – Передай это «Призрачному клубу».
– Что это? Депеша?
– Гектор все равно не заглядывает в почтовый тайник, а члены клуба пошлют курьера, чтобы отдать письмо ему лично.
– Джексон разозлится, если узнает.
– Я теперь в свободном полете. Забыл?
– Пейдж, без шайки ты долго не протянешь. Элиза права: тебя пинком вышибут из Синдиката.
– Попытаться стоит.
Ник покорно убрал конверт и неуверенно добавил:
– Такие вещи быстро не делаются. Тебе никто не поверит, а Гектору и вовсе плевать. Но допустим, совет прислушается, и что дальше? Пойми, ты посягаешь на коррупционные традиции, складывавшиеся десятилетиями. Даже веками! Знаешь, что случается, если опрокинуть тележку с яблоками?
– Яблоки рассыплются. – Я облокотилась на подоконник. – Ник, медлить нельзя. Рефаитам нужна пища, а ясновидцев в городе раз-два и обчелся. Рано или поздно они явятся за нами. Не знаю, как им противостоять – и удастся ли противостоять вообще! – но я не могу молча позволить Сайену решать мою судьбу. Не могу!
Наступила тишина.
– Я тоже не могу, – проговорил наконец Ник.
3
И стало их пятеро
Следующий мой день ничем не отличался от предыдущего. Послезавтрашний – тоже. Просыпалась на закате, на рассвете засыпала.
Потусторонний совет так и не ответил на мою депешу. Ладно, через неделю можно послать еще одну. Курьеры в клубе работают оперативно, вот только Гектор частенько игнорирует почту.
Оставалось только ждать. Сложно загадывать, не зная, что творится в архонте. Ясно одно: власть теперь в руках Наширы.
На пятые сутки я осмотрела свои раны. Синяк на спине почти сошел, мелкие царапины благополучно зажили. После очередной порции пустых новостей я устроилась на кушетке и в мгновение ока проглотила завтрак, принесенный заботливым хозяином.
Ник раздобыл для меня кое-какие вещицы в берлоге, включая ПСВ-2 – кислородную маску для жизнеобеспечения в длительных «странствиях». Растянувшись на диване, я приложила маску к лицу. Давно не использовала свой дар, но если намерена хотя бы попытаться вступить в схватку, тело и дух должны быть в полной боевой готовности. Теперь, когда мой талант достиг пика, он станет лучшим оружием, чтобы победить врагов. Я включила подачу кислорода и погрузилась в недра сознания.
Погружение далось болезненно. Мой фантом прорвался сквозь дебри к полю увядших маков. Открыв призрачные глаза, я обнаружила, что стою на краю солнечной зоны, под ногами облетевшие лепестки, а над головой знойное алое небо. Раскаленный ветер трепал мои волосы.
Целые куски поля были выкорчеваны. Такой мне грезилась искалеченная ткань моего сознания – словно по ней прошлись невидимым плугом.
Я склонилась к пожухлому маку и вытряхнула содержимое коробочки на ладонь. От моего прикосновения семена дали крошечные побеги, расцвели – но уже не маками. Краски стали насыщенней, завязей – меньше. В воздухе разливался аромат костра.
Кровь Адониса. Единственное, чего боятся рефаиты. Они алой волной хлынули в мой лабиринт. Сотни тысяч багровых анемонов.
На время я завязала со странствиями. Психологический шторм такой мощности нужно переждать. Перед следующей попыткой проникновения в эфир должно пройти как минимум несколько дней.
Пока необходимо прикинуть, как поступить. Есть вариант, что Гектор проигнорирует депешу. Тогда придется все делать самой.
При таком раскладе передо мной встают две серьезные проблемы: деньги и уважение. Точнее, их полное отсутствие.
Если не вернусь на службу к Джексону, потребуется уйма денег, чтобы выжить. Мои сбережения остались в берлоге, зашитые в подушке. Возможно, мы с Ником сумеем организовать собственную банду. Объединим средства – его от Сайена и мои от Джексона – и купим небольшое логово где-нибудь на окраине, а там уже начнем искать союзников.
Обхватив себя за плечи, я шагнула к балкону. Осталась вторая проблема – уважение. За деньги его не купишь. Я не королева мимов, а без Джексона меня и подельницей не назовешь.
Существует неписаное правило: любой, кто хочет организовать собственную банду, должен спросить разрешения у местного главаря мимов, а после получить добро от темного владыки, что случалось крайне редко. Если действовать вопреки системе, нам в конечном итоге перережут глотку – и нам, и тем, кого мы наймем в порыве безрассудности или эгоизма.
С другой стороны, если вернусь к «Семи печатям», Джекс примет меня с распростертыми объятиями и кошельком. Откажусь – потеряю последние крупицы уважения, от меня отвернется весь Синдикат, ясновидцы будут презирать. Реши Фрэнк Уивер назначить вознаграждение за мою голову, те же ясновидцы наперегонки бросятся сдавать меня архонту.
Джексон напрямую не отказывался помочь бороться с рефаитами, но я уже не тешила себя ложными надеждами. Не знаю, в какой момент мне открылась истина – может, во время того жуткого избиения на Трафальгарской площади или когда Джекс чуть не придушил меня на лугу, – но ясно одно: Джексон Холл – опасный человек, не гнушающийся поднять руку на близкого.
И все-таки это мой единственный шанс быть услышанной в Синдикате. Возможно, самый оптимальный вариант – вернуться к «Печатям» и сидеть там тише воды ниже травы, как раньше. Иметь Джексона в начальниках – приятного мало, но иметь в его лице врага еще хуже.
Подавленная, я отвернулась от окна. Нет, нельзя вечно торчать в четырех стенах. Раны зажили, пора встретиться с Джексом и расставить все точки над «и».
