Саманта Шеннон - Сезон костей
Преследователь перемахнул через карниз, легко и грациозно, словно перышко. В висках у меня стучал адреналин. Дождь бил в глаза. Я неслась со всех ног, перепрыгивая через вентиляционные шахты и трубы, и попутно пыталась шестым чувством проникнуть в разум медиума, но тот, подобно хозяину, был стремителен и неуловим. Поймать его, проникнуть вглубь не получалось. Такую мощь не пошатнуть.
Я прибавила ходу; адреналин глушил боль в лодыжке. Впереди крыша обрывалась. До земли пятнадцать этажей. Все мои, если не повезет. Напротив маячил желоб, а под ним – пожарный выход. Добраться бы до него, а потом в гущу магистрали сектора 5. Там за мной не угонятся. У меня получится, надо только постараться. В ушах зазвучал голос Ника: «Сгруппируйся. Колени к груди. Смотри точно на место приземления». Ладно, пора. Я оттолкнулась от карниза и ринулась в пропасть.
Моя голова с размаха треснулась о кирпичную стену. Губа лопнула, потекла кровь, но сознание меня не покинуло. Крепко вцепившись в желоб, я рывком подтянулась, не замечая, как острые края врезаются в ладони. Из кармана у меня выкатилась монетка и со звоном приземлилась на асфальт.
Радость победы длилась недолго. Хватаясь окровавленными руками за карниз, я вдруг подверглась чудовищному приступу боли. От шока пальцы сами собой разжались, но одна кисть продолжала держаться за кровлю. Выгнув шею, я обернулась. Из спины торчал тонкий дротик. «Флюид». Меня подстрелили «флюидом».
Наркотик стремительно разогнался по венам, за каких-то шесть секунд полностью подчинив кровообращение. В затухающем сознании мелькнула мысль, что Джекс прибьет меня за такое. Впрочем, какая разница. Все равно умирать.
Я ослабила хватку и полетела вниз.
Дальше ничего, пустота.
3
В плену
Казалось, это длится целую вечность. Без начала и без конца.
Помню истошный вопль и как меня к чему-то привязывали. Потом – укол и всепоглощающая боль.
Реальность померкла. Ее заслонил свет свечи, вернее, адское пламя. Меня словно сунули в печь. Пот тек из моих пор, точно раскаленный воск. Меня жгло огнем. Я горела, а потом вдруг замерзла; я мечтала припасть к источнику тепла и отогреться. Меня бросало то в жар, то в холод. И боль, бесконечная, безграничная боль.
«Флюид-14» был совместной разработкой медицинского и военного подразделений Сайена. Наркотик давал ужасающий эффект, именуемый фантасмагорией, или чумой для мозгов, как его окрестили озлобленные ясновидцы. Жертва страдала от нескончаемого потока галлюцинаций, вызванных нарушениями в призрачном лабиринте. Видения накрывали меня одно за другим. Временами я кричала от невыносимой боли. Если на земле существует ад, то это он и есть. Самый настоящий ад.
Мои волосы намокли от слез, и тщетно я силилась вызвать рвоту, чтобы избавить организм от всепроникающей отравы. В голове билась одна-единственная мысль: скорее бы все это закончилось. Уснуть, провалиться в беспамятство, умереть – все, что угодно, лишь бы прекратился этот кошмар.
– Спокойно, дорогуша, спокойно. Тебе рано умирать. Мы и так потеряли сегодня троих.
Прохладные пальцы коснулись моего лба. Я выгнулась дугой, пытаясь увернуться. Если меня не хотят убить, зачем тогда издеваются?
Перед глазами мелькали увядшие цветы. Комната вдруг скрутилась спиралью, бросив меня на непонятный виток. Я вонзила зубы в подушку, чтобы сдержать рвущиеся наружу крики. Во рту появился соленый привкус. Похоже, вместе с подушкой я прикусила что-то еще – язык, губу, а может, щеку.
«Флюид» не так легко вывести из организма. Можно до посинения блевать и мочиться, наркотик все равно остается в крови и репродуцируется за счет клеток. Единственное спасение – ввести антидот. Я хотела взмолиться о пощаде, но не могла выдавить ни звука. Боль накрывала меня волна за волной. Каждый миг грозился стать последним.
– Достаточно, – раздался вдруг голос. – Дайте ей антидот, или сами получите у меня двойную дозу.
Антидот! Значит, я не умру! Я пыталась разглядеть хоть что-то сквозь пелену иллюзий, но видела лишь пламя свечи.
Ну почему так долго? Где противоядие? Впрочем, уже не важно. Скорее бы уснуть глубоким, беспробудным сном.
– Отпустите! – вырвалось у меня. – Пожалуйста…
– Она заговорила. Срочно воды!
Холодное стекло звякнуло о зубы. Залпом осушив стакан, я отчаянно силилась разглядеть лицо моего спасителя.
– Пожалуйста… – повторила я.
На меня, не мигая, уставилась пара глаз, но вскоре их поглотило пламя.
Внезапно кошмар закончился, и я провалилась в сон.
Очнувшись, я почти мгновенно сообразила, что лежу плашмя на жестком матрасе. В горле пересохло, любое движение причиняло боль. Встану, только если жажда сделается совсем невыносимой. Вдруг я с ужасом осознала, что лежу абсолютно голая.
Я перевернулась на бок, ощущая привкус рвоты. Собравшись с силами, сразу нырнула в эфир. В загадочной темнице, помимо меня, томилось множество ясновидцев.
Глаза постепенно привыкали к мраку. Справа от моей кровати, застеленной влажным бельем, виднелось решетчатое окно без стекол. От каменных стен и пола шел жуткий холод. Кожа моментально покрылась мурашками. Вместе с углекислым газом изо рта вырывался пар. Пришлось поплотнее укутаться в простыню. Черт, куда девалась моя одежда?!
В углу из приоткрытой двери сочился слабый свет. Я осторожно слезла с кровати и выпрямилась. Убедившись, что хорошо держусь на ногах, двинулась на свет. За дверью оказалось что-то вроде ванной. Тускло горела одинокая свеча. Из обстановки – допотопный унитаз и ржавый душ под потолком. С виду только тронь – в момент рассыплется. Стоило повернуть кран, как на голову обрушился поток ледяной воды. Все мои попытки наладить температуру ни к чему не привели. Вода потеплела на полградуса максимум. Помыться получилось частями, подставляя под напор то руку, то ногу. Полотенца поблизости не наблюдалось. Вытершись простыней и завернувшись в другую, я попыталась открыть входную дверь. Заперто.
Внезапно меня бросило в дрожь. Я понятия не имела, где нахожусь, почему и что со мной хотят сделать. Никто не знает, что на самом деле происходит с пленниками, – они просто исчезают без следа.
Я опустилась на кровать и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Организм ужасно ослаб за несколько часов беспрерывной фантасмагории. И без зеркала легко догадаться, как я выгляжу, – краше в гроб кладут.
Тряслась я не только от холода. Одна в темной комнате, на окнах решетки, и ни малейшего шанса на спасение. Скорее всего, меня заперли в Тауэре. Я скрючилась на кровати, чтобы хоть немного согреться; сердце бешено колотилось. В горле встал мерзкий комок.
Меня вдруг пронзила страшная мысль. Отец! Что с ним? Пощадили ли его? Да, кадр он ценный, но укрывательство ясновидца – слишком серьезное преступление. Запросто привлекут за недонесение. Нет-нет, он нужен Сайену. Его точно не тронут.
Наконец мне удалось задремать.
Спустя какое-то время дверь с треском распахнулась и прозвучала команда:
– Подъем!
Комнату озарил свет керосиновой лампы. Держала ее женщина. Высокая, выше меня на несколько дюймов, с гладкой, медового оттенка кожей и тонкими чертами лица. Волосы смоляными прядями ниспадали на спину, платье с высокой талией доходило до пола. Рукава полностью скрывали руки, оставляя открытыми лишь кончики темных перчаток. Возраст женщины не поддавался определению. Ей можно было дать и двадцать пять, и сорок. Натянув простыню до подбородка, я исподтишка рассматривала незнакомку.
И сразу заметила три странности. Во-первых, глаза у женщины были желтого цвета. Не янтарные, которые при определенном освещении отливают желтизной, а именно желтые, оттенка шартрез. И они буквально сияли в темноте.
Вторая странность – аура. Незнакомка принадлежала к разряду ясновидцев, но иного, неизвестного мне типа. С ходу даже не объяснить, что именно было не так, но само ее присутствие наводило на меня ужас.
Ну и в-третьих, самое страшное – лабиринт. В точности как тот, который я выявила в секторе I-4 и которому никто не мог дать названия. Чужак. Первым моим порывом было ринуться в атаку, но здравый смысл победил. Такой лабиринт мне точно не по зубам, особенно в нынешнем состоянии.
– Это Тауэр? – прохрипела я.
Проигнорировав вопрос, женщина поднесла лампу к моему лицу, светя прямо в глаза. Или фантасмагория продолжается?
– Возьми. – Она протянула мне две таблетки. – Глотай.
– Нет.
Женщина с размаху влепила мне пощечину. Мне захотелось ударить в ответ, но руки не слушались. Превозмогая боль в разбитой губе, я покорно проглотила пилюли.
– Прикройся, – велела мучительница. – Возразишь еще раз – и заживо сгниешь в этой норе. – Она швырнула мне груду одежды. – Бери.
Нарываться на вторую пощечину я не стала из страха упасть и больше не подняться, поэтому безропотно взяла одежду.
– Теперь одевайся.
