Макс Фрай - Слишком много кошмаров
– Да, я примерно представляю, – сухо сказала леди Сотофа.
А я промолчал. Потому что познакомился с Лойсо Пондохвой гораздо позже. И в ту пору он совершенно не походил на человека, способного хоть кого-то свести с ума. По крайней мере, меня он всегда очень своевременно приводил в чувство. И учил в любой ситуации сохранять ясный ум. Очень эффективно учил, судя по тому, что я дожил до сегодняшнего дня.
Но рассказывать о своей дружбе с Лойсо людям, имевшим с ним дело в Смутные времена, не стоит. Только зря дразнить.
– В общем, мальчишки из Ордена Водяной Вороны раскопали в архивах сведения о составе Кель-круальшата и с энтузиазмом принялись за его изготовление, заранее воображая, как отыщут человека, которому снится сон про Ехо – такие были во все времена, просто попадались гораздо реже, чем нынче – подманят, поймают, поделят на равные части, сожрут и сразу же подчинят своей воле весь Мир. Рассказывают, что Лойсо Пондохва, узнав об их затее, хохотал так, что потолок в его кабинете рухнул. А потом обещал произвести в Старшие Магистры любого, кому удастся откусить хотя бы крошечный кусочек от самого завалящего сновидца.
– Это настолько сложно? – спросил я.
– А ты попроси Базилио поделиться с тобой своим ужином, – улыбнулась леди Сотофа. – И попробуй его проглотить. Впрочем, ладно, не пробуй. Просто поверь мне на слово: останешься в дураках. И со сновидцами та же беда. Мы и те, кто видит нас во сне, сотканы из совсем разных материй.
– Удивительно, что при этом их можно потрогать. Взять за руку, обнять. По крайней мере, у меня получалось.
– Да, но только при условии, что твой визави готов увидеть во сне, что его обняли. Прикосновение – это ваше общее наваждение, одно на двоих.
– А если мне удастся убедить сновидца, что я его действительно ем? Вот такое у нас будет общее наваждение. Тогда всё получится?
Подруги переглянулись.
– По-моему, сэру Максу не хватило пирога, – наконец сказала леди Хайста.
– А ведь мы оставили ему почти половину, – вздохнула леди Сотофа. – Всё-таки мальчишки удивительно много жрут.
– Да я чуть не лопнул! – возмутился я. – Доел с трудом, только потому, что вы велели. А к сновидцам у меня сугубо теоретический интерес. Делать мне нечего – их пожирать. Особенно если потом действительно придётся подчинять своей воле весь Мир. Ну уж нет!
– Хвала Магистрам, если так. А что касается сновидцев – кто знает, что получится, если ты возьмёшься за дело? Но до сих пор съесть спящего ещё никому не удалось. Убить – да, такое бывало и не раз. Но это совсем другая история. Вернее, много историй. И ни одна из них не имеет ни малейшего отношения к волшебному порошку Кель-круальшат.
– Ладно. А что было дальше? В смысле чем закончилась история с Кель-круальшатом?
– Побегом, – вздохнула леди Хайста. – Побегом двух глупых подростков на край Мира. В смысле куда глаза глядят, лишь бы отсюда. Один мальчишка украл у своих коллег не то секретную формулу, не то просто запас порошка, который сдуру счёл ключом к могуществу, и дал дёру. А второй не захотел покидать друга в беде и тоже дал дёру. Он-то, как я понимаю, не особо верил в грядущую власть над Миром, да и не хотел никакой власти. Зато хотел свободы от всех обязательств, кроме дружеских. И ещё приключений, да побольше. И быть не вместе со всеми, как устроено во всяком Ордене, а самому по себе. Вернее, вдвоём с другом.
– Ты так говоришь, будто в голове у него побывала, – заметила леди Сотофа.
– Считай, что побывала. Поймала его на выходе, с вещами и запасом провианта. Допросила, поразмыслила и отпустила на все четыре стороны. Потому что не в правилах Ордена Потаённой Травы удерживать кого-то силой. И, тем более, не в моих правилах. Свобода воли для меня, ты знаешь, превыше всего. Даже когда она – просто свобода дури. Право ошибаться так же священно, как право совершать разумные поступки. Я сама этим правом воспользовалась, когда пришёл мой срок. И до сих пор не жалею, что меня не остановили.
– А что было потом? – спросил я. – Мальчишки благополучно удрали? Или?..
– Ходили разные слухи. Одни говорили, будто они благополучно добрались не то до Куанкулеха, не то до Лумукитана и остались там жить. Другие – что Орден Водяной Вороны отправил за воришкой погоню, и оба мальчика были убиты. Или только один из них – наш Нанка, или его дружок, на этот счёт мнения расходились.
– А ты сама как думаешь? – спросила леди Сотофа.
– Я не думаю. Я точно знаю, что Нанка был жив через полгода после побега. И в самом конце Смутных Времён. И примерно лет сорок спустя после принятия Кодекса. Знаю, потому что отправляла ему зов, спрашивала, как дела. Всё-таки его побег – отчасти моя ответственность. Нанка, надо сказать, совсем не был мне рад. И на все вопросы отвечал односложно: «Прости, не хочу ничего рассказывать». После третьей попытки я оставила его в покое. Не хочет, и не хочет, он уже давно взрослый человек.
– С друзьями детства обычно разговаривают совсем иначе, – заметила леди Сотофа. – А уж с человеком, который подкармливал тебя с приятелем на Орденской кухне, а потом не помешал вам сбежать, и подавно.
– Может быть, как раз в этом дело. Мы же не знаем, как сложилась его жизнь. Вполне возможно, Нанка ею очень недоволен. И до сих пор не может простить, что я его тогда отпустила. Мечтает, как прекрасно могло бы всё повернуться, окажись я неумолимым стражем. Это нормально, люди часто перекладывают ответственность за свои ошибки на других. Я это не то чтобы одобряю, но понять, безусловно, могу.
– Особенно если его друга всё-таки убили, – сказал я. – Очень хорошо представляю, как можно потом всю жизнь себя терзать: «А вот если бы меня тогда задержали на выходе, и он не решился бы бежать один, был бы до сих пор жив…» – ну и так далее.
– Да, я тоже так думаю, – кивнула леди Хайста. – Иначе почему бы Нанке было так неприятно меня слышать? Расстались-то мы друзьями… Боюсь, ты прав, сэр Макс. Ребята из Ордена Водяной Вороны убивали своих даже охотнее, чем чужих, за провинности гораздо меньшие, чем побег на край света и, тем более, кража волшебного порошка. Вряд ли Пелле повезло больше, чем прочим.
– Как вы сказали, его звали?
Вообще-то, у меня скверная память на имена. Пока дюжину раз не повторю, не запомню. Но некоторые имена всё-таки застревают в памяти.
Особенно, те, которыми мне хоть однажды доводилось называться.
– Пелле Дайорла, а что?
– Если так, я ошибся. Пелле Дайорла тоже жив и здоров. По крайней мере, был совсем недавно.
– Ты что, с ним знаком?
– Не с ним. Но с человеком, который хорошо его знает.
– Это кто же такой?
– Малдо Йоз, предводитель Новых Древних архитекторов. Они где-то в Уриуланде на стройке вместе работали. И подружились.
– Пелле Дайорла стал строителем? Вот уж никогда бы не подумала!
– Если верить Малдо, он ещё и поэтом стал. Правда стихи никому не читает, а пишет их на кирпичах, которые потом вмуровывает в фундаменты будущих зданий. По-моему, очень красивый жест.
– Стихи на кирпичах?! Грешные Магистры, как же причудливо распоряжается нами жизнь! – рассмеялась леди Хайста.
А леди Сотофа нахмурилась. Но не сурово, а сосредоточенно, как будто пыталась перемножить в уме два восьмизначных числа.
– Всё это замечательно, – наконец сказала она. – Но мне совсем не нравится, что этот бесполезный волшебный порошок, с котором когда-то носились глупые детишки, вдруг снова объявился в Ехо. И, похоже, всё-таки приносит кому-то пользу. Хотя ума не приложу, в чём она может заключаться.
– Один дурак, который развлекался, запугивая спящих, у нас уже был, – мрачно заметил я. – И, похоже, так и не понял, почему мне не нравится его поведение. Испугался – это да. Но, боюсь, умнее от этого не стал. Впрочем, по Кофиным сведениям, он уехал куда-то в Гугланд, к дальней родне. И вряд ли скоро вернётся в столицу. Всё-таки знакомство с Базилио очень его впечатлило. И хвала Магистрам, что так.
– Вот уж не знаю, хвала ли, – вздохнула леди Сотофа. – Иметь дело с дураками довольно противно, зато легко. На твоём месте я бы мечтала, чтобы все преступления в Мире совершали только злые дураки. Впрочем, это несбыточная мечта. Не слушай меня, сэр Макс. Ни о чём не мечтай, а просто ступай и займись делом. Эта твоя история нравится мне всё меньше. Дурацкий порошок Кель-круальшат из закромов Ордена Водяной Вороны и сновидцы, которые сходят с ума от страха – такое сочетание вызывает у меня иррациональный протест. Лучше бы уж их просто пытались съесть. По крайней мере, это технически невозможно. И довольно смешно.
«Макс, – в моей голове внезапно раздался голос Нумминориха, – ты знаешь, куда я в итоге пришёл? Ко Дворцу Ста Чудес! И здесь этого грешного порошка полно. Ну, то есть, не кучей насыпан, а такие, знаешь, дорожки от центрального входа в разные стороны разбегаются. Зайти или подождать тебя? Тут всё, конечно, заперто, причём очень неплохими заклинаниями, но с какой-нибудь дверью да справлюсь».
