Юрий Иванович - Обладатель-полусотник
В тот же момент почти все ведьмы, продолжающие в виде духов обследовать внутренности объекта, доложили одновременно:
«Как только началось падение, весь массив как-то странно дернулся вправо».
И тут же самый понимающий в навигации специалист констатировал:
– Иван Федорович! А ведь эта байда изменила пологую траекторию скольжения и падает с ускорением прямо на нас!
В самом деле Глыба летела не в рассчитанную точку, а увеличиваясь в размерах, неслась к рощице, где спрятались Загралов и Демидов.
«Оп-па! У нас неприятности! – предупредил обладатель своих помощниц. – Будьте готовы нас подхватить через пару секунд».
Хорошо, что время для этого было, все-таки неведомая масса неведомого вещества падала не резко вниз, а под углом примерно в сорок пять градусов. Поэтому десяти секунд хватило, чтобы выбрать место для следующего скачка, да и на сам скачок. А потом еще и для настройки всех имеющихся камер на катастрофический удар.
Это было что-то страшное, феерическое, неумолимое в своей безжалостности и циничной жестокости к любой преграде. Небольшой холм, покрытый рощицей эвкалиптов, оказался не просто размазан, а прямо вдавлен в содрогнувшиеся и застонавшие недра. Резонанс от удара вздыбил и всю окружающую местность, вызывая довольно приличное землетрясение.
Наблюдателей подбросило сантиметров на двадцать, но на ногах они устояли. Только и разразились разными по экспрессии восклицаниями.
– Твою попугая мать! Что ж этот булыжник творит?! – ругался Иван.
– Вот это мощь! Вот это – экспрессия! – восхищался Сергей. – И ты только глянь, ничего у корабля не откололось! Словно стальной шарик упал в манную кашу!
Ну да, брызги этой «каши» из земли, камней и пыли летели с грохотом во все стороны, словно вулканические выплески. Они еще только начали опадать, а Тауламп, пропахав гигантскую борозду и оставив в ее начале еще более гигантскую воронку, стала медленно и величественно взлетать. И… вновь направилась прямо к наблюдателям.
– Однако! Опять изменение траектории! – констатировал Демидов. – Создается впечатление, что космический корабль охотится за тобой. Точнее, за обладателем.
– Типун тебе на язык! Кому я нужен? – проворчал Загралов. Но и сам уже понимал справедливость подобного предположения. – Еще скажи, что корабль автоматически подыскивает себе пилота.
– Именно! И только человек, владеющий сигвигатором, может разобраться в его управлении! Ну и… я, конечно же! Иван, не тяни, а?.. Забрасывай меня внутрь! Пока нас вон те вертолеты не стали брать в плен.
В самом деле, две фигурки, стоящие на опушке очередной рощицы, привлекли внимание военно-полицейских сил. И две винтокрылые машины уже неслись в сторону наблюдателей.
Поэтому Загралов решился. Вначале они скрылись за стройными стволами деревьев, а потом ведьмы забросили специалиста в ту самую полость, обнаруженную внутри объекта. Обладатель тоже поспешил сместиться в иное место, наблюдая за полетом Тауламп. Та пока вздымалась в небо в прежнем направлении. Но не факт, что она вновь не повернет к владельцу сигвигатора перед началом своего падения.
Все новостные каналы мира захлебнулись в эйфории очередной сенсации, суть которой умещалась в две короткие фразы:
– «Серая Беда» сменила направление! Два раза!
Союзники тоже озадачились, начав самые интенсивные переговоры с коллегой. Пришлось еще и перед ними отчитываться, поясняя свои передвижения. В ответ из Москвы понеслись советы и предложения, которые лучше всего скомпоновал Курт Свифт:
– Вань, прекращай эти эксперименты со сменой маршрута! Немедленно просчитай точки своего перемещения и сделай так, чтобы Тауламп летела по прежней траектории. Это важно по всем параметрам. Если Глыба ищет таких, как мы, то ни в коем случае нельзя ее наводить на Москву. Да и просчитанный маршрут уже очищается от населения по всей его длине. Если объект начнет менять маршрут произвольно, планете каюк! Паника захлестнет всех!
– Так вроде бы собираются нанести ядерный удар? – напомнил Загралов.
– И нанесут! Дело уже решенное, со всеми согласовали. Над океаном, между Австралией и островами Индонезии.
– Хорошо. Постараюсь откорректировать движение Тауламп по прежнему маршруту.
А вот общаться с Демидовым приходилось через Сестри-2. Имеющиеся переговорные устройства, способные пробиться через пятиметровый слой бетона, в данном случае пасовали. Ведьма находилась рядом со специалистом в виде духа и передавала каждое сказанное им слово:
«Ничего не пойму… Слишком странная панель… Если это вообще панель…»
Полулежал он внутри каверны вполне вольготно, пространство позволяло. До поверхности напротив себя еле доставал вытянутыми руками. И минуты две он со всем старанием и фантазией давил на многочисленные выпуклости, пытаясь уловить алгоритмы воздействия.
Ведьма описывала его движения и даже порой имитировала натужное пыхтение.
А потом вдруг, словно после мощнейшего удара, Тауламп содрогнулась. Это ощутили все шесть ведьм и Сергей. Но каждый отреагировал по-разному.
– Неужели я что-то нащупал?! – обрадовался Демидов.
«Какое-то странное ощущение, – прокомментировала Сестри-2. – Очень тревожное, неприятное… Словно душа отделяется от тела…»
Странно слышать такое от фантома в виде бесплотного духа. Но примерно так же высказались и остальные ведьмы. Лишь веддана, будучи высшей ведьмой и самой чувствительной в плане познания ауры и духовной организации, вдруг отчаянно запаниковала:
«Иван! Мне кажется, что этот булыжник живой! Немедленно забирай нас отсюда! Как бы чего не вышло!»
В подобное совершенно не верилось, поэтому обладатель попытался уточнить:
«Может быть, внутри проснулись пилоты корабля? Вышли из анабиоза или еще как-то ожили?»
И как раз в этот момент неведомая жизнь отозвалась, каждым своим словом-образом чуть ли не лишая Демидова сознания. Потому что только он и услышал вначале недоуменное:
«Чего это мне так щекотно?.. Кто это умудрился в меня проникнуть?.. – а потом и обращение, полное недовольства и презрения: – Ах ты, тля! Как ты посмел во мне оказаться?!»
За точный перевод образа Сергей не мог ручаться. Может, имелась в виду «букашка» или «микроб», но явно что-то мизерное и неприятное. Но как только воспринял это странное общение, попытался тут же наладить диалог:
«Приветствую тебя, собрат по разуму! – пафос и высокопарность в таком случае лишними не будут. – Прошу простить меня, что по незнанию вторгся в твое личное пространство…»
Договорить-додумать – не успел, чуть не потерял сознание от рассерженного рева у себя в мозгах:
«Тля! Прочь! Иначе уничтожу!» – Чувствуя, что у него из ушей и носа пошла кровь, неудавшийся специалист по контактам с инопланетным разумом с трудом сумел пробормотать:
– Девочки, забирайте меня!.. Быстрей…
И когда его уже подхватили, начиная перемещать во время прыжка, все заметили, что стенки каверны содрогнулись и стали сжиматься. Да еще и напоследок Демидов получил то ли ментальный удар, то ли нечто, связанное с инфразвуком, но когда он оказался рядом с Заграловым, ни стоять, ни даже дышать толком не мог. Весь трясся, как холодец, и даже из глаз у него потекли окрашенные кровью слезы.
Тауламп продолжала величественный набор высоты, а Ивану и ведьмам пришлось лихорадочно возвращать организм Демидова в работоспособное состояние. Все возможное из своего арсенала целительства применили и минут за пять привели пострадавшего в удовлетворительное состояние.
При этом Ивану приходилось постоянно отслеживать точку нахождения «Серой Беды» на небосклоне. А вдруг она сдуру начнет падать вниз раньше расчетного времени? Вдруг ускорится? Или кривая падения станет более пологой?
Попутно с этим тщательно высчитывалась очередная точка для смещения группы. Ведь требовалось устроить так, чтобы Тауламп вернулась на прежнюю траекторию своего полета.
Первые слова Демидова после восстановления дыхания были:
– Это не корабль! Это что-то страшное и… живое! Оно нас никогда не поймет!.. Его надо уничтожить. Но сомневаюсь, что получится… Может быть, чертова Глыба сама улетит за пределы атмосферы и забудет о Земле.
Он еще не договаривал самое главное, что Загралов мог и без него додумать:
«Зря мы полезли во внутренности этого серого ужаса!»
Место для смещения было выбрано правильно, и группа переместилась туда своевременно. Точка – гораздо дальше намечающегося падения, но зато идеально восстанавливающая прежнюю траекторию полета Тауламп. И когда та зависла наверху минуты на две на одной высоте (продолжая при этом лететь вперед), то довольно заметно дернулась, вновь нацеливаясь точно на замершего среди густых кустарников обладателя.
