Нелли Мартова - Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры
Инга не знала, что ответить.
– Мои вдохновлялки были лучшими в этом городе, – продолжала тетка. – Настоящим-то гримером я стала уже потом, когда Роза пропала. А до этого только числилась формально. Помнишь афиши у меня дома? Ни один, веришь, ни один спектакль, – она подняла вверх указательный палец, – не обходился без моих открыток. Режиссер, сценарист, художник, композитор – они все пользовались моими услугами. Не зря же наши спектакли гремели по всей стране, затмевали порой даже театр на Таганке. Знала бы ты, деточка, как они все валялись у меня в ногах, как умоляли сделать еще хотя бы одну крохотную открыточку. Но я решила: нет, не желаю иметь ничего с общего с этим Меркабуром, который унес у меня мою дорогую Розу. Поклялась себе: пальцем ни прикоснусь ни к одной открытке, ни к чужой, ни к собственной.
– Неужели вы не пытались найти Розу?
Марта откусила сухарь и пробурчала с забитым ртом:
– Не стоит вся эта скрапбукерская чепуха выеденного яйца. Поверь мне, можно прекрасно и припеваючи жить без всяких меркабуров. А Надя все равно уже слишком давно там, – она махнула рукой. – Ничего не получится.
– Не верю! У меня получится, вот увидите. Только помогите мне найти Магрина, а дальше я сама разберусь.
– А вот с Магриным, – тетка снова стукнула кулаком по столу. – Я тебе вообще запрещаю общаться! На пушечный выстрел к нему не подходи, понятно? И думать забудь про договор! Ничего хуже и придумать нельзя.
– Но почему? Что в нем такого, в этом договоре?
– Лучше вообще ничего не знать про скрап, чем сидеть на контракте. Слава богу, я в свое время отказалась, а если бы нет?
Инга встала, отвернулась к окну. Ерунда какая-то… Почему мама не хотела, чтобы Инга стала скрапбукером? Зачем прятала от нее такую большую, волшебную, необычную часть своей жизни? Что страшного может быть в каком-то там контракте? Да ради папы с мамой она готова хоть десять лет бесплатно на Магрина работать, только бы они вернулись, были сейчас рядом. И в кухне витал бы снова блинный тяжелый дым, мама наливала душистый чай с травками, и отец рассказывал бы со смехом, какие новые слэнговые итальянские словечки он откопал за последнее время.
Инга смотрела на улицу, в глазах ее застыли невыплаканные слезинки. Экскаватор успел продвинуться на несколько метров, теперь он грохотал совсем близко. Ржавая труба, родная до колик в животе, доживала под окном последние дни. А когда ее закопают, ничего уже не будет таким, как прежде. Болезненный спазм подступил к горлу. Она смахнула слезу и вдруг уловила в себе что-то новое. Глубоко в животе поселилось тепло, и родилась вдруг странная уверенность, что, даже если весь дом вместе с трубой закопают под землю, это внутреннее тепло останется. Как будто Инга открыла в себе неизменную, постоянную часть, и, опираясь на нее, как на единственную твердую точку на всей земле, можно свернуть горы. Она обернулась.
Тетка украдкой посматривала на открытку с золотыми часами, брошенную у края стола.
– Возьмите ее, пожалуйста. Она бы этого хотела. Просто чтобы вы подержали ее в руках.
– Роза… какая она теперь? – спросила тетка, немного помолчав.
– Такая же. Там, у нее в открытке, высоченная башня, а сверху можно разглядеть только оранжевые облака, целое поле золотых облаков, то ли рассвет, то ли закат. И Роза в белом воздушном платье…
– Как это на нее похоже, – фыркнула Марта. – Сентиментальная дурочка. И зачем только она это сделала?
– Тетя Марта, а что будет, если я порву открытку? – Инга взяла карточку, голос ее дрогнул.
Марта замигала, уставилась на ее руки.
– Почему мама не хотела, чтобы я стала скрапбукером?
– Потому что не хотела, чтобы ты пережила то, что пришлось пережить ей.
– Что именно?
– Выбор. Слишком много соблазнов… и слишком большая ответственность.
– Вы знаете, почему они пропали?
– Хотела бы я знать… Не могу себе представить, что могло случиться. Но если она пошла на это сознательно, да еще и мужа с собой прихватила, то у нее должны были быть веские причины. Черт его знает! – почесала в затылке Марта. – Здесь что-то нечисто.
– Неужели вы не хотите разобраться в этой истории?
– Не хочу. – Тетя поджала губы. – Как бы там ни было, Надежда понимала, что делает. Уж я-то ее знаю. И меньше всего она хотела, чтобы ты в это ввязалась.
– Где мне найти Магрина?
Инга подняла открытку, взялась обеими руками посередине, начала ее надрывать.
– Ты сделала хотя бы одну открытку? У тебя получилось? – спросила Марта. – Твой вчерашний бал-маскарад показался мне подозрительным. Я что-то почувствовала… неужели ты сделала открытку?
– Да, – с гордостью ответила Инга, по животу разливалось живительное тепло. – Я скрапбукер, я настоящий скрапбукер. Даже если мама не хотела…
– Чудесненько, вот так чудесненько, – раздался из коридора бодрый голос. – Именно это я и хотел услышать!
Кристофоро Коломбо! Она так увлеклась разговором с Мартой, что совершенно забыла о Тараканище.
– Доброе утро, дамы! – Он вошел в комнату, вслед за ним, как обычно, тянулся едкий одеколоновый шлейф. – Ну вот, Инга Иннокентьевна, теперь мы с вами и договоримся. Уж теперь-то вы не будете отпираться, что знаете насчет услуг, какие умела оказывать ваша мама?
– Шли бы вы… лесом. Не до вас сейчас, – буркнула Инга, спрятав за спину открытку с часами.
– Ой, ну зачем же вы так, – он потер усы, сел рядом на табуретку. – Вы же прекрасно помните, вас со мной связывают обязательства. Всего-то небольшая услуга и карусель, и останетесь спокойно жить в этой чудесной квартире. И даже без вида на трубу, – добавил он, взглянув в окно.
– Я лучше отдам вам квартиру, чем буду делать для вас открытки, – когда Инга это произносила, то с удивлением поняла, что в самом деле готова это сделать.
– Значит, вы отказываетесь от наследства? Сами, добровольно?
Инга разинула рот. Нет, сказать ей было совершенно нечего, она собиралась крикнуть: «Не надо!» – но слова застряли у нее в горле. Тетя Марта со всей своей силищей обрушила на голову Таракану чугунную сковородку. Тот охнул и медленно стек на пол.
– Постоялец, говоришь? – Тетка довольно потирала широкой ладонью ручку сковородки.
– Тетя… – выдохнула Инга. – Дио мио, что ж вы делаете-то?
– Деточка, знаешь, пожалуй, я помогу тебе найти Магрина. По крайней мере отшивать подобных типов входит в его обязанности.
– Спасибо, тетя Марта.
– Но контракт ты не подпишешь у меня ни за какие коврижки! Я ему скажу это лично. Просто не-поз-во-лю!
– У меня есть его визитка. Вы знаете, как ей пользоваться?
– Активировать визитку? Что может быть проще! Тащи ее сюда.
– Тетя…
– Ну что еще?
– А с этим мы что будем делать? – Она показала на Тараканище на полу.
Они посмотрели друг другу в глаза, и вдруг Инга впервые в жизни ощутила родственную связь с Мартой. Откликнулась эхом родная частичка – то неуловимо общее, что отличает их с Мартой от всего остального мира. Это что же, надо обязательно человека по башке треснуть, чтобы понять, как тебе дороги твои родственники?
– Павлуша – хромоножка! Павлуша – уррродец! – вопил на всю квартиру попугай.
Что это с ним? Всю жизнь ведь считал себя красавцем. Инга подсыпала попугаю корм, подложила рваную газету и спрятала от него зеркальце, но он продолжал упорно, хрипло верещать:
– Павлуша – уррррод!
– Тетя Марта, это вы моего попугая обзывали? – крикнула Инга, выглядывая в коридор.
– Ну вот еще, делать мне нечего, только с попугаями разговаривать.
– А кто? Этот, что ли? – Инга махнула рукой в сторону кладовки, откуда раздавался настойчивый стук и сдавленное мычание.
– Ну, знаешь, какая хозяйка, такие и домашние животные, – тетя Марта демонстративно погладила округлый шелковистый бок Аллы Борисовны.
– В каком это смысле? – Инга уперла руки в бока.
– Деточка, я вовсе не хочу сказать, что ты уродина…
– А что тогда?
Разговор прервал особенно настойчивый стук из кладовки.
– Тетя Марта, ну что нам с ним делать? Нельзя же его так долго держать взаперти! Он нам всю кладовку разнесет.
– Ты же теперь скрапбукер. Вот и решай.
Два часа назад они с Мартой крепко связали охающего Артура Германовича, засунули ему в рот кляп и спрятали с глаз подальше, в кладовку. Тетя Марта сказала, что с теми, кто шантажирует скрапбукеров, разбираются быстро и надежно, и Магрин не просто должен помочь, это его святая обязанность.
– Что ж ты, деточка, сразу тетке-то не сказала? Постоялец, видите ли, нашелся. Я так и почувствовала – что-то неладно, тут же поближе к тебе переехала. Еще и карусель ему зачем-то понадобилась. Подозрительно… что-то тут не то.
Потом Марта попыталась воспользоваться визиткой Магрина, но ничего не получалось.
– Занят, наверное. Попробуем попозже.
И вот теперь Магрин все еще не отвечал, а Тараканище в кладовке (самое место для тараканов), кажется, бился ушибленной головой об дверь.
