Вадим Панов - Охота на Горностая (сборник)
Фуре потребовалось немедленно выпить.
Он похлопал себя по карманам, мимолётом нащупав в одном из них странный округлый предмет, но поскольку на фляжку он был мало похож, уйбуй не стал его доставать. Он совершенно забыл, что, сматываясь из кабинета Урбека, невзначай прихватил со стола солонку с рыбой на крышке – так сказать, в качестве компенсации за ущерб, хотя на самом деле скорее по привычке. И знать не знал, что, пока они улепётывали от драконов по всей Москве, соль от тряски потихоньку высыпалась в карман, а уже оттуда, сквозь дырявую подкладку, – наружу.
Фляжка нашлась у Покрышки, тот неохотно поделился с Фурой остатками виски и с сожалением вытряс себе в рот последнюю каплю.
– Хрень какая-то, – озвучил свои соображения уйбуй.
– Ага, – поддакнул Покрышка. – Цирк как есть.
– Смотрите, обезьянки! – обрадовалась Вобла.
– Нашла родню…
– Ах ты…
– Убива-а-ают!
– Заткнулись все! – завопил Фура, грохнув кулаком по приборной панели. – Так, всё. Поехали отюда, мля. Хватит с меня драконов, слонов и этих… этих… – Он беспомощно мотнул головой в сторону акробатов, которые самозабвенно крутили сальто и прыгали друг другу на плечи.
– Жонглёров, – вспомнил Покрышка трудное слово, потирая затылок: у Воблы была тяжёлая рука.
– Ага, этих. Поехали, короче.
«Газель» стала медленно сдавать назад, с трудом лавируя между расписными кибитками, задом выехала с площади и ушла в переулок. Оставалось добраться до Форта без приключений – сказать по правде, Фуру неясные магические выверты изрядно утомили, и он думал только о том, как бы поскорее выпить. А заодно избавиться от Покрышки и Воблы, которые действовали на нервы похуже любой магии.
Остаток пути до Южного Форта Фура и его притихшие соратники проделали в тишине и спокойствии, если не считать периодических мелких стычек в кузове. Но соплеменники встретили троицу, прямо скажем, неласково.
– Слышь, – перед Фурой возник Копыто. – Тебя фюрер вызывает. Повесить, наверное, хочет.
– За что? – выпучил глаза Фура, который ещё не до конца отошёл от пережитого стресса и без виски не был готов встретиться лицом к лицу с новыми проблемами.
– А то, что о тебе весь город базарит, – уйбуй злорадно усмехнулся. – Ты от Урбека с таким концертом смылся, что челы решили, будто кино снимают. Так что, может, тебе и повезло. Может, Кувалда тебя не сразу вешать станет, а сначала посмеётся.
Дело было дрянь, но Фура осмелился отсрочить наказание. Мрачно кивнув приунывшим соратникам, которые прикинули, что праведный гнев великого фюрера рикошетом затронет и их головы, Фура направился к любимому заведению, выпить напоследок.
И надо же было такому случиться, чтобы именно в тот момент, когда уйбуй, подходя к «Средству от перхоти», внезапно оступился (ну с кем не бывает) и едва не въехал носом в землю. И бросил в сердцах:
– Даже выпить не дадут нормально, в рот мне ноги!
И кто бы мог подумать, что именно в этот миг из солонки с рыбой на крышке, она же – чернильница «Форель» – высыпались последние крупинки соли…
В «Средстве от перхоти» царил настоящий ажиотаж – Красные Шапки оживлённо обсуждали происшествие на складе Урбека, которое как раз освещалось по Тиградком, и поэтому вошедший Фура вызвал у соратников небывалый всплеск эмоций. Мнения разделились – половина орала, что так им всем и надо, не уточняя, кому именно «всем», что хватит прятаться и бояться, что Красным Шапкам пора громко заявить о себе – то есть грабить и дебоширить с удвоенной силой. Другая половина яростно осуждала Фуру и его банду, справедливо полагая, что Урбек теперь вообще никаких дел с Красными Шапками иметь не захочет. Фура слушал недолго – растолкав толпу, пробился к стойке и мрачно потребовал выпить.
Когда перед ним появился стакан с пузырящейся жёлтой жидкостью, притихли даже те, кто орал громче всех и в своих изречениях добрался до любимой темы – свержения Кувалды с поста великого фюрера.
– Эт чё такое? – подозрительно поинтересовался Покрышка, высунувшись из-за спины уйбуя.
– Это «Дом Периньон», если я ещё хоть что-то понимаю в благородных напитках, – отозвался царящий за стойкой ко́нец, удивлённый не меньше, чем Фура.
– Дом э… чё?
– Периньон, – повторил бармен.
– А виски где, мля?
Бармен откупорил другую бутылку – тоже «Ред Лейбла». Но и в ней оказалась эта странная газировка. Потом третью, потом четвёртую – всё тщетно.
– А… а… – начал заикаться Фура. – А куда… А как…
Бармен пожал плечами и, кажется, начал прикидывать, как бы под шумок скрыться.
– Братья! – воззвал Фура, оборачиваясь к остальным. – А что же вы, в рот мне ноги, пьёте?!
Красные Шапки ошарашенно уставились на стаканы в своих руках. Некоторые моментально пороняли их и отпрыгнули подальше – на всякий пожарный. Потому что во всех без исключения ёмкостях, даже в бутылках, плескалось то же самое пузырчатое жёлтое пойло. И, судя по тому, что катастрофа обнаружилась только сейчас, ещё пять минут назад все наслаждались расово верным напитком.
– Подменили! – заверещал кто-то, и толпа зароптала.
Фура осторожно понюхал неведомый «перигнон» и сделал маленький глоточек. Но даже этого хватило, чтобы понять: ЭТО пить нельзя ни в коем случае! Рискнувшие последовать его примеру Красные Шапки принялись дружно плеваться и ругаться. Недоумение и возмущение достигло своего предела, когда в дверях появился сам великий фюрер Кувалда, безмолвно потрясая фляжкой, в которой что-то булькало. От гнева он даже говорить не мог – только таращил единственный глаз и ловил воздух ртом, как рыба.
Фура с облегчением понял, что его смерть откладывается на неопределённый срок – у Кувалды явно появились дела поважнее.
– Что это такое, мать вашу, я вас всех спрашиваю?! – разродился, наконец, великий фюрер и запустил фляжкой в бармена, который, впрочем, успел увернуться. – Почему мой виски на вкус похож на… на…
– И мой! – загалдели вокруг. – И мой тоже!
– Это заговор! – заорал кто-то.
– Это предательство!
– Это он! – Фура быстренько сообразил, как отвлечь внимание от своей скромной персоны, и ткнул пальцем в бармена.
Толпа мгновенно переключилась на несчастного и, сплотившись, сурово двинулась в наступление. Бармен вопил, что ни разу не виновен, что оно само и вообще это всё происки врагов, которые желают немедленного свержения Кувалды с поста великого фюрера и воцарения анархии и непотребства. Красные Шапки не слушали – душа их требовала мести.
И расправа неминуемо свершилась бы, если бы дверь в кабак не распахнулась и перед изумлёнными Красными Шапками не появились двое – люд и шас.
Южный Форт,
Штаб-квартира семьи Красные Шапки
Москва, Бутово
08 сентября, суббота, 20.01
Рослав был не робкого десятка – трус, как известно, не играет в хоккей, – но не факт, что он отважился бы так запросто завалиться в логово Красных Шапок. Толпа неуправляемых, агрессивных, вооружённых дикарей – застрелят по трезвости, и поминай, как звали. Зато Авид, к немалому удивлению Рослава, повёл себя как бравый ковбой из старого доброго вестерна – открыл дверь с ноги и громко затребовал Фуру. Несчастный уйбуй был немедленно выдан своими же бойцами, а угодливый Покрышка, не ограничившись бытовым предательством, подробно рассказал, где в Южном Форте принято производить расправы.
– Где чернильница? – грозно вопросил Авид, когда они удалились от кабака шагов на десять.
– Какая чернильница? – Фура переминался с ноги на ногу, от страха у него даже глаз задёргался.
– Которую ты стащил со стола Урбека! – рявкнул Авид.
– Не помню-у-у, – заныл Фура и опасливо покосился за спины Авида и Рослава, туда, где в ожидании дармовых зрелищ столпились его собратья.
Красные Шапки перешёптывались, а особо предприимчивые даже устроили тотализатор: казнят ли Фуру привычным и скучным способом, то есть вздёрнут на перекладине напротив фюрерской башни, или шас смилуется и заставит отрабатывать долги. А, может быть, Фура сотворил что-то из ряда вон, и теперь ему грозят подвалы Цитадели?
– Тренер, клянусь, в рот мне ноги! Не помню! Мне бы выпить, третий час во рту ни капли, а в баре один «Дон Перингон», или как его?..
– Что? – прищурился Авид.
И Фура, сбиваясь и путаясь, как сумел обрисовал бедствие, постигшее Южный Форт, мол, пришёл в родной кабак, а вместо виски во всех бутылках какая-то гадкая шипучка.
– Бред, – поморщился Рослав, наблюдая краем глаза за галдящими у входа в «Средство от перхоти» дикарями.
– Да, дела… – вздохнул Авид. – Что ж, пойдём другим путём. – Он сложил руки на груди и напустил на себя самый суровый вид: – Уйбуй Фура!
– Я, – пискнул тот.
– Ты похитил сокровище Великого Дома Навь, и вернуть его меня делегировал сам Сантьяга! Ваша королева, в знак дружбы и налаженных торговых связей, выделила мне помощника, – Авид указал на Рослава, – из числа своих личных стражников. Понимаешь ли ты, вредитель, чем это грозит Южному Форту?
