Владимир Пекальчук - Нелегал
– Потому что ни за кем, кроме хозяина, он не пойдет, и возить другого не будет. Он и меня-то возить желанием не горел… А уж попытка переклеймить его и вовсе чревата. Скажем так, ящер будет очень недоволен, а недовольство зверя с восьмисантиметровыми зубами может иметь серьезные последствия. А солнцеглаз я как-нибудь продам. Мне просто нужен выход на нужных людей.
– Это еще не все проблемы. Дело в том, что и домом владеть просто так нельзя. Нужно иметь документы, дающие право владения.
– Зачем нужны документы на дом?! – удивился маг.
– Вот как раз для того, чтобы нельзя было убить жильцов и поселиться самому!
– Йоклол возьми! Да и ладно. Пока о смерти Ломщика никто не знает – я могу тут спокойно жить. Никаких проблем, которые я решить не смог бы.
– Они у тебя все-таки есть. Я уверена, что в магазинах, где ты затаривался едой, есть видеокамеры.
– И что с того? – насторожился Тирр.
– Я совсем забыла тебе сказать, что у нас дома ты тоже попал на камеры. Пока ты спал после того, как тебя тряхнуло током, я зашла на наш домашний сервер и просмотрела записи. Понимаешь, камерам как-то безразлично, что у тебя там на лбу начерчено. Тебе руна эта очень идет, честно. Но камере все равно. На записях очень хорошо видно и твой цвет кожи, и уши. Как ты думаешь, будет твоя магия работать через видеозапись?
– Йоклол бы сожрала! – воскликнул маг и ударил кулаком в ладонь, да так, что рана тотчас же отозвалась болью, а котенок испуганно спрыгнул с кровати.
Он прокрутил в голове возможные варианты. Руна действует на людей, но на записи это будет уже не руна, а ее изображение. И потому любой сразу же поймет, лишь взглянув на телевизор, что перед ним – чужак.
– Надо что-то с этим сделать, пока никто из твоих родных не увидел записи!
– Я уже сделала, – успокоила его Марго, – стерла их сразу же. Но в магазинах записи остались. В принципе, я думаю, что ничего страшного не будет, подумают, что переодетый человек. Но надо быть поаккуратней с камерами.
Тирр глубоко вздохнул.
– Пожалуйста, скажи, что хотя бы на сегодня плохие новости кончились, – попросил он.
– Ну ладно. Так и быть, больше у меня плохих новостей нет. Иди сюда, Пушок, на ноги ложись. – Она посадила котенка в ногах, а сама легла поверх одеяла на кровать рядом с Тирром и сказала: – Да уж, денек выдался безумный. Ты мастер влипать в переделки. Впредь, прежде чем что-то отколоть – советуйся со мной хотя бы, хорошо?
– Хорошо, – согласился маг, – а теперь, поскольку я ранен, не возьмешь ли ты на себя труд приготовить покушать нам на троих?
– Сейчас что-то соображу. И у тебя вроде вино еще оставалось. После такого денька и выпить не грех.
– О да, – согласился Тирр, – хотя бы за то, чтобы на этом наши неприятности закончились.
* * *Новый день принес Сергею крайне приятный сюрприз: стоило ему появиться на работе, как поступил звонок. Санитар одной из больниц, заступив на смену после отпуска за свой счет, в первой же палате наткнулся на знакомое лицо. Лицо это, Дмитрий Удовичев с погонялом Митяй, разыскивалось по нескольким делам, в том числе за ограбление этого же санитара, уже давно, и теперь у Сергея появилась возможность закрыть сразу три дела, в том числе два поросших мхом висяка. Мир, населенный шестью миллиардами – до невозможности тесен, и преступникам стоило бы знать это в первую очередь.
Приехав с оперативной группой в больницу, Морин выяснил, что подозреваемый – действительно тот, кто ему нужен, однако никакой возможности доставить его в тюремную больницу нет.
– Пациент совершенно нетранспортабелен, – заверил врач, – мы его с трудом вытащили, но попытка перевезти его куда-либо может закончиться летально.
– В таком случае – не могли бы вы перевести его в отдельную палату, чтобы приставить к нему охрану? Прямо тут в коридоре ребята будут очень в глаза бросаться.
– Денька через три приходите, – посоветовал реаниматолог, – тогда уже сможете его со всеми предосторожностями забрать к себе в каталажку. А пока, если очень хотите, можете оставить кого-нибудь тут в комнате отдыха. А отдельных палат у меня просто нет. Есть, но заняты все.
– Преступники и раньше сбегали из больниц, – заметил Сергей, раздосадованный легкомысленностью врача.
– Ну конечно, – с сарказмом согласился тот, – даже если этот крут настолько, чтобы уйти, унося под мышкой аппарат «искусственного сердца», дальше, чем позволит длина электрического кабеля, он все равно не сбежит.
– Понятно. Пациент хотя бы в состоянии ответить на несколько вопросов?
– Ну если только вопросов. Устраивать в моем отделении допросы с пристрастием я вам не позволю, смекаете? И ведите себя тихо-тихо: там и помимо вашего клиента больные есть.
Однако Митяй оказался то ли слишком плох, то ли слишком умен для несознанки и прочих осложнений, потому согласился сразу же подписать чистосердечное признание по всем трем выдвинутым обвинениям.
– А как это ты умудрился в реанимацию-то попасть? – полюбопытствовал Сергей, пряча подписанное Удовичевым и врачом как свидетелем признание в папку.
– Ай, – вяло махнул рукой Митяй, – че ты издеваешься, гражданин начальник? Прям вот на дело пошел – и схватило. И меня, и кореша моего.
– Да я не издеваюсь. А какое дело? И кто кореш?
– Не-не, ты нам дело не шей. Сказано же – только пришли, и ничего сделать не успели. Прям вот на месте и слегли оба. С улицы «Скорая» забрала, никуда не залез и ничего не взломал!
Врач сделал красноречивый жест: пора закругляться.
– Ну давай, выздоравливай, медвежатник, – хмыкнул Морин, покинул палату и уже в коридоре спросил реаниматолога: – А откуда его «Скорая» привезла? И что, его подельник тоже схватил приступ?
– Вот-вот, – кивнул тот, – тогда на дежурстве коллега мой был – так рассказывал и мы все удивлялись. Аккурат двоих с идентичным диагнозом привезли, но у одного затем таинственным образом пропали симптомы, и мы его выписали. А адрес – сейчас справлюсь.
Жизнь – штука хитрая. Когда внезапно тебе выпадает выигрышный билет, стоит непременно ожидать расплаты. Врач по телефону из своего кабинета выяснил, откуда именно «Скорая» привела одновременно двух пациентов, и это оказался тот самый дом, во дворе которого Сергей принял купание в луже.
Что ж, Кирилл оказался прав на все сто: этот проклятый Теодор Диренни способен вызывать у людей сердечный приступ по собственному желанию. И снимать вдобавок. Но даже это еще было не самым страшным.
Кирилл как раз в этот день взял отгул, поэтому вечером Сергей позвонил ему, назначив встречу в скверике возле его дома.
– А почему бы тебе не зайти ко мне? – спросил Меньшов, и его голос прозвучал как-то необычно, словно звонок его очень не обрадовал.
– Наташка твоя где?
– Тут. Пельмени варит.
– Вот потому и не зайду. Разговор есть – между четырьмя глазами.
– Скоро буду.
Сидя на лавочке в ожидании, Сергей видел в ста метрах от себя подъезд и пару машин у тротуара, одна из которых, почти новая «Ауди», принадлежала Меньшову. Раньше он не понимал, откуда у друга взялись деньги на нее, но не задумывался над проблемой. А теперь догадка появилась, к сожалению.
Кирилл появился через пять минут и сел на скамейку рядом.
– Здорово, Серый. Что стряслось? – спросил он спокойно, хотя лицо его выдавало некоторое напряжение и озабоченность.
– Здорово, Киря, – мрачно ответил Морин, – а стряслось… Сегодня в больничке некто Митяй объявился. С сердечным приступом. И теперь я догадываюсь, откуда ты знаешь, что именно Теодор вызвал приступ у Николая Михайловича. Киря, скажи мне, как так вышло, что ты оказался в курсе событий, если первым, кому Митяй все рассказал, был я? А ты знал, еще когда Удовичев преспокойно лежал в больнице, никем не узнанный.
Кирилл вздохнул:
– О'кей, ты прав. Я знал. И?
– Откуда?!
– Ну ясно же, откуда. Видишь ли, так вышло, что новый знакомый Марго замешан в очень-очень плохом деле. В деле с наркотиками и убийствами. И ладно бы случайно – но он непосредственный участник.
– А ты умеешь обрадовать. Но тут не в том вопрос. Как ты сам оказался в курсе такого очень-очень плохого дела? Митяй частенько работает на некоего Ледокола…
– Я знаю, Серый. Собственно, о том, что случилось с Митяем при попытке влезть в дом Теодора, мне рассказал не кто иной, как правая рука Ледокола.
– Так как же, черт возьми, ты сам оказался замешан в дело с криминальным авторитетом?!
Кирилл вздохнул:
– Ты рано или поздно догадался бы. Это долгая история. Я уже давно имею дела с Ледоколом.
Сергей потрясенно молчал. Да, оборотни в полицейских фуражках всегда были и будут, но когда им оказывается лучший друг – слова подобрать трудно.
– И ты вот так спокойно мне об этом говоришь? – произнес, наконец, Сергей.
– Да, а что?
– Ты ставишь меня перед моральной дилеммой, Киря… А как же закон и справедливость?
