Дэн Ракульт - Игра на выбывание
Это показалось Гленусу странным и подозрительным. Недоумевая, кто они такие, он сильнее высунулся из-за угла, пытаясь лучше рассмотреть людей. Но как он ни вглядывался, так и не смог узнать их.
«Чужаки, что ли?» – подумал Гленус и напряг память, пытаясь вспомнить, к кому из односельчан могли приехать гости из соседних деревень.
Но таких давно уже не было, как и просто проезжих – их деревушка находилась в глухих местах, вдали от городов и больших дорог. По этой причине любой чужак, появившийся в деревне, являлся целым событием. А там их сейчас стояло сразу несколько!
«Может, нищие бродяги? – продолжал гадать Гленус. – Вырядились-то они соответствующе…»
Действительно, неизвестные нацепили на себя какую-то рвань, в дырах которой то и дело мелькали белизной в свете полной луны некоторые участки их тел.
«Хотя, что делать бродягам в нашей глухомани? – тут же возразил сам себе парень, прислушиваясь к доносившимся от незнакомцев приглушённым звукам. – Скорее уж разбойники к нам заглянут, чем какие-то нищие».
И тут его глаза расширились.
«Разбойники! Да ведь это и есть разбойники! – осенило его. – Вон, и совещание проводят, кого грабить в первую очередь…»
Чувствуя, как сердце у него снова начало выстукивать тревожные дроби, Гленус нервно закусил губу и спрятался за угол дома. Первым его порывом было незаметно проскользнуть мимо этих людей и поднять тревогу – возле дома старосты висел старый бронзовый колокол, и он собирался воспользоваться им в полной мере. Этим он ещё и отвлечёт бандитов, если они уже определились с выбором объекта грабежа; Гленус не хотел думать, что это мог оказаться дом Ютаны или, что не менее скверно, – его собственный.
Однако ж немедленно приступить к осуществлению этого плана ему помешал червячок сомнения.
«А если это всё-таки свои? Просто не могу узнать их в темноте, – вдруг подумал Гленус. – Тогда конфуз выйдет, да такой, что до самой смерти будут мне его припоминать!»
Чтобы всё выяснить, Гленус решил ещё немного понаблюдать за неопознанными субъектами, но теперь уже с более близкого расстояния – от забора. Оттуда он надеялся услышать, о чём они говорят, и сделать окончательные выводы. Рискованное предприятие, но ничего другого юноше не оставалось.
Собравшись с духом, он снова выглянул из-за угла, чтобы удостовериться в том, что неизвестные никуда не делись, и остолбенел, чувствуя, как сердце предательски ухнуло куда-то вниз. Люди действительно никуда не делись, но и стояли они теперь иначе. Будто услышав мысли Гленуса, они столпились перед забором Ютаны и все как один смотрели в его сторону. В бледном свете Селены он отчётливо разглядел их лица, точнее – оскалы почти лишённых кожи черепов с провалами носов и глаз, где ярко светились зловещие желтоватые огоньки… Гленус почти физически ощутил их цепкие взгляды, шарящие по нему и проникающие, казалось, в самую душу.
То, что это были явно не его односельчане, он теперь убедился воочию. Оставалось лишь непонятным, относятся эти существа к миру живых или мёртвых, демоны они или же «обычные» ожившие покойники. Да только выяснять это сейчас Гленус совершенно не стремился.
Внезапно он почувствовал, что не может дышать, и понял, что от шока невольно задержал дыхание. Теперь же, немного придя в себя, он жадно потянул воздух ноздрями… и тут же судорожно поперхнулся – такое зловоние ударило по его обонянию. Слабый ветерок, дувший со стороны замерших у забора фигур, принёс от них настолько отвратительный запах дохлятины, что у Гленуса снова перехватило дыхание. Хорошо, что он не ужинал сегодня, а то вся употреблённая им еда уже была бы сейчас у его ног.
«О, божественные Элькоданы![8] – автоматически помянул Гленус богов своего мира, чувствуя, как страх начинает заползать в его сердце парализующими щупальцами. – Всё-таки это мертвецы! Выходит, все рассказы о них – правда?!»
Не успел паренёк отдаться этой мысли, как один из мертвяков вдруг издал леденящий душу стон. И тут же точно таким же манером вразнобой заголосили и остальные. Наверное, эти кошмарные звуки как-то по-особому воздействовали на сознание, потому что Гленусу в тот же миг нестерпимо захотелось упасть на колени, закрыть голову руками и вопить от ужаса, словно полоумный.
Однако он не смог даже пошевелиться, внезапно почувствовав, как эти стоны отзываются у него странной дрожью в солнечном сплетении. Они будто что-то вытягивали из него наружу, что-то сокрытое очень глубоко в самой сути естества Гленуса, что-то очень могучее, дремавшее в нём с момента рождения. И это были не жизненные силы или душа, а, скорее, какое-то новое незнакомое ощущение, непонятным образом роднившее его с этими покойниками. Да-да, именно так Гленус мог бы назвать это неизвестное ему чувство. Это казалось абсурдным, но если допустить, что их оживила Сила его гипотетического Тёмного Дара, то, может, её он и чувствовал в них сейчас? В таком случае он сказал бы, что эта Сила и роднила их.
Удивляясь сам себе, Гленус в полной уверенности отметил, что тоскливые стоны мертвецов не несли для него никакой угрозы. Наоборот, они были полны замогильной тоски. Ему казалось даже, что мертвяки таким образом обращались к нему, будто только он мог дать им то, что им требовалось. И Гленус растолковал их желание по-своему.
– Ну нет, братцы, – негромко сказал он им, ощущая, как липкий страх начинает отпускать его, – сожрать вам себя я не дам, даже не просите!
Словно отвечая ему, ходячие трупы затянули «песню» из ещё более унылых стонов, но с места так и не сдвинулись, неотрывно взирая на юношу, который теперь смело вышел из-за скрывавшей его стены.
– Нет-нет, даже не просите, я же сказал! – отрезал Гленус и для убедительности помотал головой.
В этот момент к нему вдруг пришло чёткое представление того, чего именно хотели мертвяки – поесть живого мяса… Причём это осознание появилось не от ума, а от той сокровенной связи, что соединяла его с ними. Когда-то он слышал страшные истории про кровожадных и ненасытных зомби, и, похоже, эти истории не так уж много привирали.
– Шли бы вы в свои могилы и не беспокоили больше живых, – уронил он, впрочем, совершенно не надеясь, что покойники его послушаются.
Но случилось чудо: мертвецы как-то по-человечески, будто живые, не то вздохнули, не то всхлипнули и… развернувшись, медленно заковыляли в сторону ближайшего переулка, что кратчайшей дорогой выводил за околицу.
Гленус так и застыл с отвисшей челюстью. Мертвецы не только его поняли, но и подчинились! Всё ещё не веря своим глазам, парень на негнущихся ногах приблизился к забору. Взявшись трясущимися руками за прутья ограждения, он долго следил за неуклюжими вихляниями покойников, пока те не скрылись в переулке напротив. Лишь после этого он вышел на улицу и рискнул осторожно проследить за ними. Нежить, не останавливаясь, продолжала молча топать по дорожке. Скрываясь в тени от случайных соседских взоров, Гленус проводил мертвецов до околицы и, удостоверившись, что они идут прямиком к кладбищу, решил возвращаться. Завтра он ещё сходит на погост, проверит…
Обратно Гленус шёл, сильно задумавшись. Этот случай с нежитью что-то перевернул в нём, как-то незаметно изменил его. Хотя сам Гленус не смог бы сейчас сказать, какие собственно перемены в нём произошли. К тому же он по-прежнему недоумевал, почему покойники снова явились к нему. А ведь они, в этом он почти не сомневался, пришли именно к нему. Как когда-то в ночь его рождения. Каким-то образом неизменно угадывая его местонахождение с изумительной точностью. Будто частичка Силы Гленуса, непроизвольно вложенная в них, стремилась обратно к Источнику, приводя с собой и мертвецов. Выходит, оживлённые и наполненные магической силой Гленуса, они стали чем-то вроде его питомцев, о которых он теперь должен заботиться, следить, чтоб не проказничали… Вот только ТАКИЕ «питомцы» совершенно не нравились Гленусу, и как предотвратить их новые визиты, он тоже пока не предполагал.
В ходе этих размышлений он почти готов был поверить в то, что у него есть магический дар, хотя его не совсем устраивали возможности, какие он открывал. Точнее, они его совсем не устраивали. В связи с этим парня теперь заботила лишь одна мысль: как научиться управлять этим Даром, пока он не вверг Гленуса и его семью в пучину несчастий. Что если мертвяки станут агрессивными и сожрут кого-нибудь из селян? Этого юноша не мог допустить, и решил завтра же поведать отцу о своих сегодняшних приключениях и открытиях.
– Только никому больше не говори об этом! – предупредил Паврус, когда Гленус рассказал ему о своих ночных похождениях с покойничками и о том, что ему ещё раньше сообщила Ютана.
Для этого разговора Гленус предложил отцу сходить до кладбища. Тот удивился, но, не говоря ни слова, стал собираться в дорогу, будто догадался, о чём пойдёт речь. Взяв по крепкой дубине-посоху, они вскоре уже взбивали ногами пыль основной дороги, ведшей к погосту. Было позднее утро, и солнце светило им прямо в лицо, обещая к полудню ещё большую, чем вчера, жару.
