Сергей Лукьяненко - Участковый
– Здравствуй, хитрый дедушка! – Вампирша улыбнулась, иронично выгнув бровь. – Я думала, ты меня раньше отыщешь!
– Да я и не искал! – комично замахал руками Денисов. – С чего бы мне тебя искать? Разве нарушила что-то? В селе все живы-здоровы… Или ошибаюсь?
– Живы, живы, – не переставая улыбаться, кивнула девушка. – Не знаю, здоровы ли, но живы.
– Вот и я говорю – законопослушная гражданка! Но другое ведомство мне почему-то не верит.
– Как грустно! – надула губки вампирша, переводя взгляд на дозорного. – Сейчас день, Светлый, сейчас не твое время нести службу!
– Ваше имя! – потребовал маг.
– Анюта. – Она показала ослепительно-белые зубки. – Мельникова Анна, Дневной Дозор.
– Почему не зарегистрировались по прибытии в район? – нахмурился Угорь, уже почуяв неудачу.
– Оперативное задание, специальные полномочия. А что, какие-то претензии?
Темный маг, разумеется, с самого начала следивший за разговором, сказал пару слов попутчикам – видимо, попросил последить за сыном. Поднялся, потряс кистью правой руки и медленно направился к Анне, стал за ее спиной.
– Какие-то проблемы? – в тон ее вопросу мурлыкнул он.
Угорь завороженно уставился на его правую руку. Денисов не заходил в Сумрак, поэтому не мог видеть, что там происходит в ладони Темного, но по всему выходило, что ничего хорошего: Светлый дозорный напрягся.
– Что вы, что вы! – вновь замахал руками милиционер. – Энто наши местные тараканы, не обращайте внимания, отдыхайте, ожидайте посадки!
– Он мне грубит? – удивленно уточнил Темный у вампирши.
– Этот хитрый дедушка? Он никогда не грубит.
– Может, мне попросить их удалиться?
– Зачем? Мы мило беседуем…
– Ну, как скажешь. Если понадобится помощь – зови!
Вампирша развернулась к Темному всем корпусом, вытаращила глаза, прыснула в неожиданном приступе веселья.
– Тебя?! Тебя звать? Смеешься? Это же Светлый Клин! Если мне, не дай Тьма и Свет, понадобится помощь – я даже пикнуть не успею!
Буркнув извинения, Темный ретировался, оставив дозорного в изрядном удивлении, а участкового – в искреннем смущении.
– Так что ты хотел знать, Светлый? – На руководителя районного отделения Ночного Дозора девушка даже не смотрела, а вот Денисова разглядывала с интересом.
– Раз ты сама заговорила об оперативном задании… не просветишь нас, м-м?..
– Сотрудничество? – Вампирша захлопала в ладоши. – Мне премия будет полагаться? За вредность?
– А как же! – улыбнулся в ответ Денисов. – Лично в колхозе выхлопочу!
– Издеваешься, да? – надула губки. – Ну и ладно! Все равно ничего секретного за душой не имею, так что и проболтаться не жалко. Жил в соседнем от тебя колхозе парень Колька…
– Ты предысторию-то того, пропусти! – разрешил Денисов.
– Как скажешь, хитрый дедушка! – Девушка покорно сложила ладошки. – Ну, ты и сам знаешь, как ловко решил подставить Николая под клыки дозорный. За что? Только потому, что тот мог однажды стать Иным не того оттенка? Как это жестоко! Ведь у парня только-только личная жизнь начала складываться, невеста такая чудесная…
– Без подробностей, пожалуйста, красавица!
– Да как же без подробностей, если в них весь смысл? Не мне вам рассказывать, что первый шаг в Сумрак чаще всего происходит в минуту предельного выплеска эмоций – волнения, радости, страха. От того, с каким настроением потенциальный Иной сделает этот шаг, зависит – Темным он станет или Светлым. Вот ты как будущий тесть какой цвет предпочел бы?
– Как будущий тесть я предпочел бы, чтобы муж Катерины был обычным человеком.
– Ну, тут тебе не свезло! – Вампирша огорченно покачала головой. – В общем, парня надо было спасать, но спасать с выгодой для себя.
– И вы подослали Макарского, чтобы он на глазах у Николая соблазнил его невесту, м-м?.. Ну, чтоб уж наверняка, чтоб уж никакого, даже самого завалящего шанса стать Светлым у парня не осталось.
– Точно! – обрадовалась Анна.
– Хорошо. А ты-то для чего к нам поперлась?
– Проконтролировать.
– То есть, если бы Крюков ини-циа-лизировался как Светлый, ты бы его тут же и употребила?
– Ага! – Вампирша аж облизнулась.
– Стало быть, все же Темный…
– Догадался, да?
– Окажись он Светлым, тебе не понадобился бы волк.
– Верно! – Вампирша поморщилась. – Все утро псиной воняю!
– Вот видишь, Евгений Юрьич? – обернулся к магу Денисов. – Обыгрывают тебя Темные по части интриг. А вообще – вы друг друга стоите. Не противно тебе? Ладно… Николая просветила?
– А смысл?
– Родился новый Темный – у вас же праздник должен быть, нет?
– Да это у тебя должен быть праздник! Радуйся, хитрый дедушка – он в таком бешенстве был, такой негатив выпустил!.. У меня аж дух захватило, когда я увидела, сколько Силы выплеснулось зазря! Пустой он теперь, надолго пустой. Но мы же не спешим, правда?
– Едрить твою редиску, я извиняюсь! И где же он теперь?
– Нашлась добрая душа, – томно потянулась Анюта, – забрала к себе, бездыханного, отогрела, спать уложила…
– Кто? – строго спросил Денисов, и вампирша как-то сразу сообразила, что шутки закончились.
– Я почем знаю? Дом с тремя окнами напротив клуба вашего, ставни резные, маленький кедр в палисаднике растет…
– Зойка, стерва! – сообразил участковый и заторопился. – Дозорный, у тебя ишшо есть вопросы к даме?
– Н-нет…
– Ну, тогда прощай, красавица.
– Рада была познакомиться лично, Светлый Клин!
* * *Витька грыз ногти. На панели стоял современный радиоприемник, который, едва дозорный с участковым уселись в «виллис», возвестил:
– В эфире программа «В рабочий полдень».
– Полчетвертого уже, пора нам.
– Погодите, Федор Кузьмич! Почему она вас знает? Почему называла Клином?
– Светлым Клином, – усмехнулся Денисов, – как село наше – Светлый Клин. Это соседняя деревенька Вьюшка перед войной переименовалась в колхоз «Светлый путь», а наше село испокон веков так называлось. «Клин» даже побоевитее «Пути» выглядит, верно? Даже не пришлось убеждать товарищей из райкома партии. Когда-то давным-давно, отсекая вражеское войско, вбили наши пращуры клин между востоком и западом… Та война давно закончилась, а Светлый Клин так и остался сторожить русские города от набегов с востока. Историю надо учить, дозорный!
– Вы-то тут каким боком? Вроде маг вы не такой великой силы, чтобы в одиночку противостоять… кому бы то ни было.
– Силы, может, и не великой, но есть у меня, как и у моих предков, право однажды воспользоваться воздействием первой степени – в экстренных случаях, разумеется. Ты вот сегодня помянул банду Темных, которые двадцать лет назад тут бедокурили…
– Так все же вы?..
– Не я – «Светлый Клин». А в награду за такие дела право на воздействие продлевают… много сотен лет уже продлевают.
– Теперь понятно…
– А раз понятно – не ворошил бы ты наш сонный муравейник, а? Живи себе спокойно! Обходились мы без превентивных мер – и дальше обходиться будем! Сам же видишь, что вышло…
Угорь потер переносицу, решился:
– А как вы теперь с Николаем?
– Ну, ты же слышал! – развел руками Денисов. – Любовь, что тут попишешь? Авось сдержим темноту-то его как-нибудь…
– Нам пишет инженер Ильин из Москвы, – сообщил радиоприемник приятным женским голосом. – «Недавно в эфире вашей программы слышал веселую песню про солдата в исполнении ансамбля «Машина времени». Есть ли в репертуаре этого музыкального коллектива другие композиции?» Уважаемый инженер Ильин, буквально на днях молодые музыканты из ансамбля записали на радио несколько своих песен. Одну из них мы и предлагаем вашему вниманию…
Вчера я шел домой в начале ночи,
Когда Москва затихла наконец,
И видел, как проходит через площадь
На редкость необычный продавец.
Он был одет в пурпурные одежды,
Над ним в тумане пели соловьи.
Он продавал на лучшее надежды,
И счастье, и безоблачные дни.
Денисов оторопело поморгал, посмотрел на дозорного жалобно:
– Ну вот зачем, а? Ну зачем?
И я хотел купить себе удачи,
И я полез за мелочью в карман,
Но он угрюмо буркнул: «Нету сдачи»,
И не спеша ушел в ночной туман.
– И энто тоже – превентивная мера?
– Да бросьте! Молодежь дурачится…
Сегодня я всю ночь провел в дозоре
И до утра бродил по тем местам.
И с кем угодно я готов поспорить,
Что продавца не встретить больше там[1].
– Дурачится, говоришь? – Участковый вздохнул. – Ты знаешь, сколько гадости в ответ на такое дурачество приползет на радио со стороны Темных?
– Не пропустят! – с сомнением возразил Угорь.
– Твоими бы устами… твоими устами…
* * *В Зойкин дом Катерина ворвалась первой – отец едва поспевал за ней. Зойка оказалась в передней комнате, сидела возле постели, на которой метался Николай – красный, потный, бредящий.
