Инна Георгиева - Ева. Гибкий график катастроф
Я хмыкнула в ответ:
– А мне казалось, тебе будет интересно узнать, как мы допросили Книгу Знаний.
– Евочка, золотце мое, тебя не было полдня! Длительные переговоры меня никогда не привлекали. К тому же я сейчас на диване, в костюме древнегреческого борца, в обнимку с Богданом. Ты правда считаешь, что твоя история интереснее?
– То есть брат с тобой? – вклинился в разговор Шурик. – Молодца!
– Да-да, – поддакнула я, представляя себя и Алекса на диване в гостиной. А что? Мама с папой в Англии, Богдан у Поли. Главное только Егору не попасться… – Образ защитника всегда в цене!
– Угу, – буркнула Поля. – Если бы этот защитник еще не пугался каждого шороха…
Я подняла на заклинателя удивленный взгляд, тот невозмутимо пожал плечами:
– Ну дык, нужно знать своего парня. Брат после просмотра «Звонка» неделю телевизор по дуге обходил, как черного кота. Но сейчас не об этом, – и продолжил, не меняя тона: – Скажи, знахарка, есть ли в твоей группе патологоанатомов потенциальный некромант?
На том конце провода воцарилось относительное затишье. В смысле, никто не говорил, но жужжание работающей бензопилы, дикие вопли и те шлепающие звуки, когда кусок сырого мяса падает на пол, нарушали гармонию. Затем Поля пришла в себя.
– То есть, по-твоему, я знакома с нашим некромантом?!! – выдохнула она.
Алекс с кислой рожей развел руками:
– Если бы я не знал тебя достаточно хорошо, я бы решил, что ты и есть некромант.
– Да как ты мог! – со смесью самодовольства и возмущения выдала Поля. – Я порядочная девушка! Но все же можно подробнее: почему бы ты так решил? Наверное, потому, что я такая вся из себя прекрасная, но темная повелительница смерти?
У Алекса брови сами собой полезли на лоб – и он уже собирался ляпнуть что-то в ответ, но я успела вовремя:
– Именно поэтому, Полечка!
– А еще три первых кладбища были разрыты рядом с твоей больницей, – отодрав мою ладонь от своего рта, добавил Шурик. – Вместе с тем что мы узнали о некроманте, он отлично подходит под описание кого-то из твоих друзей-медиков. Потому я и хочу узнать, есть ли в твоей группе кто-то, хоть немного похожий на «трупного вора» так же сильно, как ты?
Из динамика раздался негромкий скрип: то ли в кино кто-то ломом открывал железную дверь какого-нибудь заброшенного бункера, то ли Поля попыталась перемолоть себе зубы в крошку.
– Мне не нравится, как ты его назвал! – прорычала она.
Алекс криво улыбнулся:
– А мне не нравится, что он делает, но это же не мешает тебе втайне им восхищаться? Так что, есть на примете кандидаты?
Подруга на мгновение задумалась, затем вздохнула:
– Ну и вопросы у вас, ребятки… Скажи, заклинатель, ты когда-нибудь с патологоанатомами общался? То есть с теми, кому нет еще и двадцати пяти, а они уже трупов видели больше, чем десяток среднестатистических клерков за всю жизнь. И, поверь, мои товарищи от этого в полном восторге. Так что – да. Есть у меня кое-кто на примете. А если точнее, то вся группа во главе с учителем.
Я подняла на Алекса глаза: кажется, он тоже не ожидал такого разнообразия вариантов.
– Но… а все же? – спросил с нажимом. – Кто подходит больше остальных?
– По какому критерию? Потому что, если самый стремный – так это Юрий Жоржик. В нем роста под два метра и ручищи как у Кинг-Конга. Ему, чтобы труп разделать, даже пила не нужна – он ребра голыми пальцами гнет! А если учитывать еще и психическое состояние, то самый чокнутый среди нас Серега Белков. Он мечтает увидеть жизнь после смерти и для этого, кажется, готов даже погрузить себя в кому. Как по мне, большего придурка отыскать сложно.
– Нет, – подумав, перебил Алекс. – Это все не то.
– Тогда как я его узнаю? – с раздражением спросила Поля.
Шурик поиграл желваками:
– Он… энтузиаст, – выдал наконец. Я изогнула бровь и Александр попытался объяснить: – Чувак за две недели раскопал десяток могил. И это зимой, в мороз, когда земля тверже камня! Либо у него есть портативный экскаватор, либо он очень заинтересован в том, что делает.
Я кивнула, признавая его правоту, опустила глаза на телефон и вдруг едва не подпрыгнула от Полинкиного вопля.
– Ирочка Колесова! – раздалось из трубки. И тут же следом: – Нет, нет, Богданчик, это я не тебе. Ты вон туда смотри: видишь, какой монстр симпатичный. Что, не нравится монстр? Фу, как невоспитанно! А вот если бы монстр вдруг оказался здесь – ты бы ему сразу понравился! Эй, куда ты? Прикиньте, Богдан на кухню удрал…
Я зажала себе рот, давясь от хохота, и мысленно посочувствовала братцу: придется ему научиться терпеть киношных чудовищ, потому что Поля не могла представить свою жизнь без ужастиков.
– Ты сказала «Ира Колесова»? – вернул нас к насущной проблеме Алекс. – Что она собой представляет?
– О-о… – протянула Поля, и я, вспомнив невысокую девушку в очках, закивала в поддержку. – Нечто среднее между Гермионой Грейнджер и Красной Королевой из «Алисы» Тима Бертона. Любознательная, трудолюбивая и нервная, как будто ее в детстве покусала бешеная болонка. А еще она очень любит свою работу! Считает ее призванием, проводит в больнице все свободное время. Однозначно, псих!
– Но, Полечка, – осторожно кашлянула я. – Ты ведь сама на днях говорила, что Ира, в целом, неплохой человек.
– Так это я тогда не знала, что она некромант! – убежденно возразила готесса. Алекс посмотрел на недоверчиво щурящуюся меня, подумал и принял решение:
– Не важно! Мы все равно должны узнать ее поближе. У тебя ведь завтра есть занятие?
– У меня занятия шесть дней в неделю, – тут же скуксилась готесса. – И Ира никогда не прогуливает. Так что приезжайте в пять. Я вас познакомлю.
Алекс с красноречивым оскалом потер ладони, кажется, он всерьез воодушевился предстоящей охотой. Я же мысленно закатила глаза: мужчины! Вечно жаждут славы и самоутверждения. Обычно за счет собственной безопасности и психического здоровья окружающих. Правильно говорят, что самые трудные у мальчиков первые сорок лет детства. Потом, видимо, включается мозг. Или, что более вероятно, просто надоедает искать достойнейший из способов самоубийства. Хотя что-то мне подсказывает, что Алекс и в сто сорок будет гонять на пятой реактивной по серпантинам. Причем на пару с Полиной.
– Ну что? – радостно ухмыльнулась она, встречая нас на пороге больницы в шестом часу следующим вечером. – Готовы брать паразитку живой или мертвой?
Я споткнулась.
– В смысле «брать»? – вытаращилась на подругу.
Она сделала удивленное лицо:
– А ты как хотела, Ева? Сидеть на попе ровно, ничего не делать и ждать, пока некромант сама прекратит свою нехорошую деятельность? К тому же мама тебе что сказала? Найти и допросить! А допрашивать лучше всего в безлюдном месте, желательно в подвале, с учетом специфики жертвы – с кандалами и магическими щитами по периметру территории. Думаю, ваш особняк для этих целей отлично подойдет. А я взяла вот это!
И, сунув руку в сумку, она с победоносным видом достала наручники. Ярко-розовые, меховые, но вполне крепкие. А следом за ними: собственные туго свернутые белые носки. Алекс, до сих пор хранивший глубокомысленное молчание и невозмутимый вид, все же не удержался и приподнял бровь:
– А носки-то зачем?
– Свободу домашним эльфам? – неуверенно предположила я, по примеру демонстрантов подняв вверх кулак. Поля фыркнула:
– Свободу? Да никогда! Это – кляп.
Рукалицо! И почему я сразу не догадалась?
– Ты же понимаешь, что сначала нужно доказать, что Ира – некромант, а уже потом в чем-то обвинять? – мрачно уточнил Шурик.
Поля кивнула и, покопавшись в сумке, достала тонкую книжку. Мы пригляделись: «Процессы о колдовстве в Западной Европе в XV–XVII веках. Как распознать ведьму?» – красовалось на обложке.
– Здесь есть четкие инструкции, – заявила она. – Особенно мне нравится фокус с иголкой и поиском ведовского клейма… Да ладно тебе, Ева! – воскликнула, заметив, как у меня краска сходит с лица. – Не бледней, я же шучу! Это я сегодня в библиотеку заскочила, взяла занимательное чтиво на дом.
Мы с Алексом переглянулись, но спорить не стали. В конце концов, понятие о «занимательном чтиве» у каждого разное. Хотя как ведьму меня начинали слегка беспокоить интересы подруги.
– Идем, – сунув наручники, носки и книгу обратно в сумку, кивнула нам Поля. – Я проведу вас к Ире. Она сейчас в морге одна. Будет возможность поговорить.
Я сглотнула и покосилась на Шурика: как-то не хотелось общаться с потенциальным некромантом в морге. Но делать было нечего. К тому же Алекс, заметив мое погрустневшее лицо, приобнял за плечи, и это немного взбодрило. Так что в подвал к трупам я спустилась не то что в приподнятом, но в каком-то обреченно-спокойном настроении.
К счастью для меня, Ирочка стояла не над раскуроченной грудной клеткой какого-то бедняги, а над обыкновенным письменным столом. Игнорируя стул на колесиках, она склонилась над стопкой документов и с сосредоточенным видом поглощала бутерброд. Видимо, написанное захватило ее целиком, потому что мы, с подачи Полины от души хлопнувшие железной дверью, были начисто проигнорированы. И зря, потому что готесса такого отношения к себе обычно не прощала.
