Ирина Комарова - Пятница, тринадцать ноль-ноль
– Логичное, – согласился Лэрри. – Но возвращение магистра Трио на прежнюю должность будет сопряжено с некоторой неловкостью. Она уже два года занята – магистром Уэррингом. Он, конечно, не обладает талантом, присущим моему другу, но очень добросовестный работник и претензий к нему нет. Увольнять его теперь, было бы не совсем этично.
– А разве он заступил на этот пост не исполняющим обязанности? – уточнил гроссмейстер Мартисс. – На время отсутствия магистра Трио?
– Когда Джузеппе оставил Нюрбург, то не думал, что вернется. Он уезжал навсегда.
– Какое распространенное заблуждение, – пробормотал гроссмейстер Людвиг. – И почему это все пытаются уехать навсегда?
Установившуюся на несколько минут тишину, прервал гроссмейстер Пьелуджио:
– Огюстен, дорогой мой, Университет такой большой! Неужели не найдется ни одной вакансии для магистра Трио? Это болвану трудно подобрать подходящую работу, а специалисту такого уровня… вы уж займитесь этим сами, не морочьте нам голову.
– Университет большой, – задумчиво повторил Лэрри. – И вы абсолютно правы, гроссмейстер Пьелуджио, найти для магистра Трио работу, соответствующую его уровню, не так уж и сложно. У меня даже есть одна идея.
Оставшись одни, гроссмейстеры некоторое время молчали.
– Не уверен, что мы поступили правильно, – гроссмейстер Мартисс раздраженно отодвинул пустой кувшин. – Я имею в виду этого убийцу.
Поскольку никто не изъявил желания ответить, он нахмурился и спросил более конкретно:
– Ты как считаешь, Пьелуджио? Может, не стоило торопиться с помилованием?
– А что тебя смущает, мой дорогой? – гроссмейстер Пьелуджио взял кувшин со своего столика, заглянул в него и вылил остатки сока в стакан.
– Убийца будет спокойно разгуливать по столице. Мало того, в стенах Университета. Младший преподаватель! Чему, интересно, он научит студентов? Магов по темным углам резать?
– Не передергивай, Мартисс. Задача спецкурса, который ему поручат, формулируется несколько иначе, – спокойно заметил гроссмейстер Элдон.
– Да знаю я, – гроссмейстер Мартисс немного излишне нервно взмахнул руками, – защита от немагических нападений! Кто только такой дурацкий спецкурс выдумал?
– Насколько я помню, в Совет Старших Магов эту идею вбросили еще по инициативе Ристена – дал справку гроссмейстер Людвиг. И продолжил неторопливо, словно рассказывая поучительную историю: – У него тогда лучшего ученика так отделал жених какой-то резвой девицы, что парень, даже при всем старании Ристена, неделю лежал. Причем лупили его, без всякого применения магии, обыкновенным колом, выдернутым из забора, даже не заговоренным.
– Можешь не продолжать, я прекрасно все это помню! И даже согласился тогда с Ристеном. Но кто мог подумать, что на месте преподавателя, в результате, окажется один из самых опасных убийц Лагосинтера?!
– А, по-моему, очень разумный подход, – заступился за Ганца гроссмейстер Пьелуджио. – Кому и обучать студентов, как не бывшему убийце? Одному из лучших в своем деле, как ты только что, совершенно справедливо заметил, – он выразительно посмотрел на слегка смутившегося гроссмейстера Мартисса. – Или ты боишься, что выплывет на свет ТА ИСТОРИЯ? Можешь успокоиться, Ганц не болтлив.
– Не болтлив? – почти взвизгнул гроссмейстер Мартисс. – Да большего трепла…
– Я, мой дорогой, имел в виду, – слегка нахмурив брови, перебил его гроссмейстер Пьелуджио, – что он никогда не болтает о делах, которые ему поручались. Он действительно треплется непрерывно, но рассказывает самые дикие истории, никакого отношения к его реальным делам не имеющие. Я проверял.
– Доверять убийце, – с отвращением проворчал гроссмейстер Мартисс.
– Ничего сложного, – утешил его гроссмейстер Людвиг. – Кроме того, по моим прикидкам, никаких контактов с Ганцем не имел только Ристен – слишком давно он в свою башню забился. Ну, может еще Джанкарино.
– Не может быть! Ладно, Пьелуджио еще мог при случае воспользоваться, в это я верю. Но Элдон! Но Драйд! Этого не может быть!
Гроссмейстер Элдон рассеянно улыбнулся и сделал крохотный глоточек из своего стакана – не столько отпил, сколько смочил губы. Что касается гроссмейстера Драйден-Тома, то он не потрудился даже открыть глаза. Только пожал плечами и заметил негромко:
– Работу должен делать специалист. Ганц – квалифицированный специалист.
– Не может быть, – в третий раз повторил гроссмейстер Мартисс, уже менее эмоционально. Но тут новая мысль пришла ему в голову: – Подожди! Ты сказал, никто кроме… Людвиг, но это означает, что и ты тоже!
– А тебя это сильно удивляет? – насмешливо прищурился гроссмейстер Людвиг.
– Ха. Пожалуй, нет. Уже нет. Но знаете, коллеги, я все-таки считаю, что за этим убийцей надо присматривать. Негласно.
– Лэрри за него, – напомнил гроссмейстер Элдон.
– А что Лэрри? – гроссмейстер Мартисс, похоже, окончательно успокоился. – В конце концов, могу я, например, просто развлечься немного? Или кто-нибудь имеет возражения?
– Конечно, нет, мой дорогой, – поспешил заверить его гроссмейстер Пьелуджио. – Развлекайся, сколько хочешь. Только не переборщи: Огюстен не тот человек, которого имеет смысл делать своим врагом.
– Ох, как же я, оказывается, соскучился! – Джузеппе, с одинаковой нежностью, оглядывал и накрытый стол, и нянюшку.
– А кто тебя заставлял неизвестно от чего в Имоле прятаться? – спросила она и тут же нахмурила брови: – Руки отмыл? Покажи!
Магистр покорно вытянул вперед руки, Арра с Ганцем, на всякий случай, тоже продемонстрировали свои ладони. За один неполный день, проведенный с нянюшкой, они привыкли не только немедленно выполнять, но и предугадывать ее желания.
А день получился довольно насыщенным. После того, как Лэрри отбыл, уводя с собой Джузеппе, нянюшка Матильда смерила новых жильцов суровым взглядом:
– Значит, вы собираетесь остаться здесь… ну-ну. Это может оказаться забавным. Начнем устраиваться.
На самом деле, устройство гостей оказалось делом не столько забавным, сколько трудоемким. В доме Джузеппе было всего три спальни – самого хозяина, нянюшки Матильды и запасная, та самая, голубая. Так что, для Ганца пришлось переоборудовать, что заняло довольно много времени, один из чуланов при кухне. Его нельзя было назвать просторным, зато там было окошечко и даже с веселенькими, в мелкий розовый горошек, занавесками. А когда вынесли большой сундук с разной кухонной утварью, ларь с солью и прочие хозяйственные предметы (банки с вареньем, стоящие стройными рядами на полках вдоль одной из стен, Ганц не то чтобы разрешил, а прямо-таки, просил оставить. Уверял, что с ними ему будет не так одиноко) и, вместо этого, поставили кровать и стул, да еще на узкий подоконник нянюшка Матильда пристроила вазочку с цветами, чулан приобрел вполне жилой вид.
Джузеппе явился к тому времени, когда все тяжелые предметы были передвинуты, что дало Ганцу возможность обвинить его:
– Ты нарочно стоял под дверью и дожидался, пока я сделаю всю работу!
Впрочем, магистр не обратил на него никакого внимания. Как и на Арру, которая тоже попыталась выступить с претензиями. Он небрежно отмахнулся от обоих и обратился к нянюшке Матильде. В одно мгновение, превратившись в ярко выраженного подхалима, Джузеппе вручил нянюшке сувенир из Имолы – искусно выполненную местным мастером куклу-курочку: в четверть натуральной величины, с янтарными бусинками вместо глаз и покрытую пестрыми, настоящими перьями, подобранными так аккуратно, что они создавали совершенно естественный рисунок. Ганц и Арра, с некоторым сомнением наблюдали, как магистр осторожно вынимает игрушку из коробки – им обоим такой подарок казался совершенно бессмысленным. Но Джузеппе хорошо знал, как угодить своей нянюшке – она была очень довольна игрушкой и заметно тронута.
Впрочем, это не помешало нянюшке Матильде немедленно пристроить к делу и любимого хозяина – надо ведь было еще натаскать и нагреть воды на всю компанию. Купание оказалось достаточно канительным, хотя и необходимым делом. Особенно, если учесть, до чего грязными оказались путешественники. Печальный, но естественный результат долгой дороги: умывание колодезной водой на постоялом дворе, даже самое тщательное, никак не заменяет полноценной ванны.
В общем, дел до ужина хватило всем. Но ровно в шесть, и хозяева, и гости, собрались на кухне и добросовестно демонстрировали чистые руки.
– Но где же господин Лэрри? – Арра оглянулась на дверь. – Вот не думала, что он опоздает!
– На мои блинчики? Никогда, – уверенно ответила нянюшка. – Просто у нас часы спешат на две минуты, а Огюстен стремится быть идеально точным во всем.
Тут же раздался деликатный, но уверенный, стук в дверь.
– О, я же говорила! Джузеппе, открой, пожалуйста.
Лэрри вошел веселый, очень довольный, хотя и осунувшийся от усталости и, без лишних слов, направился к умывальнику. Потом покрутил ладонями перед нянюшкой Матильдой, плюхнулся на табурет и сразу потянул к себе тарелку с горкой свернутых маленькими треугольниками пухлых блинчиков.
