Галина Гончарова - Волшебникам не рекомендуется
– Ладно. Не уложишь, так хоть задержишь. А там и я помогу. Как только я крикну «давай» – начинай атаку. Хорошо?
– Хоккей, – бодро отозвался Геракл.
Несколько секунд я ждала, пока эта парочка отвернется. Ну вот. Теперь моя игра!
– В чем дело?! – грозно вопросила я, сбрасывая плащ. Выглядело это так, словно я вышла из-за камня. Я же говорила, что плащ сливался с окружающей местностью.
Оба типа посмотрели на меня, как солдат на вошь.
– А ты не мешай, девка. Сейчас закончим с конями – тобой займемся, – пообещал один из них, сплюнув на землю сквозь дырку в зубах.
– Убери руки от лошадей, чмо! – Металла в моем голосе хватило бы на перья для трех чаек. Но внимания на меня не обратили, и мне пришлось подбавить искренности: – Козлы позорные, олени рогатые, лохи блохастые, утконосы, генетические выродки, жертвы аборта!!!
Я всегда знала, что искренность сейчас не в моде. Но не до такой же степени. Эти двое развернулись, оставили коней и пошли на меня с нехорошими эротическими намерениями.
– Сейчас я тебя…. – Один из них, тот, у которого пока еще все зубы были целы, подробно рассказал мне, какую позу в любви он предпочитает. Может, и еще что-нибудь бы добавил, но тут его товарищ поравнялся с неподвижно лежащим Гераклом, и мы перешли в наступление.
– Давай! – крикнула я, влетая в объятия беззубого и здороваясь с ним коронным ударом коленом по яйцам.
Получилось великолепно – всмятку. Второй удар был прост. Я схватила му… жика за волосы, рванула его голову вниз и с силой врезала ему коленом по носу. Из носа хлынула кровь. Третий удар был в живот. После него воришка упал на колени, и я добавила от души – ногой в кроссовке в подбородок. Убить не убила, но нокаут обеспечила. И перевела взгляд на Геракла. Тот сцепился с противником в партерной борьбе. Ну не в коня корм! Учишь его, учишь, а все без толку. Я шагнула вперед, четким жестом рванула голову его противника вверх за волосы и двинула кулаком в нос.
– Учись, обормот, пока я жива и бесплатно даю уроки. Я тебе что говорила? С противником нельзя сцепляться врукопашную, если ты не уверен в победе. Надо держать его на расстоянии. Понял?
– Давай пока без лекций, а?! Сперва их свяжем, а потом уже все остальное.
Совет был разумным. Это просто мое учительское прошлое вылезло. Зато Геракл уже увязал наших непрошеных гостей, как болонскую колбасу, и повернулся ко мне:
– Что дальше с ними делать будем?
А правда – что?! Утопить их, что ли?!
– Да ну, еще к морю тащиться, – поморщился Геракл. Я что, вслух говорила? Хотя тут заговоришь. Стрессы, стрессы, стрессы и никаких антидепрессантов. Только мордобой. Но как действенно!
– Хорошо, а что тогда с ними делать? – спросила я.
– Да ничего. Пусть полежат тут, пока мы перышки не добудем.
– Ну да. Шесть штук у нас есть, осталось еще четыреста девяносто четыре. Скромненько.
– Как Реп… тьфу ты, поднабрался тут от тебя! Как Эмрипей заказал.
– Тогда мы тут до зимы просидим. И не говори мне, что у вас тут зимы мягкие. Мне домой нужно, Ольке морду чистить поленом.
Геракл сочувственно закивал. О своих проблемах я ему рассказала на третий день знакомства. И парень проникся. Теперь у меня был не просто попутчик, но и друг. А мне так не хватало самого обыкновенного человеческого тепла. Ладно, что-то я раскисла. Адреналин, что ли, отходит? Не будем гадать и грустить. Лучше подумаем, что с этими двумя делать. Отпускать их нельзя. Я бы и была гуманна, но ведь они потом мстить вернутся. Здесь заветы простые. Если тебе выбили зуб, вырви у противника всю челюсть. Даже если зуб выбит за дело. Но держать при себе этих двух козлов, кормить их, как-то заботиться… Дураки сошли на первой остановке. Но все-таки не убивать же их… А почему, собственно, нет? Хотя…
– Геракл, давай-ка отойдем в сторонку.
– Что случилось?
– У меня идея! Мы получим эти перья в самый кратчайший срок. А эти двое послужат отличной приманкой.
– Это как?
– А вот так…
Изложение плана заняло минуту. Еще три ушло на проработку деталей. Потом Геракл отправился рубить деревья, а я принялась раскапывать свою сумку. Мне нужно было кое-что смастерить. И хорошо бы управиться до завтрашнего дня. Время не ждет.
Выглядело это так. Плот был сколочен Гераклом из нетолстых стволов трех эххорров. Это дерево чем-то напоминало нашу сосну. Геракл объяснил, что оно очень легкое и плотное, из него всегда делают корабли, лодки, плоты. И правда, попав в родную стихию, плот подчинялся каждому моему движению. Но этого еще было мало. На плот погрузили одного из этих двоих мерзавцев и крепко привязали к бревнам. Рот ему затыкать не стали. Пусть орет погромче. Второго просто связали, как колбасу, закатили в пещеру, которых на берегу было великое множество, и заткнули рот. Пусть пока полежит. Вернемся – отпустим, если он нам не понадобится. И мы скользнули в воду. Плот был моей оригинальной конструкции. Во-первых, между бревнами вставили двенадцать трубочек из тростника. Постарались сделать так, чтобы они не выпали. Обмазали все смолой, которую Геракл растопил на костре, безнадежно изуродовав мой любимый котелок. Оставили парочку щелей в бревнах, как раз под пленными. И – самое главное – Геракл, отлично владеющий топором, прибил к бревнам четыре – ручки? рычага? Короче, четыре палки и привязал к ним ремни, уцепившись за которые мы могли плыть и тащить плот за собой. То, что мы хотели совершить, было подло и мерзко. Но что ж теперь поделать?! Не получается быть чистеньким и беленьким для всех вокруг. Вот не получается. Я решила именно так и перестала переживать, а Геракл еще и не начинал. По его мнению, этих двоих стоило убить уже за попытку кражи! Дикий мир!
На рассвете мы вошли в воду и поплыли. Это оказалось несложно. Морская вода щипала глаза, ну да черт с ней. Мы держались руками за ремни, периодически вдыхали воздух через трубочки и трогали ножи за поясом. Я часто поднималась на поверхность и проверяла, туда ли мы плывем. Потом перестала. Птички начали летать слишком близко над водой. А вот и скалы. Воплей я не слышала – вода глушила все звуки, но первое перо, упавшее вниз, увидела. Оно пробило верхние слои и теперь медленно погружалось за счет веса ости. Я знаком показала Гераклу, чтобы держал плот, и отвязала от пояса мешок. Собирать перья было довольно легко. Они медленно тонули. Мешало другое. Надо было постоянно подплывать к плоту и переводить дух. Геракл время от времени шевелил плот, чтобы поддержать в птичках боевой дух, – и я чувствовала содрогания дерева. Когда я наполнила третий мешок и подвесила его к плоту – всего около ста пятидесяти перьев, Геракл кивнул мне на мою сторону плота. Я послушно взялась за рычаг и потянула плот обратно, всей кожей ощущая, как в дерево над нами втыкаются перья. Тянуть его оказалось куда как труднее. То ли плот потяжелел, то ли мы устали – кто знает. На берегу мы выяснили, что то и другое было верным. Плот стал гораздо тяжелее, чем прежде, – за счет перьев, а мы, выйдя из воды, только-только и смогли втащить его на песок – и тут же рухнули рядом. К черту все вокруг, даже надвигающуюся грозу – к черту! Я подумала, что теперь я еще долго нырять не стану.
Гроза так и не налетела, чему мы очень порадовались. Есть в мире справедливость. Нам было сейчас ну совсем не до грозы. Мы выполняли очень тяжелую и грязную работу. Дергали перья из плота и из того бедняги, отмывали их в море от крови и складывали на песке. Потом пересчитаем, просушим и сложим в мешки. Было противно до тошноты. И это еще мягко сказано. Человек, которого я (чего уж там оправдываться – я, без меня Геракл век бы до этого не додумался!) использовала как приманку, был весь истыкан перьями-стрелами. Хорошо еще, что Геракл плотно пригнал бревна друг к другу, а щели замазал смолой. Если бы кровь попала в воду, нам бы пришлось солоно. Акулы чуют кровь за несколько километров… хотя я не знаю, водятся ли здесь акулы. Наконец все было промыто, уложено в несколько куч на песке, и мы поделили обязанности с Гераклом. Он пошел хоронить нашего воришку, а я начала считать перья и укладывать их. Всего оказалось семьсот двадцать шесть перьев самых разных размеров. От коротеньких до длиннющих. Я отложила тринадцать перьев получше для себя любимой. Подумала – и отложила столько же для Геракла. Семьсот – красивое ровное число. Хватит царю за глаза. Мы и так план перевыполнили не хуже коммунистов. Аж на сорок процентов. Потом я подумала – и оседлала коней. Собрала вещи. Пора. Наконец вернулся Геракл.
– Я тут похоронил этого воришку в пещере. Потом показал труп его приятелю. Тот раскаялся в своих заблуждениях и уверяет, что никогда воровать не будет, – подмигнул мне приятель. – Я ему поверил и оставил нож. Кляп вытащил, ноги развязал, так что парень сам освободится часов через шесть. Мы уже будем далеко.
