Варя Медная - Принцесса в академии
Её письма я тоже разобрала: подавляющее большинство конвертов были надписаны старомодными женскими почерками, которые, кажется, соревновались друг с дружкой в количестве завитушек и росчерков. Почти все они оказались от подруг. Ещё попалась парочка от бывших учеников, но никаких засушенных розочек и запоздалых признаний не прилагалось. Тетушки, сестры и вообще родственники среди адресантов не отметились. Важных сведений я тоже не обнаружила, разве что узнала имя профессора – Мелюзина. В основном, это были мелочи из каждодневной жизни (описания здоровья кошечек и рецепты печений я сразу пропускала – думаю, профессор поступила бы так же) и перечисления поэтических достижений (от бывших студентов, конечно).
Когда я уже собиралась сложить все послания в ящик, чтобы вернуть их при первой возможности, взгляд упал на затесавшееся в самый низ и потому оставшееся незамеченным письмо: совершенно чистый конверт, без обратного адреса. Внутри лежал листок с одной-единственной фразой, написанной скупым на украшения мужским почерком.
Ещё жива, старая карга?
Твой Х.
Моё сердце возликовало! Я аж подскочила. Ужель эта строка вместила всю гамму чувств и бездну страсти некогда отвергнутого возлюбленного, тем не менее пекущегося о здравии профессора?
Воображение сразу нарисовало господина – в летах, но невообразимо благородного и пронесшего свою любовь через года.
Я тотчас побежала на почту Потерии, чтобы выяснить, кто отправитель. Там мне сказали, что, в отличие от остальных посланий, которые должны потеряться, чтобы попасть сюда, эти каждый месяц приносит почтовая летучая мышь. И она же забирает на следующий день ответ. Я вернулась домой и после долгих размышлений написала:
Была не права. Жду.
Твоя М.
Я посчитала, что любой, кто хоть немного знает профессора, всерьез обеспокоится, прочитав такое признание, и тотчас примчится в Потерию, чтобы выяснить, что стряслось. По крайней мере, я очень на это рассчитывала. Письмо я отправила на следующий день, указав на конверте адрес цветочной лавки. Теперь оставалось только ждать ответа.
* * *За это время у меня и с обитателями Шебутного переулка выстроились неплохие отношения (были, конечно, и исключения – с продавцом волшебных ковров и владельцем ломбарда так и не сложилось). Торговку напитками звали Лилофея. К феям она никакого отношения не имела. Родители назвали её так в честь героини из одноименной баллады, которую взял в жены морской царь. В итоге Лилофея из Шебутного переулка полжизни прождала своего водяного. Так и не дождалась. Наверное, поэтому стала продавать коктейли – хотела быть поближе к водной стихии. «Будиловку» я у неё больше не брала, зато перепробовала множество других напитков, не забывая прежде интересоваться эффектом.
Ещё я частенько покупала жареных морских ежей у мамаши Пикус и раздавала ребятне из компании Кена. С ним я, кстати, сходила на ту встречу. Он, правда, через слово норовил назвать её свиданием. На этот раз я не попалась ни на один из его фокусов и, честно говоря, отлично провела время. Мы гуляли и ели мороженое, о котором я мечтала с самого первого дня в Затерянном королевстве.
Мадам всё это время трудилась над новым букетом: завершающая деталь всё никак не желала вырисовываться. Днём гномка запиралась у себя, а по вечерам частенько выбиралась куда-нибудь с Рудольфо. Видимо, после примирения отношения у них складывались более-менее гладко, потому что возвращалась она в приподнятом настроении. В итоге дела в лавке шли неплохо, и на бракованные букеты больше никто не жаловался. Правда, снова не обошлось без нескольких недостач. Мы с Эмилией тщательно всё перепроверили, но так и не смогли понять, как это произошло. По идее, всё должно было сходиться… но не сходилось. Недостающую сумму мы добавили из своей выручки. Мадам об этом рассказывать не стали. Эмилия даже подумывала обратиться в городскую стражу, но я её отговорила по понятным причинам.
Господин Жмутс раз или два проходил мимо «Эксклюзив-нюха», останавливался, изучал витрину, но внутрь не заходил.
Напарница по-прежнему убегала каждый вечер на свои курсы по саморазвитию, но никогда не рассказывала, чем же она там занимается. Я подозревала, что ходит она вовсе не на них, но могла лишь строить догадки. Магнус продолжал скрывать свою подружку, а я продолжала делать вид, что ничего о ней не знаю. Паук помогал мне с работой в лавке, но в академию больше не совался.
Несколько раз я находила рядом с зеркальцем небольшие презенты: ириски из корнеплодов, необычное колечко с камешком, похожим на те, что украшали мои очки во время прогулки по Подземному миру, флакончик с духами (едва его открыв, я тут же бросилась проветривать комнату. В общем, подземный парфюм мне не подошёл). Но на стук я не откликалась и сразу же переворачивала зеркало, едва его заслышав.
И всё это время я жутко скучала по Озриэлю, поэтому ждала конца недели с особым нетерпением.
Ах да, на выходных я задумалась над нарядом для вечеринки. Эмилия сама шила себе платье, хотя всё ещё не была до конца уверена, что пойдёт, даже если та состоится. Выбраться вместе в магазин мы не могли, потому что кто-то должен был остаться в лавке, поэтому я попросила её порекомендовать недорогой, но приличный магазинчик – такой, где по разумной цене могла бы одеться и принцесса.
– О, я знаю отличное место, где тебе обязательно подберут наряд. Сейчас, подожди. – Эмилия порылась в жестянке из-под лакричных леденцов и достала кусочек картона. – Покажешь это им и скажешь, что от меня. Сделают скидку.
Я взглянула на карточку с названием.
– «Бабушкин сундучок». Не слишком обнадеживает.
– Не обращай на это внимания. Они, может, слегка консервативны (хотя стараются идти в ногу со временем и постепенно отказываются от жестких стоячих воротничков и нижних юбок с начесом), но предлагают вполне добротные вещи по разумным ценам. Молодежь у них тоже одевается.
– Тогда, надеюсь, эта бабуля за прялкой – всего лишь неудачный логотип. – Я перевернула карточку, но с обратной стороны было пусто. – А как их найти?
– Вот это самое важное. – Эмилия положила обе руки мне на плечи и заглянула в глаза. – «Бабушкин сундучок» находится в самом конце бульвара Модных Грез, на пересечении с улицей Башмачников. Запомни главное: пока будешь идти по бульвару, ни в коем случае не смотри по сторонам, как бы велик ни был соблазн. Лучше вообще закрой глаза. Откроешь, когда услышишь стук молоточков – это башмачники забивают гвоздики в подошвы. По нему и определишь, что дошла.
– Но почему не смотреть?
– Бульвар Модных Грез не зря так назвали, Ливи. Там одеваются принцессы, герцогини, в общем, высший свет. Цветочницам все эти наряды не по карману. Не одна жительница Затерянного королевства пошла по миру, запутавшись в сетях модных соблазнов. Так, в прошлом году город облетела громкая история: некая добропорядочная чета заявила о пропаже дочери. Девушка отправилась на рынок за бараньей лопаткой (которую они к приходу гостей собирались запечь с розмарином и шалфеем по рецепту двоюродной бабушки) и не вернулась. Её нашли неделю спустя на бульваре без гроша в кармане. Бедняжка просила милостыню на крыльце одного из бутиков, чтобы купить шпильки с алмазными бабочками.
– Какой ужас. – Я спрятала карточку. – Спасибо за предостережение. Кто предупрежден, тот вооружен.
– Я ещё иногда считаю шаги, – сказала Эмилия напоследок. – Их там ровно двести восемнадцать, если считать от угла.
* * *Наверное, вы думаете, что принцессу сложно искусить нарядами, но за последние две недели я успела изголодаться по преимуществам прежней жизни и сейчас чувствовала себя, как ведьма без бородавок или сирена с ангиной. Поэтому, дойдя до поворота, за которым начинался бульвар, последовала обоим советам Эмилии: закрыла глаза и приступила к счету.
Не отвлекаться стоило большого труда. Бульвар Модных Грез наполняло воркование голосов, чьи модуляции идеально подходили для произнесения таких слов, как «мопсик» и «бриллианты». Вокруг витал аромат пудры, дорогого парфюма и беззаботной жизни. Я потерла кусочек картона в кармане и твердо двинулась к намеченной цели.
Какое-то время я справлялась вполне неплохо и довольно скоро должна была услышать тиньканье первых молоточков, но на последней двадцатке шагов на меня налетело живое препятствие. От неожиданности я распахнула глаза. Молодой человек в зеленом бархатном жилете приподнял тросточкой цилиндр:
– Приношу свои извинения, сударыня.
Обогнув меня, он поспешил дальше, а я собиралась зажмуриться и продолжить путь, но не успела: взгляд приковала сияющая витрина. За стеклом продавщица оправляла самое прекрасное платье из всех, что только можно вообразить. Настоящее облако чисто-лазоревого цвета, который мягко переходил в полночно-синий ближе к пышному подолу. Его усыпали крошечными звездочками сапфиры. В разрезы на рукавах-фонариках проглядывала лимонная подкладка. В тон ей был подобран поясок. Наряд чуть заметно трепетал и волновался, отчего ещё больше походил на облачко, гонимое легким ветерком. Ноги сами подвели меня к витрине. Я встала напротив и примерила платье отражением. Оно подошло идеально. Заметив меня, продавщица сделала ласковый знак рукой, приглашая зайти. Платье зазывно качнулось…
