Андрей Васильев - Отдел 15-К
– Ленинград мой, милый брат мой! – проорал, стоя на ступенях вокзала Герман, который в отличие от напарника, явно ощущал себя в своей тарелке – Я снова вернулся в простор между небом и Невой!
Рядом засмеялись две женщины средних лет, проходившие мимо.
– Ну что, мой преданный друг – Герман хлопнул напарника по плечу – Нас ждет прославленный Лиговский проспект, именно там мы и будем жить.
– А это далеко? – устало спросил у него Колька.
– Нет – Герман мотнул головой влево – Вон там он и начинается. Лиговский – рядом.
– А отель? – уточнил Колька, уже изучивший своего наставника – Он тоже рядом?
– Отель – тот задумчиво глянул в звездное небо – Отель не очень. Ты понимаешь, Лиговский – он очень, очень длинный. Сначала надо идти до Обводного, потом – от Обводного…
– А если машину поймать? – предложил Колька – Тогда – не надо идти. Можно – ехать.
– На машине – по Петербургу? – возмутился Герман – Чур тебя, чур. Я понимаю – проскакать по этим камням на лошадке, но на машине? Фу! Как не стыдно!
– И что тогда? – мученически вздохнул Колька – Отвергая – предлагай.
– Вот что, Николя – Герман обаятельно, как он это умел делать, улыбнулся – А не зайти ли нам на улицу Марата, это тут рядом? Там – и тепло, и светло, и еда есть. А еще там живет моя приятельница, истинная петербурженка, и у нее наверняка есть подруги. Посидим, чаю попьем, Мандельштама почитаем или Ахматову.
– Герман, я же сказал – да пожалуйста! – Колька вложил в голос весь талант убеждения, отмеренный ему богом – Иди ты себе куда надо, только утром появись. И дай мне адрес гостиницы, я сам туда доберусь как-нибудь. На лошадке, на машинке, пешком – как скажешь.
– Не коллективный ты человек, Колюня – сплюнул Герман, и достал сигареты – И дикий, Мандельштама не любишь. Пошли уже, домосед.
Колька много читал о красотах этого города, но, если честно, то в темноте их особо видно не было. Та же световая реклама, что и в Москве, машины снуют туда-сюда, люди домой торопятся – все одинаково. Разве только что чуть потемнее на улицах было, особенно это стало заметно после того, как напарники пересекли небольшой мост, который Герман и назвал «Обводным каналом».
– Вот мы с тобой здесь сейчас запросто гуляем, ничего не боимся – разглагольствовал он, пока Колька ежился под своей курточкой – климат в Питере и впрямь был посуровее, чем в столице – А ведь это самые бандитские места были еще не так давно, всего-то менее века назад. Куда там нашей Марьиной Роще или Хитровке до Лиговки. Тут такое творилось, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Кольке же не было дела до славного прошлого этого проспекта совершенно – он хотел есть. Достопримечательности хороши, когда тепло, светло и в животе не урчит.
Герман остановился и повертел головой –
– О, вот она – оживился он и потыкал пальцем в вывеску «Хачапурная» на противоположной стороне улицы – Ты как насчет хачапура? Я бы сейчас аджарский съел, ну, тот, который лодочка с яйцом, и еще форель с картошкой, она тут очень неплохая была, помнится. И пива бы выпил.
– Еда – сглотнул Колька. Он с печалью прошел уже мимо десятка «Пирожковых» и «Блинных», потихоньку начиная ненавидеть Германа, который знай пер вперед, как танк.
– Еда – подтвердил тот, и, плюнув на правила дорожного движения, начал переходить дорогу, впрочем – достаточно пустынную в этот час – Просто у тебя уже так брюхо гукает, что мне перед прохожими неудобно становится. Да, ты как – майонез уважаешь?
– Я все ем – буркнул Колька.
– Ты понимаешь, в Питере его бахают во все подряд – объяснял Герман – И в мясо, и в овощи, и в горячие бутерброды, и в суп…
– Я тебя сейчас убью – пообещал другу Колька – Если не замолчишь!
– Нервные все стали – пожаловался Герман какому-то прохожему, и открыл дверь в «Хачапурную» – Слова им не скажи!
– И не говорите – отозвался прохожий – Ужасное падение нравов!
Колька зарычал, и первым проскочил в теплое ароматное нутро харчевни, плюнув на все правила вежливости.
Носатенькая официантка по имени Лиана смотрела на Кольку с сочувствием. Оно и понятно – в небольшого по размеру парня влезло столько еды, что сразу и не поверишь.
– Еще что-то принести? – спросила она у Германа, допивающего третью кружку пива.
– Мадлобт, ламазо[7] – расплылся в улыбке он – Принеси еще бутылочку «Лагидзе» моему другу, и заверни нам с собой три «имерули». Кто знает, где мы завтра ужинать будем? А так – я их разверну, вспомню твою улыбку, подумаю о том, что они помнят тепло твоих рук, и моя жизнь, до этого момента беспросветная…
– У меня есть сын, его зовут Бесико – с улыбкой ответила Лиана – А мужа нет. Мальчику нужен отец, и, если ты хочешь занять это место, – я буду рада. Ты красивый, сильный и нахальный, думаю, мой отец не будет против твоей кандидатуры, хоть ты и не грузин. В ЗАГСе неподалеку работает сноха моего двоюродного дяди Тамаза, ее зовут Манана, так она нас распишет хоть завтра утром. И ты будешь кушать мои хачапуры каждый день, клянусь.
Колька с восторгом забулькал вкуснейшей газировкой с забавным названием «Воды Лагидзе». Он то с уважением смотрел на невозмутимую Лиану, то со злорадством на багровеющего Германа.
– Кхгм – откашлялся оперативник – Я подумаю, красавица, правда. Не каждый день такое предлагают, все-таки. А пока принеси этому обормоту еще бутылочку «грушевки» и счет.
– А хачапуры? – Лиана мягко улыбнулась – Те, что будут помнить тепло моих рук? Нужны?
– Само собой – ответил за Германа Колька – Но я их сам съем, вкусноту такую, ему не дам!
– Правильно – одобрила Лиана – Ты худенький, тебе надо много кушать.
Герман цветом лица напоминал спелый помидор, и Колька ехидно посоветовал ему –
– Выдохни, а то помрешь с натуги!
– Однако – оперативник проводил взглядом Лиану, грациозно шагавшую к кухне – На такой и жениться можно, серьезно.
– Так в чем дело, женись – Колька допил газировку и печально посмотрел на пустой стакан – Вкусная какая. У нас такой нет.
– Браки – не для нас, старик – очень серьезно сказал Герман – Никто и никогда в этом отделе не умирает своей смертью, ты же знаешь. Ну, кроме Аникушки, он, по ходу, бессмертный, домовые живут столько, что представить невозможно. А мы – нет.
– Да ну тебя совсем! – рассердился Колька – Когда нужно – шутки шутишь, когда не нужно – ерунду мелешь. Что за предрассудки? А Тит Титыч?
– Титыч – Герман усмехнулся – Это он сам тебе сказал, что своей смертью умер?
– Да – кивнул Колька – Он.
– Ну-ну – Герман отхлебнул пивка – Ладно, зола это все. Давай, попей еще ситро, да пошли в отель, тут два шага вприпрыжку осталось до него. Завтра будет интересный день.
– Хачапуры будут минут через пять – подошла к напарникам Лиана и поставила перед Колькой еще одну открытую бутылку газировки – Пей на здоровье.
– Спасибо – поблагодарил ее парень, и задал Герману вопрос, который не давал ему покоя – Слушай, а чего нас сюда выдернули? Разве тут нет своей такой службы, ну – вроде нашей? Город-то огромный, не меньше Москвы.
– Хочешь – верь мне, хочешь – нет – не знаю – Герман зевнул – Сам по первости этим интересовался, но так и не выяснил ничего. В прошлый раз, когда мы сюда с Палычем и Викой приезжали, ну, по «эрмитажному» делу, с нами работал местный опер, из Невского РУВД.
– Да? – почесал в затылке Колька и забулькал фруктовкой, переливая ее из бутылки в стакан – Но он был в курсе?
– Наших дел? – уточнил Герман, получил утвердительный кивок и продолжил – Да, полностью в теме парень был. Но при этом – обычный опер, с «земли», из СКМ. Вот и гадай – есть тут свой такой отдел, нет его? Может – это дело не в их компетенции было, может – нет его тут вовсе. Хотя, есть одна интересная деталь в этом всем. Знаешь, как фамилия самого главного милицейского начальника в РУВД «Невский»?
– Как? – аж глаза от любопытства вытаращил Колька.
– Пиотровский – невозмутимо ответил ему Герман и допил пиво.
Колька тоже отхлебнул из стакана, вспоминая, откуда ему знакома эта фамилия. И вспомнил.
– Блин, так один из бывших начальников отдела Пиотровский был! – затараторил он.
– О! – поднял указательный палец вверх Герман – Точно. Уж не знаю – однофамилец он или родственник, но это факт. Вот, и думай теперь, что к чему.
– Слушай, а кого-нибудь вообще ты еще видел? – решил добить тему до конца Колька – Из таких как мы? Из других городов? И еще – кто были те двое, которые кровососа тогда забирали?
– Слушай, обсуждение структуры – это не лучшая тема для разговора – достаточно жёстко ответил ему Герман – Подобные беседы не приветствуются в принципе. Причем – я не шучу, мне в свое время за это дело Ровнин крепко холку намылил, а Палыч добавил тумаков до кучи. Как раз в то время, которое я назвал «по первости».
