Галина Гончарова - Волшебникам не рекомендуется
Изображение исчезло. Верховный колдун покачал головой, с трудом удерживая на лице серьезную гримасу. Больше всего ему хотелось расхохотаться, но куда там! Если он просто улыбнется, дочка его не простит. Ни за что!
– Дочка, ты поставила не на ту лошадку. Эту женщину такими мелочами не пронять.
– Но это неправда! – взвыла Орланда. – Она просто притворяется!! Притворяется!!!
– Не похоже. Она может и простить ему измену.
Орланда ан-Криталь вдруг широко улыбнулась.
– Ты ошибаешься, папа. Такие, как она, прощать не умеют.
– А мстить? – уточнил колдун. – Мстить она умеет? Интересно, что она решит сделать с тобой, когда доберется?
– А, что бы ни сделала, все равно она меня не убьет. И вреда никакого не причинит. А остальное уже не важно. Теперь она оставит мне моего Ника!
– Я бы не был так самонадеян, – покачал головой колдун. Голова сильно болела, и старый волшебник искренне подозревал, что после его встречи с новой колдуньей она разболится еще сильнее. – Эта женщина… Это просто Женщина с большой заглавной буквы. И я искренне жалею, что сам не посмотрел на нее, прежде чем это затеять.
– Но ведь ты со мной, папочка?
– С тобой. Увы.
Я с трудом надиктовала ответ, отправила послание и мешком плюхнулась на стул.
– Лирин, это правда? Он и правда переспал с этой… шваброй?!
Лирин не стала щадить мои чувства:
– Видео не поддельное. И если тот тип твой муж…
– Именно он. И именно муж!
– То я должна одобрить твой выбор. Симпатичный, знает, что делать с женщиной, а если еще и умен… Я бы и сама на него позарилась.
– Вот только посмотри на кого-нибудь другого, – притворно нахмурился Лефроэль.
– Почто Отелло душит Дездемону, – пропела Лирин.
Милые. Они так старались отвлечь меня от главной проблемы. А мне было так тошно. Ну почему, почему, почему Ники предал меня?! Он же знал, что я иду к нему на выручку, наверняка знал и понимал, что ему нужно только немного подождать! Но почему он вдруг согласился? Почему? Сексуальное бешенство напало? Хм-м. Сомнительно. Уж чем-чем, а своим чле… желанием Ники управлять умел. Это я по нашей семейной жизни хорошо знала. Но что тогда? Изнасиловали? Напоили? Виагры подмешали? Да хрен его знает! Но вряд ли. На колдунов афродизиаки не действуют, это-то я знала. Лефроэль организовал мне подборку книг из местной библиотеки, и я читала запоем. И уже не казалась себе абсолютной идиоткой. Но все же что мы имеем? А вот что. Мой любимый и единственный муж переспал с моей соперницей! И она этим очень довольна. Из моей груди вырвалось такое рычание, что Лирин аж подпрыгнула.
– Тина?
– Я из них шашлык сделаю, – пообещала я. – Нашинкую, поджарю и скормлю дракону Краттохен! Он меня на шашлычки приглашал, теперь моя очередь! Ненавижу!!!
Эльфы деликатно переглянулись.
– Что?! – рявкнула я. Показалось мне или в глазах Лирин действительно застыло сострадание?
– Тина, – начала эльфийка, тщательно подбирая слова, – сегодня утром я получила новости от своего агента.
В глазах Лефроэля было то же выражение. Так смотрят на умирающего друга, которому не в силах помочь.
– И что?
Я надеялась, что эти новости будут получше. Но – увы. Эльфийка опустила глаза.
– Я не уверена, что тебе надо это знать. Но, мне кажется, ты сильная.
– Я справлюсь, – подтвердила я. – Итак?
– Я нашла ответ на твои вопросы. Вы с мужем живете недавно.
– Уже несколько лет. Это – недавно?
– Ваш мир с довольно медленным течением времени. У вас прошло несколько лет, здесь – от силы несколько месяцев.
– И что?
– Послушай внимательно. Твой муж, хотя по законам вэари… это потом! Так вот, твой муж… – Лирин, королева эльфов, запиналась и не могла правильно подобрать слова! Это Лирин-то!
– Говори как есть. – Я уселась прямо на пол, не жалея эльфийского платья.
Эльфийка уселась туда же, и Лефроэль положил ей руку на плечо, желая поддержать.
– Мне не хотелось этого говорить. Но в каждом браке, в каждом, один человек дарит цветы, а второй принимает.
– А в шведской тройке? – кисло пошутила я.
– Не пробовала, не перебивай, – отмахнулась Лирин. – Исключения только подтверждают правила. И в вашем браке цветы дарила именно ты, Тина. Скажи, как можно отвертеться от ненавистного выбора? Да просто! Найти другую женщину. И объявить, что вот, моя любовь, родная и единственная, я буду блюсти ей верность и все такое. Можно попасть из огня в полымя, как вы говорите. А можно и не попасть. Ник же оказался в твоем мире. Ему нужен был мир с медленным течением времени. Отлично! Такой он и нашел! И женщина с большим потенциалом. Полагаю, что вы познакомились случайно. И что ты жила в нестабильной стране.
– Да. А что?
Равновесия хватало только на самые короткие реплики.
– Именно во времена переломов рождаются самые одаренные люди. Физически, умственно, магически…
– А у нас есть проклятие – «чтоб тебе жить во времена перемен».
– Полагаю, что изначально это звучало по-другому. И не было проклятием. Что-то вроде «родиться тебе во время перемен». Не важно. Важно то, что Ник поступил именно так. Он выбрал очень нестабильную страну, мир с достаточно медленным течением времени – и отправился искать женщину с магическими способностями. Ну и нашел. Тебя. Дальше – проще. Через год по вашему времени, женившись и построив отношения в семье, он подал прошение верховному вэари. Так и так, не могу спать с вашей дочерью, люблю свою жену, она тоже сильная волшебница, потенциальная вэари… И второе прошение о проведении твоей инициации. Если хочешь точный текст, я попрошу скопировать. Мой агент передал мне все на словах.
– Это так? На самом деле?
Лефроэль, которого никто не спрашивал, сочувственно кивнул:
– Наверное, ваша семейная жизнь была достаточно приятной.
– Была.
– Далее. Ник продолжает жить с тобой. И ждет ответа.
– И тут империя наносит ответный удар.
– Не империя. Орланда. Твоего мужа похищают. Но прошение-то осталось! Ник успел рассказать о нем нескольким приятелям. И те могут поднять вопрос на ассамблее. Сама понимаешь, верховный вэари – это не король. Это, скорее, президент с неограниченным сроком. Выбрали его? Так же и перевыберут. То есть просто забыть о тебе нельзя. А что можно? А можно вежливо отделаться. Во-первых, ты можешь отказаться от своего мужа.
– Это она пыталась. Облом.
– Во-вторых, ты можешь умереть во время прохождения инициации.
– Это они и сейчас пытаются, – вздохнула я. Голова была пустой и необыкновенно легкой. Как после госэкзаменов. Потом я уже стала относиться к жизни философски, а вот госэкзамены на всю жизнь запомнились.
– Мне жаль, что приходится тебе все это рассказывать. Но лучше уж знать все сразу.
– Лучше.
– Кажется, ты пересолила, – озабоченно заметил Лефроэль.
Я махнула рукой и даже попыталась рассмеяться. Вышло плохо, но лучше так, чем никак.
– Не переживай! Все просто пучком!
Отчего-то вспомнились стихи, которые цитировала моя подруга после разрыва с очередной «единственной, невероятной, вечной любовью». Любовь наступала у нее (на нее?) раз в две недели после предыдущей и заканчивалась где-то через два месяца. Поэтому стихи я знала на память. Сейчас они так и рвались с языка. Я и продекламировала:
– Все?! Конец?! Но я скулить не стану!
Я обманута? Кто не бывал обманут?!
Предана? Кого не предавали?!
Мне солгали?! Да кому не лгали?!
Бросили? Я встану, не заплакав!
На дыру в душе нашью заплату.
Слезы лить не буду – нос распухнет.
А огни в глазах и сами не потухнут.
Сердце бьется? В счастье стоит верить!
Я закрою за тобой все двери,
Помашу ладошкой. И с улыбкой
Распрощаюсь со своей ошибкой.
– Неплохо, – оценила Лирин. – А у тебя хватит сил?
– Уж ненависти точно хватит, – огрызнулась я. – Мой муж козел, а Орланда – стерва. Доберусь – оторву все органы размножения и отпущу обоих. Пусть живут.
Эльфы переглянулись. Интересно, а что бы они делали на моем месте?
– Понимаешь, – вздохнула опять Лирин, – ты никак не сможешь им отомстить. По крайней мере так, как ты собираешься.
– ??!
– Согласно законам, супружеская измена преступлением не считается. Ты можешь только дать мужу развод…
– Ага, а Орланда мне за это ручки расцелует!
– Наверняка. Но выбора у тебя попросту нет. Если только ты не решишь его простить.
Меня пробрал дикий смех. Простить?! Подлость, измену и предательство не прощают! Можно простить обман, можно простить убийство, можно простить многое, но не подлость и не предательство! Это мой небольшой пунктик. И вообще, если уж разбираться до конца, то ни одна религия не оправдывает предательство. Даже милосердные христиане не особенно пожалели Иуду. Мерзкий предатель повесился на осине. И это правильно. Но смогу ли я так же поступить с собственным мужем? Иуда хоть сам повесился, избавил людей от необходимости руки марать. Смех все-таки закончился, и я смогла говорить. Только голос стал каким-то глухим.
