Юрий Иванович - Обладатель-полусотник
– Пройдемте, господин! Проверка документов!
То же самое случилось и с человеком, пытавшимся уйти с рюкзаком. Их обоих провели под удивленными взглядами сотен пассажиров в служебные помещения аэропорта и с ходу стали задавать вопросы.
– Вы знаете этого человека? – начали с дипломата, указывая на неизвестного типа.
– Первый раз вижу! – последовал самый искренний ответ.
– А что вы ему передали?
– Сувенир. Называется «Подкова на счастье». Вешается на стенку… или на слона.
– О! Вы еще и шутите?
– А чего мне, плакать? – дипломат внутренне похолодел, а вот внешне, наоборот, расслабился и улыбался. – Ничего противозаконного я не совершал и просьбу своего начальства сумел выполнить, невзирая ни на что!
Пока велся этот диалог, таможенники вынули предмет из рюкзака и выложили на стол возле стены. Но едва старший группы собрался задавать очередные вопросы собравшемуся улетать пассажиру, как тут же вежливо вскочил при виде входящих в комнату людей.
Впереди вышагивал генерал-лейтенант, начальник всей таможенной службы. За ним следом – заместитель и секретарь. С ними же три солидно и дорого одетых гражданских лица. Две прекрасные дамы сопровождали молодцеватого господина.
А вот сам генерал-лейтенант выглядел растерянным.
– Мы лишь начали звонить и докладывать, как выяснилось, что по счастливой случайности эксперты уже в аэропорту. Вот… – он напрягся, вспоминая имя: – Шереметьев Яков Иванович. И его…
– Младшие научные сотрудники! – остановил ненужное представление господин эксперт. После чего без всякого разрешения приблизился к столу с сувениром и склонился над ним. – Так, что тут у нас?..
Потрогал предмет, затем почему-то набросил толстенную цепь себе на шею, а лбом так вообще коснулся центра подковы. Со стороны показалось, что он то ли молится, то ли колдует.
Все присутствующие в комнате люди следили за этими действиями выпученными глазами. Ну, разве что генерал-лейтенант пояснил шепотом старшему группы:
– Есть подозрение, что сувенир сделан из секретного сплава металлов, похищенного в Сколково…
А чуть позже, сбросивший с себя цепь эксперт сообщил страшно разочарованным тоном:
– Увы! Ничего ценного. В самом деле поделка, хоть и странная по виду. Можете извиняться перед гражданами и отпускать их. Где подписать акт проведения экспертизы?
Еще через десять минут дипломат оказался вежливо препровожден на улицу и отпущен на свободу. Без наличного гроша в кармане, без телефона, часов, но и без претензий. И его радости не было границ.
«Плевать на расходы! Главное, что поручение консула выполнил. И не влип при этом в более крупные неприятности. А ведь мог бы… Еще как мог бы!..»
Почти в то же время, но на получасом позже, примерно такая же сцена произошла в аэропорту Шереметьево. Но там уже австралийский дипломат оказался задержан вместе с улетающим пассажиром, собравшимся в Мельбурн.
Что интересно, но и туда каким-то образом успел наведаться некий эксперт со своими младшими научными сотрудницами. Его тоже звали Яков Иванович Шереметьев. И там он тоже оказался разочарован: в Мельбурн так и отправилась сувенирная подкова, вылитая из легких, дешевых сплавов.
Ну и на пять минуть позже, чем в Шереметьево, началось основное действо в одном из торговых центров, расположенных на проспекте Мира.
В довольно скромное кафе вошел Ричард Кюден, огляделся и сел за самый крайний столик возле входа. Сделал заказ тут же подскочившему официанту и стал нервно поглядывать на циферблат больших настенных часов.
Не успели принести заказанный кофе, как к нему за столик довольно бесцеремонно уселась молодая, довольно симпатичная девушка. И с ходу представилась:
– Здравствуйте, Ричард! Меня зовут Елена. Я – личный секретарь господина Хоча и соратница Ивана Загралова. Предлагаю поговорить несколько минут о делах наших скорбных, срочных и… разных.
Кюден внимательно оглянулся по сторонам, чмокнул недовольно губами и заявил:
– Нет у меня желания разговаривать. Да и занят я сильно…
– Чем это? – искренне удивилась девушка. – Ваше основное тело сейчас преспокойно путешествует в поезде Москва – Минск – Варшава. А это, запасное, вы всегда можете моментально развеять, если над ним нависнет угроза совращения.
– Хм! – Кюден стал нагло рассматривать впечатляющий бюст Елены. – Меня соблазнять поздно. Ну разве что поинтересуюсь: кем вы еще работаете в штате упомянутых вами людей?
Девушка развязно, если не вульгарно, улыбнулась, смочив язычком и так блестящие губки:
– За все хватаюсь, с чем справляются мои слабые женские пальчики. Но вообще-то я – ведьма. Потомственная.
– Не впечатлен! – признался Ричард, подхватывая принесенный кофе и жестом руки отправляя официанта прочь. – Бывали у меня ведьмы. Ничего у них поперек нет.
– Да и у меня к вам всего лишь несколько вопросов. – Елена смотрела на собеседника уже с явным сарказмом. – Первый: неужели вы еще надеетесь, что Бонза доставит вам обещанное?
– Ага! То есть Загралов что-то знает. Но вряд ли что-то конкретное… – попытался рассуждать вслух Кюден. Но был перебит:
– Почему «что-то»? Он знает очень многое. Например: совсем недавно некий аргентинский дипломат передал некоему пассажиру, отлетающему в Буэнос-Айрес, рюкзак с большой подковой и толстенной цепью…
Несмотря на присутствие в кафе запасным телом, обладатель не пытался скрыть негативные эмоции после такого сообщения. Злость, обида, негодование и жуткое раздражение читались в медленно произносимых словах:
– Странно… Мой старый знакомый… раньше… всегда… сдерживал… слово.
– Но раньше он и не устраивал кровавую резню сотен москвичей, иностранных дипломатов и гостей столицы. Хотя убил многих, действуя тихо и осторожно через своих учеников.
– М-да… О его грехах я не ведаю, и мне это не интересно. Зато я понял, что сижу я здесь понапрасну и предназначенного мне имущества уже не дождусь…
Причем прозвучало это несколько двусмысленно. Не то вопрос, не то утверждение. В ответ девушка перешла на деловой, более строгий тон:
– Ваше счастье, что вы остались – только обмануты. И что совершить вам страшное преступление не удалось.
– А-а, вы про этот дружеский розыгрыш?.. Ха-ха! Так… ни на одном счету к моменту его просмотра не оказалось ни копейки.
– Конечно! – Елена даже подалась вперед, гневно буравя взглядом собеседника. – Мы своевременно выяснили все ваши задумки и успели принять контрмеры. Иначе этого разговора не было бы! Вас бы просто устранили! Как до этого сделали с Тузом Пик и с Волохом! Или посадили в специальное узилище, как случилось с Фамулевичем и с Федором Гонтарем.
Несложно было заметить, что информация про узилище окончательно выбила Кюдена из колеи. Он напрягся, покраснел, глаза его угрожающе прищурились, и он прошипел:
– Сопливая девчонка! Ты ведь простая смертная!.. Не боишься?
– За меня Загралов тебя не то что в поезде достанет, а под Антарктидой отыщет, – не менее злобно улыбнулась в ответ Елена. После чего заговорила скороговоркой, явно при этом нагнетая психологическое давление: – И чего тебе не хватает?! Живи! Наслаждайся своим уникальным положением! Занимайся какими угодно делами и копти небо чуть ли не вечно! Зачем ты влез в этот конфликт? Что тебе это даст? Лишние миллионы? Или еще парочку островов на Гавайях? А ведь Загралов никогда не нападал ни на кого первым. Он всегда только защищался, спасая свою жизнь. Но все его враги – проиграли. Да и ты проиграл, только чудом оставшись в живых и не при делах. И теперь еще осмеливаешься мне угрожать? Хочешь дальнейших разборок?!
На минуту зависло напряженное молчание. Кюден застыл, словно и в самом деле размышляя: «убить или не убить?» Но потом все-таки вернулся в реальность, шумно вздохнул и даже попытался вполне мирно улыбнуться:
– Было интересно взглянуть на твою реакцию… А засим… Спешу откланяться!
Он залпом допил остывший кофе и стал подниматься. При этом вокруг посматривал постоянно.
– Скатертью дорога! И это было последнее предупреждение! – прозвучало из уст девушки, подумавшей, что встреча окончена.
Но и она удивилась, наблюдая, как Ричард, с наползающей на лицо улыбкой, медленно уселся обратно. Не успела оглянуться, как рядом с их столиком остановился пожилой мужчина. Худощавый, невзрачный и с несомненным париком на голове. Уж слишком тот по цвету и структуре волос отличался от бровей и пышных усов.
В руках – тренога для мольберта. На одном плече ящик с красками и кистями. На втором – здоровенный короб, в котором художники обычно носят громадные листы ватмана и картона для рисования или акварелей.
И этот тип, деликатно кашлянув, заговорил:
– Извините, что помешал вашей беседе с дамой, господин Кюден, но я спешу… Мой старый приятель попросил передать вам вот эти полотна и этюды своего талантливого ученика…
