Александр Нежинский - Братство. Крест и клинок
– Охти, мне тошнешенько! – отец Михаил, с отвращением взглянувший на еле ополовиненную кружку, похоже, имел в виду самый прямой смысл сказанного. – Вот ведь ведро уже этой малины выдул, а не попускает. Не встать мне на ноги быстро, как ни крути.
– А вы бы, батюшка, таблеточку, – в принципе Леша прекрасно знал, что примерно услышит в ответ, но почему бы не попытаться?
– Нет, с таблеточкой погожу пока. А вот к врачу точно надо. Кашель замучил совсем – не было б пневмонии, – священник и вправду закашлялся. Видно было, что разговор дается ему с трудом. – Но так или иначе, с вами я туда не поеду. Толку с меня будет – в таком-то состоянии… Отправитесь с отцом Александром. Он, кстати говоря, по ситуациям со всяческими умертвиями ходячими – спец. Ты лучше вот что скажи – по «празднику» этому поганому информацию изучил?
– Тоже мне – праздник! Дурь американческая! Сладость-гадость, тыквы-шмыквы… – делясь этими «познаниями», почерпнутыми, ясное дело, из соответствующих голливудских «шедевров», Леша про себя подумал: «Нет, ну надо же, силен батюшка – говорит еле-еле, а очередной экзамен устроить случая не упустит!»
– Это вместо башки у тебя – тыква! Если сказанное – все, что ты про Хеллоуин узнать удосужился. Врага, Алеша, не стоит презирать, и ни в коем случае недооценивать его нельзя тоже. Врага надо знать – какими бы эти знания иногда мерзкими ни были. Сим победиши…
– Виноват! Дурак! Исправлюсь! – вытянувшись, как говорили в старину, «во фрунт» Алексей щелкнул каблуками ботинок и постарался придать лицу вид максимально, как предписывал один из самодержцев, «лихой и придурковатый». Судя по смеху, пусть и прерывавшемуся время от времени кашлем, попытка хоть так поднять настроение больному удалась.
– Ладно уж тебе. Прощу по молодости. Садись и слушай, раз сам не озаботился. Вообще-то само по себе название «Хеллоуин» – христианское. Перекрученное и сжатое именование дня «кануна Всех Святых». Это католики в средние века с язычеством бороться пытались – установили праздник Всех Святых так, чтобы люди перед ним у небесных сил помощи и защиты от всякой нечисти просили, а не перед нею же и преклонялись. Да плохо они, видать, людей своих знали…
Название осталось церковное, а суть все-таки вылезла самая что ни на есть бесовская. На самом деле, действо это нечистое начало берет от кельтов. Вернее от их друидов. Колдуны были страшные, лютые. Нынешние против них – что коты дворовые противу львов рыкающих. Назывался тогда этот день то ли Самайн, то ли Самхейн – не скажу точно, не филолог я. Так звали у них бога мертвых, повелителя смерти и тьмы, душ проклятых и неприкаянных.
– То есть по-нашему это получается…
– Ну да, он самый! Кто Хеллоуин празднует, именно ему и поклоняется – князю тьмы. И все «обычаи» этого «праздника» от той же печки пляшут. Переодевание в мертвецов, ведьм, вампиров и прочую нечисть, надевание на себя личин бесовских – это чтобы сатанинские прихвостни за своего приняли и не обижали. В дома ломиться и подачки выпрашивать, пакостями мелкими угрожая – то же беснование в чистом виде. Так вот люди, бесам уподобляясь, внешне и ухватками, к ним в объятия да к их хозяину и устремляются.
Ты вот про тыкву упомянул… А откуда она вообще взялась, с чего такой обычай? У нее ведь даже название особое есть – «светильник Джека». Ну, и кто он такой был, этот Джек, с чего бы ему «честь» так прославиться? Был он, если верить легенде, пьяницей горьким, да к тому ж еще и скупердяем, каких мало. Да и иных грехов на нем водилось, как блох на собаке. Неведомо, каким уж способом, но умудрился он, понимая, что ждут впереди муки вечные и пламя адское, уговорить князя тьмы душу его в ад не забирать. Никогда. А как помер, так оказалось, что деваться ему теперь некуда – небеса не примут, от ада сам отказался. Так и остался в безвременьи да тьме кромешной. Ну, нечистый и пожалел его – выудил из адского костра уголек, да и дал Джеку – вот тебе светоч, тебя достойный! Чтоб ветром тот огонек не задуло, Джек-пьяница и выдолбил из тыквы «светильник». Так и бродит с ним в веках душа черная, никому не нужная. Но суть-то в том, что светильник этот тыквенный – надругательство над Святою лампадою, которую мы, христиане, перед образами Божьими возжигаем. Да и весь «праздник» этот – не просто язычество, а злобное поругание христианства. Недаром же «церковь» сатанистов все в той же Америке его главным своим праздником считает. Оттого и распространить пытается по всему свету. Православному в нем участвовать – грех величайший. И никогда такого в нашей земле не было – до нынешних дней окаянных…
Умаявшись говорить, отец Михаил откинулся на кресле и снова заглянул в кружку – будто рассчитывая обнаружить там что-то иное, кроме остонадоевшей малиновой «болтушки». Не говоря ни слова, Алексей забрал ее у священника, выплеснул остывшее уже содержимое в имеющийся в углу рукомойник, после чего взялся за чайник и банку с тертой малиной.
– Помилосердствуй, Алешенька! Сил больше нет пойло это хлебать! Сделай уж лучше просто чайку – возьми там, в шкафчике, хороший есть! – Отказать в просьбе батюшке было никак невозможно, и Леша принялся заваривать чай по давно подсмотренному у хозяина рецепту, при этом думая о своем. Вернее – формулируя напрашивающийся вопрос.
– Чай будет сейчас. А вы мне пока вот что скажите – как я с ваших же слов понял, в день этот мы можем столкнуться… с чем конкретно? Мертвецы ожившие? Или, там, духи, привидения?
– Да с чем угодно вы можете столкнуться по большому-то счету. День этот, как и купальская ночь, недаром считается колдовским, для всякого зла удачным. Но вот то, что именно в Хеллоуин духи умерших в наш мир стремятся, далеко не праведные и чистые души при том – есть такая особенность. Ну, что всякая иная нечисть активизируется, это тоже факт. Так что, повторюсь, ко всему быть готовыми надо.
Плохо другое – большую группу для поездки туда собрать не получится. Поскольку, как и в ночь купальскую, бдить надлежит везде. Да и мало ли… Вдруг это – не более чем приманка, на то и рассчитанная, чтобы мы все силы туда бросили, а враг наш совсем в другом месте себя проявит? Вполне может и так дело обернуться.
– Так что, мне вдвоем с отцом Александром ехать?
– Да ни в коем случае! Вдвоем или втроем вам там вообще делать нечего – разве что головы сложить. Давай исходить все-таки из того, что это не обман, а вправду то место, где мы этих «безграничников» наконец-то прихватить сможем как следует. Так что с десяток братьев точно туда направим. Думается мне, с Георгием во главе. Он, как узнает, точно не удержится.
– А я?!
– Ну, и ты, конечно уж, куда ж без тебя? Ох, и будет душа у меня за вас болеть и маяться, чую. Но что делать – то наша работа, во славу Господа. Иди уж сюда, благословлю на дорожку…
Группа подобралась и вправду неплохая. Возглавил ее, на безальтернативной, так сказать, основе, брат Георгий. Оказались в этой же команде и Лешины товарищи по боевому крещению – братья Олег и Игорь. А также брат Симеон, которого все попросту называли Сеней – уроженец как раз того южного города у теплого моря, куда братьев в этот раз позвала дорога.
Море, правда, было, по времени года, давно уже не теплым, а по улицам города ветер гонял последние, давно скукожившиеся и опавшие листья каштанов, но эти мелочи не уменьшали радости Сени от встречи с родным городом, которая была написана на смуглом его лице аршинными буквами.
– Ох, моя ж ты жемчужина у моря! Как же ж я по тебе скучал! – странное дело, но оказавшись на родной земле, Сеня даже заговорил совсем по-другому. Наверное, сказывался особенный местный воздух.
Стояло раннее – по крайней мере, для этой поры, утро. Обе машины, на которых братья прибыли в город, без проблем припарковались напротив здания областной милиции. Из поездки в Днепропетровск были сделаны выводы, едва ли не главным из которых стало новое правило – при проведении операций в крупных городах, особенно областных центрах, ставить в известность местную милицию до того, как придется объясняться на темы «откуда тут взялись трупы» или «почему это сгорело». Учитывая резко обострившуюся ситуацию, да и то, что действовать придется во время, говоря милицейским жаргоном, «массового мероприятия», здесь, в Одессе, такие меры подстраховки были просто необходимы. Мало ли как оно обернется…
Георгий, как старший группы, пошел в местную «управу» представляться к указанному отцом Михаилом «контактному лицу», а Леша, замученный долгой дорогой, пусть и в относительно комфортном джипе, вышел на улицу – размять ноги. При этом он, не рассчитав силы, излишне резко захлопнул дверцу машины. Как оказалось, это была его большая ошибка…
Не успел он сделать и пары шагов, с наклонами и поворотами корпуса разгоняя застоявшуюся кровь, как буквально у него под носом, на первом этаже дома, перед которым они имели неосторожность припарковаться, распахнулось окно. Оттуда высунулась заспанная физиономия тетки неопределенного возраста, голову которой венчала, наподобие короны, сложная конструкция из блестящих алюминиевых бигудей, а необъятный бюст с трудом сдерживала застиранная кружевная «ночнушка»
