Вадим Панов - Ночь Солнца
– Согласна…
Маленький палисадник, недорогой «семейный» универсал у гаражных ворот, забытый мяч под деревом. Окна тёмные – все спят. В этом доме, как, впрочем, и во всём уютном квартале, ложатся рано и рано встают. А на тот случай, если к дому подойдёт кто-то нежданный, милая хозяйка, которая по утрам берёт с крыльца газету и бутылку цельного молока, установила магическую завесу.
– Впереди «колокольчики» первой линии, – негромко произнесла Надежда. – Они сообщат о нашем появлении.
– И что?
– Займись тылом, – предложила дознаватель. – Собери информацию.
– Хорошо.
Ивица накинула на себя плотный морок и, легко перепрыгнув через низенький заборчик соседнего дома, поспешила к заднему двору Темперов. А Гадюка шагнула в невидимую линию магической охраны и остановилась, ожидая хозяев, которые появились на крыльце примерно через три минуты: крепкий, ещё не старый мужчина и статная рыжая женщина. Оба в пижамах и халатах. Оба без видимого оружия, однако Надежда почувствовала готовые к работе боевые перстни.
– Заблудилась? – кисло осведомился мужчина.
– Уилл Темпер?
– Валентин Темряков, – хмыкнул наёмник. – Что ты здесь забыла?
– Мы никого не ждали, – вставила своё слово чуда.
– Хочу поговорить о вашем сыне, – ответила дознаватель, не проходя через калитку – жест показывал, что Гадюка явилась с мирными намерениями.
– Так хочешь, что не дождалась утра?
– Вечер только начинается.
– Мы – люди работящие, мы по ночам спим.
– Вечер только начинается, – с нажимом повторила Гадюка. – В дом впустите?
– Нет, – мотнул головой наёмник.
– Нет, – эхом повторила его чуда.
– И накинь морок, – велел Уилл. – Не хочу, чтобы соседи о вас спрашивали.
– Стесняетесь?
– Что тебе нужно от Грегора?
– Где он?
– Умер.
– Давно?
– Погиб, защищая эту страну от России.
– Россия собиралась напасть на эту страну? – удивилась Надежда.
– Россия просто есть, – объяснил Темпер. – И фактом своего существования она унижает эту страну. В итоге мой сын погиб в Афганистане.
– Я слышала эту печальную историю, – подтвердила дознаватель. – С тех пор ничего не изменилось?
– Мы иногда ездим на его могилку.
– А по ночам Грегор вылезает из неё и продолжает убивать.
– Ты пересмотрелась зомби-сериалов, фея.
– Фата.
– Да плевать я хотел на мелкие подробности.
– А я плевать хотела на твой ответ. – Надежда чуть повысила голос.
– Что ж ты так орёшь? – всплеснула руками Амелия. – Морок накинуть не забыла?
– Не нужно острить.
– Вчера было совершено нападение на археологическую группу Зелёного Дома, и есть веские основания считать, что ваш сын причастен к этому преступлению, – не сбавляя напора, продолжила Гадюка.
– Считай, – пожал плечами Уилл. – При чём здесь мы?
Настало время пряника.
– Вы ведь понимаете, что если Грегор выступал как наёмник, у него есть возможность спастись, – напомнила дознаватель. – Согласно Кодексу ответственность ложится на заказчика. Нам нужно лишь его имя.
– Хочешь, чтобы Грегор сдался?
– Он может просто позвонить, – улыбнулась Гадюка, бросая в почтовый ящик визитку. – Просто позвонить.
– Наш сын не убийца, – гордо произнесла Амелия.
Однако вступать с несчастной женщиной в бесполезный спор зелёная ведьма не собиралась.
– Просто позвонить, – в третий раз произнесла Надежда. – Потому что Великий Дом Людь не остановится, мы будем продолжать расследование, пока не отомстим.
– Я не видел Грегора больше года, – спокойно сказал Уилл Темпер. – Всего хорошего.
– Увидимся.
– Не сомневаюсь.
Пара скрылась за дверьми, а люда медленно пошла вверх по улице.
* * *– Я в дом не вошла – у них там вторая линия «колокольчиков» стоит, – доложила Ивица. – «Ветродуем» гостиную пробила через приоткрытое окно и собрала всё, что смогла.
Не желая показываться Темперам, дружинница осторожно направила внутрь поток магического ветра, провела его по всем помещениям и вывела обратно, аккуратно собрав все прилетевшие волоски.
– Есть что-нибудь интересное?
– Короткие рыжие волосы.
– Ребёнка?
– Разные.
– Наконец-то! – У Надежды вспыхнули глаза.
Семейство Темперов считалось изгоями, однако Амелия всё ещё была дочерью фон Торрета, и входить в её дом без разрешения означало вызвать гнев чудов. Но зелёным кровь из носу требовались генетические образцы Грегора, и они их получили!
– Не зря съездили, – улыбнулась Ивица.
– А теперь давай займёмся этим гадом.
Расставшись с Темперами, люды не покинули гостеприимный Сент-Джордж, а нашли временное пристанище в двух кварталах к северу, в выставленном на продажу коттедже. Без неудобств не обошлось: ни электричество, ни вода в дом не подавались, однако ведьм такая мелочь не волновала. Одно заклинание обеспечило в гостиной комфортную свежесть, резко контрастирующую с окружающей духотой, второе открыло заслонку в водопроводной трубе и одновременно заблокировало счётчик, дабы не плодить загадок и не оставлять лишних следов.
Впрочем, зелёные не собирались долго торчать в пустом доме: провести удалённый поиск, определить местонахождение Грегора – и снова в путь.
– Главное, чтобы на нём не висел «Пчелиный рой» на сотню тысяч откликов, – проворчала Ивица.
– Вряд ли, – медленно ответила Надежда, сжигая над чашей один из волосков. – Сотню тысяч откликов может повесить только какой-нибудь Великий Дом. А Грегор играет сам по себе.
И пробежала пальцами по клавиатуре ноутбука, запуская программу поиска и одновременно просматривая сообщение из Зелёного Дома.
– Наши операторы подключились к коммуникациям Темперов. Теперь мы слушаем все звонки и контролируем сетевой трафик. Уилл и Амелия не смогут связаться с сыном так, чтобы мы об этом не узнали.
– Думаешь, родители знают, где Грегор? – негромко спросила Ивица.
– Как минимум они с ним на связи.
– Почему?
– Потому что они изгои, – пожала плечами дознаватель. – Потому что Тайный Город связывает их сильнее крови, потому что Грегор, сукин сын, получился магом, а Великим Домам об этом ничего не известно, а значит, именно Уилл доставляет сыну всё необходимое для работы. А значит…
– Они как минимум на связи, – согласилась Ивица.
– Именно. – Надежда вежливо улыбнулась, но тут же не удержала достаточно грязное ругательство.
– «Пчелиный рой»?
– На сорок тысяч откликов.
– Та-ак… – «Пчелиный рой» был разработан для противодействия заклинанию удалённого поиска по генетическому коду, позволяющему вычислить местонахождение объекта с точностью до фута. «Рой» давал лишние отклики на заклинание, и теперь на карте, появившейся на экране ноутбука, светилось сорок тысяч красных точек, каждая из которых могла оказаться Грегором Темпером.
– Что будем делать?
– Ждать, – вздохнула Гадюка. И чуть склонила голову, выслушивая пришедшее из Зелёного Дома сообщение. – Уилл только что отправил в Лондон картинку по электронной почте. Наши криптологи пытаются её вскрыть.
– А если это просто картинка? – тихо спросила дружинница.
– Мы не криптологи, – улыбнулась фата. – Пока наши будут ломать шифр, мы будем думать…
Глава 6
«Я – гений?»
Наверное.
«Я – великий учёный?»
Безусловно…
Он не лгал себе. Не стоял перед зеркалом, влюблённо уставившись в собственное отражение и повторяя глупую мантру, дабы утихомирить разбушевавшееся эго.
Нет.
Уставший, но счастливый, он сидел за письменным столом, держа в руках бумагу с результатами последних исследований и наслаждаясь цифрами. Он не лгал себе. Каждое слово, которое он шептал себе, было заслужено потом и кровью.
Пятьдесят лет работы и поисков, исследований, экспериментов, проб, ошибок, разочарований, желания бросить всё к печени Спящего, желание избавиться от идеи-фикс… И вот – победа!
Лист с результатами исследований, склянка с желтоватой жидкостью и два опытных образца, замерших посреди комнаты.
Жан и Жак Носферату – весёлые близнецы, похожие настолько, что их изредка путали. Любящие друг друга и как братья, и как любовники. Преданные друг другу. Везде появляющиеся вместе и настолько близкие, что их в шутку называли «Жан-Жак».
«Пойдем к Жан-Жаку… Посидим у Жан-Жака…»
Эдвард Луминар специально выбрал для последнего эксперимента именно их – ненавидящих его и обожающих друг друга Носферату. Их гнездо в Марселе верные кардиналу Эдварду масаны вырезали четыре месяца назад – заурядная междоусобная бойня, с целью «освободить» для Луминаров «перспективный» человский район. Родители Жан-Жака, их сестра, их друзья – все были показательно и страшно казнены: выставлены под лучи восходящего солнца. А братья – оставлены в живых. К тому же им дали посмотреть на экзекуцию, сделали свидетелями казни.
