Вадим Панов - Охота на Горностая (сборник)
Она похлопала Сорена по закаменевшему плечу, поднялась по ступенькам и исчезла в доме.
На бледном небе выступили первые редкие звёзды.
Часть 4
Про море
Не так Сорен представлял себе завершение своего путешествия. Он никогда не видел моря, но много о нём читал – о просторах величественных и необозримых, об изогнутой линии горизонта, о кораблях, чьи паруса белее снега, а мачты – выше церковных шпилей. Сорен спешил навстречу сказке, а оказался на торжище. Вокруг сновали лоточники, одной рукой отсчитывающие мелкие монетки на сдачу, а другой размахивающие скрученными в жгут полотенцами, отгоняя ос от подносов со сладостями. Тут же бродили нищие, яростно стуча костылями по брусчатке и выкрикивая ругательства вслед нарядным, богатым экипажам. Под вызывающий хохот пьяных с ночи женщин из «весёлого дома» моряки с синими татуированными руками перетаскивали пудовые мешки из трюмов на повозки. Вереницей спускали по трапам рабов и лошадей. От запахов – кислых, горьких, резких, пряных – кружилась голова.
Отвратительно здесь было всё – кроме кораблей. Сорен видел драконов, видел магов, но кораблей не видел никогда. А сейчас с носа высокой четырёхмачтовой каравеллы, внахлёст обшитой тёмным дубом, на него, раззявив пасть, взирала химера. И ещё – стоящая на палубе девушка, прекраснее которой он не встречал никого. Она смотрела на Сорена с лучистой улыбкой, а за спиной её, нестерпимо сияя золотом, крутились прикреплённые к мачтам птицы-флюгеры.
– Эй, парень! Иди сюда! – Сорена привёл в чувство басовитый окрик – спускаясь с трапа корабля, к нему спешил то ли моряк, то ли портовый, в ухе у него покачивалось золотое кольцо, а загорелое лицо заволакивало клубами едкого дыма – он попыхивал толстой самокруткой и говорил, не вынимая её изо рта.
– Грамотный? – спросил, уперев руки в бока.
– Грамотный, – кивнул Сорен.
– Работу ищешь?
– Я? – Сорен удивился и вновь поднял глаза к борту – девушка всё так же улыбалась ему.
Неужто сбылась ворожба старой цыганки? Вот она, его судьба – большая вода, солнце в зените, солёный ветер?
– Судно торговое, мастер Форель, хозяин мой, с дочерью путешествует, – принялся объяснять моряк. – В трюмах подсобить нужно, книги учётные вести, а у нас, как назло, человек с тифом слёг. Завтра в море, три монеты серебром в неделю. Ну?
– Я готов! – выдохнул Сорен, сердце его забилось у самого горла.
– Учти только – уйдём надолго, пять портов, да и моря не самые спокойные… Год палубу потопчешь, как пить дать.
Год? Да хоть сотню лет – если она будет рядом. Улыбка её светлая, взгляд ласковый, голос, наверняка похожий на тихий, мягкий шелест волн.
– Согласен!
– На рассвете будь здесь, – тяжёлый кулак толкнул его в плечо, чуть не сбив с ног.
Моряк хохотнул и вернулся к трапу, напевая что-то весёлое, а ошеломлённый Сорен всё глядел вверх и не мог наглядеться… Он вдруг понял, что так и не спросил моряка, как зовут эту девушку, но на самом деле это было не важно.
Пока поднимался по широкой каменной лестнице, ведущей из порта, Сорен всё теребил ракушку, свой счастливый талисман. Чего он только себе не надумал! Уже представил, как на корабль нападут пираты, а он, конечно, будет сражаться храбрее всех, и мастер Форель (кажется, так звали хозяина судна?) отдаст свою дочь ему в жёны.
Очнулся Сорен от грёз у дверей трактира. У него оставалось немного денег, как раз на обед и ночлег, а утром – утром начнётся долгожданная новая жизнь.
Внутри оказалось мрачно и многолюдно, чадили свечи, пахло капустой и кислым вином. Сорен попросил самую простую похлёбку и устроился на дальней скамье, за длинным столом.
– Не возражаешь, приятель? – напротив присел высокий худой человек, облачённый в длинный шерстяной плащ с откинутым капюшоном, прямой взгляд и скупые жесты выдавали в нём воина.
– Пожалуйста, – кивнул Сорен.
Он взглянул в лицо незнакомцу – и испугался. Как в темнице, когда Бенедикт увидел монетку с единорогом на его шее. Сейчас она точно так же выпала из ворота, и мужчина смотрел на Сорена, словно у того крылья за спиной выросли.
– Кто ты? – спросил незнакомец одними губами, наклоняясь почти к самому лицу Сорена.
– Меня зовут Сорен, – сухо представился тот, быстро пряча талисман за пазуху.
– Ты человек? – спросил мужчина совсем уж странное.
– Вы пьяны, – Сорен подхватил свой узелок с намерением немедленно уйти, но незнакомец вцепился в его руку, хватка у него была железная.
– Постой, я ничего тебе не сделаю, хочу только поговорить. – Он медленно разжал ладонь и даже отодвинулся, но тут же спросил нетерпеливо: – Откуда у тебя эта вещь?
– Мне подарил её друг, на память, только и всего, – ответил Сорен. – И сказал, что она не имеет никакой ценности. Не вы первый спрашиваете – что в ней особенного?
– Только то, что твой друг – из Тайного Города, – мужчина прищурился, ожидая реакции.
– Ничего об этом не знаю, – растерялся Сорен.
– Узнаешь, если расскажешь мне о нём. И о себе. – И достал из поясной сумки массивную старинную брошь – серебро тончайшей чеканки, яркие, очень чистые камни и единорог, такой же, как на монете. – Я попрошу вина, кажется, нам есть о чём поговорить. Кстати, меня зовут Вернер.
Сорен пожал протянутую ладонь, и Вернер отошёл к прилавку, за которым хозяйничал хмурый трактирщик, разливая по кувшинам кому пиво, кому вино.
Рассказывал Сорен, как ему казалось, путано, его быстро разобрал хмель, но Вернер слушал внимательно, не перебивал.
– Те, кого ты встречал, не были людьми, – сказал он, когда Сорен закончил свою историю. – Я тоже человек только наполовину, мать открылась мне перед смертью и дала вот это, – он бережно тронул серебряную брошь. – Потомки древних народов, которые населяли землю задолго до нас, мой отец один из них, скрываются в Тайном Городе, и я хочу найти его.
Сорен молчал. От выпитого свечной огарок двоился перед глазами, и, охваченное нехорошим предчувствием, ныло сердце. Он попросил простой воды, одним махом опорожнил кружку, немного брызнул себе на лицо.
– Желаю тебе удачи, Вернер, – Сорен поднялся, ему очень хотелось на свежий воздух, побыть одному, подумать.
– Пойдём со мной, – предложил Вернер.
– Не могу, – покачал головой Сорен. – Я нанялся на корабль, он уходит на юг, а там… – Он улыбнулся своим мыслям. – Там моя судьба.
– Я помню, да, цыганское предсказание, – кивнул Вернер. – Женщина, любовь, море… Возможно, ты прав.
Сорен уже стоял на пороге, когда Вернер окликнул его:
– Если передумаешь, я останусь здесь и тронусь в путь на рассвете!
Сорен ничего не ответил.
* * *Оказывается, где-то есть удивительные края, там живут могущественные волшебники – прячутся, потому что людей много, а их мало. Сколько знаний, сколько чудес хранит в себе этот Тайный Город? Оттуда родом храбрый Бенедикт, который мог вернуться домой, но предпочёл умереть опозоренным, на плахе, но не обрекать друга на страдания. Там родилась Ганна, девушка-кузнец, которая тоже отвергла свою судьбу и которую ждёт горькая старость в одиночестве и болезнях. Вот бы отыскать родных Бенедикта и Ганны, рассказать им…
Самый простой путь – отправиться к дракону, спросить у него дорогу к Тайному Городу и помочь Вернеру отыскать отца. И воочию увидеть мир, о котором мало кому ведомо. Другое дело, что дракон может ничего не сказать. Или он уже вернулся за Янтарный хребет, а смертным туда нет дороги.
Все, кого встречал Сорен, восставали против своей судьбы, шли трудным, безрадостным путём. И юноша знал, что если решит искать Тайный Город, то потеряет всё. Не будет второй «встречи у большой воды», ничего уже не будет, только бесконечная дорога.
Рассвет застал Сорена на ступенях трактира, он сам не заметил, как провалился в сон, прислонившись щекой к нагретому за день дереву.
– Я знал, что ты придёшь, – сказал Вернер, подавая юноше руку и помогая подняться.
– Куда мы идём? – спросил Сорен.
– В порт, – ответил Вернер.
В сердце Сорена легонько защемило – нет, не отпускает предсказание, упорно сводит дороги в одну. И когда он увидел ту самую каравеллу с поднятыми полосатыми парусами, пронизанными солнцем, то на мгновение замер – не могло ему настолько повезти. Действительно, не могло – Вернер тянул его дальше, туда, где причал изгибался каменным полумесяцем и покачивались на волнах рыбачьи лодки. Сорен шёл и всё смотрел на каравеллу, тщетно пытаясь разглядеть среди снующих на палубе людей того моряка и… её, удивительную незнакомку с волосами цвета солнца. И когда Вернер остановился, Сорен с размаху ткнулся ему в спину и замер, не веря своим глазам.
Старая шхуна с печально обвисшими парусами, которые некогда были голубыми, но за многие годы выцвели до бледно-серого, качалась у причала. Возле неё пыхтел трубкой бородатый рыбак, лицо которого напоминало рисунок на коре старого дерева. Увидев Сорена и Вернера, он проскрипел недружелюбно: «Думал, вы уж не явитесь. Живо на борт», – и первым полез по сходням, опасно кренясь из стороны в сторону.
