Андрей Круз - Хмель и Клондайк
– Хмель! – одернул меня собеседник. – Фильтруй базар!
Мои слова совершенно точно угодили в цель, раз Клим сбился на жаргон, поэтому я выложил свои претензии напрямик:
– В итоге неожиданная находка вернулась к твоим работодателям, ты вместо переезда в Туманный получил назначение на теплую должность, а я каждый день глотаю таблетки лишь для того, чтобы проснуться следующим утром.
– Деньги поровну – риск поровну, – заявил Клим, откидываясь на спинку кресла. – Мне повезло, тебе – нет. Значит, так на роду написано.
– Поровну поделили только то, что успели получить, а это капля в море.
– Ты разжалобить меня решил? – нахмурился брат. – Или шантажировать пытаешься?
Я соскочил с подоконника и улыбнулся:
– Просто напоминаю, что, когда у тебя были сложные времена, я не стал заколачивать крышку гроба, а протянул руку помощи.
– Не безвозмездно.
– Об этом и сейчас речи не идет.
– Так, Хмель, – хлопнул Клим по столу широкой ладонью, – считай, ты меня подготовил и мне будет неудобно отказать тебе в просьбе. Говори прямо, чего тебе надо. Хочешь получить отсрочку? Отлично! Я рассчитаюсь с поставщиками из аванса! Мы договаривались о восьми сотнях – будет им восемь сотен. Отдашь пятьсот рублей, когда сможешь. – Брат отпер встроенный в стену сейф и вытащил из него два увесистых пакета, один побольше, другой поменьше. – Забирай!
– Заберу, – улыбнулся я, – но это не все.
Начальник охраны кинул взгляд на завешанную саблями, кинжалами и топорами стену, но сдержался и поскучневшим голосом спросил:
– Что еще?
– Инструмент, – просто ответил я.
– Серьезно? – прищурился Клим.
– Тебе он все равно ни к чему, – пожал я плечами.
– А тебе? Решил сорвать банк? Погореть не боишься?
– Уже сгорел, – вздохнул я. – Речь идет о минимизации ущерба.
Брат поморщился:
– Серьезно вляпался? Могу переговорить с людьми из Пентагона…
Я покачал головой:
– У меня кое-что изъяли, просто хочу это вернуть.
– И Дружину ты вмешивать не хочешь?
– Ни Дружину, ни Братство, ни кого бы то ни было еще, – подтвердил я.
– Ты хоть понимаешь, о чем просишь? – вздохнул начальник охраны рынка. – Это моя захоронка на черный день, а ты просишь ее вот так запросто отдать!
– Сколько? – спросил я с обреченным вздохом.
Клим выглядел как худощавый парнишка, но те, кто начинали на него давить, очень скоро понимали, сколь сильно они заблуждались в своих оценках этого скромняги. Именно поэтому мной и была избрана тактика с такой длинной вступительной частью. И раз он сразу не послал меня куда подальше – она сработала.
– У тебя ведь кассовый разрыв, так? – прищурился Климов. – Должен мне пять сотен, получил отсрочку. Теперь просишь об услуге.
– Сколько? – повторил я.
– Отдашь золото, – заявил Клим. – Все золото.
Я фыркнул:
– Да это же в два раза больше!
– Ты в любом случае внакладе не останешься.
– Черт с тобой, – поморщился я, поскольку это и в самом деле было именно так. – Но инструмент отберу сам.
– Да все забирай! – отмахнулся Клим, снял с вешалки короткий полушубок и позвал за собой: – Идем!
– Не хочешь мне помочь? – спросил я, поднимая с пола один из туго набитых мешков.
– Нет, – коротко ответил брат и вышел за дверь.
Я ухватил второй пакет под другую руку и поспешил следом.
– Буду через два часа, – предупредил Клим караульного. Затем мы спустились на первый этаж и прошли на стоянку позади рынка.
Там я закинул мешки в заднюю дверь, захлопнул ее и забрался за руль.
– Куда ехать?
– Ко мне.
Жил Климов в одном из двухэтажных бараков неподалеку, поэтому я дорогу выспрашивать не стал и провернул ключ в замке зажигания. Вырулил с парковки, проехал пару домов и остановился у запертых ворот, от которых откидывал снег согбенный дедок в замызганном ватнике.
Клим решил не дергать дворника, выбрался из кабины и самолично распахнул створки. Тогда я подъехал к сараю и оставил «буханку» рядом со слепленной из снега горкой.
– Идем! – позвал меня брат, открыв дверь в подвал.
Мы спустились вниз, Климов отпер солидный навесной замок крайней клетушки. В полной темноте он ступил через порог, хлопнул в ладоши, и под потолком немедленно засветился тусклым желтым светом чародейский кварцевый шар. Я последовал за ним и плотно прикрыл дверь.
Комнатушка оказалась завалена всевозможным хламом, но брат уверенно отставил в сторону пару картонных коробок и пустую корзину и сдернул пыльное покрывало с массивного сундука, сколоченного из толстенных досок и укрепленного железными уголками и полосами.
Замок на нем был самый обычный, вот только, убрав его, Клим сначала поводил сверху непонятным амулетом и лишь после этого откинул крышку.
– Рюкзак возьми, – подсказал он. – В углу. И брезент там же.
– Брезент? – удивился я, но сразу все понял, стоило только хозяину подвала вытащить из сундука курковую двустволку. В рюкзак такую точно не уместить.
– Погоди заматывать, – остановил меня Клим и протянул непривычного вида жезл «свинцовых ос», длиной лишь немногим уступавший охотничьему ружью.
Солидную железную трубу приварили к амортизирующей отдачу пружине, снизу торчала угловатая пистолетная рукоять и приемник для банок с шарами, а затыльник приклада смастерили из резины автомобильных покрышек.
– Это что за монстр? – опешил я.
– «Слонобой». Сертифицирован, но в свободную продажу не поступал. Калибр три сантиметра, отдача соответствующая. Банка на десять шаров, батарея интегрирована с ней и полностью разряжается за цикл. У меня только одна.
– И сколько весит шар?
– Сто шестьдесят грамм. Обычные амулеты на такой вес просто не рассчитаны, только алхимические, а их в Форте использовать запрещено. Ведьма или колдун смогут отвести, но не факт.
– Ведьма или колдун? Блин, достаточно просто в Дружину устроиться и бляху получить, – вздохнул я и убрал в рюкзак почти двухкилограммовую банку с шарами.
– Не без этого, – согласился со мной брат и достал промасленный сверток, внутри которого обнаружился автоматический пистолет Стечкина с резьбой под прибор бесшумной стрельбы, глушитель, три пустых магазина и приклад, изготовленный из толстой гнутой проволоки.
– А патроны?
Брат присовокупил к пистолету две пачки макаровских патронов и коробку патронов двенадцатого калибра с картечью, потом достал четыре гранаты РГД-5 и запалы к ним.
– Не подорвись только. И на дружинника не нарвись. Никаких связей отмазаться не хватит.
– Само собой, – кивнул я, размещая в рюкзаке опасный во всех смыслах этого слова груз.
– «Чешуя дракона», – кинул мне после этого Климов отводящий пули амулет. – Ты хоть представляешь, сколько он стоит? Хмель, ты теперь в неоплатном долгу передо мной! Блин, да его в свободной продаже не найти!
– Не бухти, твоя помощь неоценима.
Оплетенный медной проволокой аметист на тонкой стальной цепочке я сразу нацепил на шею, поморщился из-за неприятного холодка и поторопил хозяина подвала:
– Что еще?
Следующими из сундука появились очки с толстыми стеклянными линзами, оправленными по краям медью. На голове они крепились с помощью полосы прочной резины.
– На них «Кошачий глаз» и «Аномалия», – объявил брат.
– «Кошачий глаз» – это ночное зрение, а что за «Аномалия»?
– Видит заряженные амулеты, активные охранные заклинания, внутреннюю энергетику колдунов, если те не озаботились прикрытием.
– То есть пассивных чар обнаружить не получится?
– Нет.
– А подзаряжать как?
– Колдун нужен. Это не наша работа, покупной, – пояснил Клим и протянул телефон в металлическом корпусе. – Чарофон, но битый. Работает только в режиме энергетических помех. Батарея полная. Но я вообще везде заряд на уровне поддерживать старался. Бери и пользуйся.
– И насколько он хорош?
– Одно-два прямых попадания чем-нибудь не слишком мощным выдержит, – пожал плечами Климов. – «Иглу Стужи», к примеру, развеет, и не одну, шаровую молнию – пятьдесят на пятьдесят, а «Закатный муар» – уже нет.
– Сгодится. – Я сунул чарофон в нагрудный карман рубахи и застегнул его на пуговицу. – Что-то еще?
Клим оценивающе глянул на меня, покачал головой и достал увесистый сверток.
– С остальным сам разберешься, – хмыкнул он, – небось учили.
– Учили, – подтвердил я, принял лязгнувший металлом пакет и уместил его в рюкзаке. Туда же убрал связку перетянутых аптечной резинкой маркеров, кевларовый бронежилет с титановыми пластинами и разгрузку, а вот короткий тесак внутрь не поместился, его отложил на пол.
– О! – удивился вдруг брат. – Совсем про них позабыл.
– Это что? – спросил я, раскрывая картонную коробку, в гнездах которой обнаружилось шесть стеклянных шаров размером чуть меньше кулака. Они едва заметно светились, и благодаря этому становилась заметна вплавленная в стекло тонкая проволока. Алхимическое содержимое переливалось, словно внутрь залили раскаленное масло.
