Макс Фрай - Сундук мертвеца
Поэтому оказавшись на окутанной зыбким туманом улице, вымощенной сияющими как мелкие луны камнями, под темно-оранжевым небом, из трещин которого сегодня лился на удивление теплый лазурный свет, мы сперва просто смеялись, разглядывая друг друга, как будто впервые увидели – надо же, вроде бы взрослые разумные люди, а ведь только что всерьез обсуждали, по какому важному делу нам надо сюда пойти. Хотя дураку ясно: сама прогулка по Темной Стороне и есть важное дело. А все остальное – просто повод вспомнить, что нам надо быть здесь.
– Ты и правда очень быстро теперь сюда добираешься, – наконец сказал Шурф. – Мне приходится сосредотачиваться никак не меньше полудюжины минут даже когда я один. А со спутниками гораздо дольше.
– Ну так это смотря какие спутники, – откликнулся я. – С тобой, по-моему, только быстрей.
– Наверное, так и есть, опытный спутник скорее подмога, чем обуза, – кивнул он, подставляя руку прилетевшему к нам ярко-алому ветру, как любимой собаке, чтобы придержать на месте и одновременно приласкать.
– Ты невероятный молодец, что меня сюда вытащил, – сказал я. – Под совершенно дурацким предлогом, но какая разница, главное, что я встал и пошел. А самому бы в голову не пришло – вот интересно почему, когда становится плохо, человек первым делом забывает все спасительные рецепты, позволяющие быстро поправить дело?
– Вероятно, потому что всякое страдание, как настоящая тайна само себя бережет, – усмехнулся мой друг. – Но, кстати, ты напрасно считаешь, будто я наскоро придумал первую попавшуюся причину вытащить тебя сюда. Мне действительно необходимо получить ответ на свой вопрос. Другое дело, что не так срочно, как я постарался представить. То есть, если бы ты уже лег спать или был занят, я бы легко подождал.
– Ладно, сделаем, если надо, – согласился я. – Мне для тебя и так-то ничего не жалко, а сегодня я твой должник. Когда уволишься из Великих Магистров, постараюсь уговорить тебя занять вакантное место первого заместителя моего головного мозга. Работа непыльная, с тебя одна толковая идея в сутки, все остальное на твое усмотрение. Пошли найдем какое-нибудь убедительное место для переговоров. В смысле погуляем, так-то я и сам понимаю, что все места одинаково хороши.
Шурф улыбнулся, кивнул – уж насколько с ним в последнее время стало легко договориться, а все равно на Темной Стороне он сговорчивей во сто крат – развернулся и пошел вперед по сияющей, словно бы разбегающейся из-под его ног в разные стороны улице. Я собрался было последовать за ним, но застыл на месте, еще не испуганный, а только удивленный открывшимся мне зрелищем.
– Эй, – сказал я, – погоди! Что за странную… – жабу? Рыбу? – штуковину ты себе завел? Зачем она висит у тебя на шее? Что символизирует? Твою тайную власть над Орденом Семилистника? Или какую-то нерешенную бюрократическую проблему? Или это обязательный атрибут всякого счастливца, обретшего идеального секретаря?
Шурф неохотно остановился – кому как не мне знать, какое неизъяснимое наслаждение доставляет обычная ходьба на Темной Стороне – обернулся, снисходительно улыбаясь:
– Какая, к лесным вурдалакам, жаба? И почему именно на шее? Если ты собирался меня разыграть, учти, это не тянет даже на неудачную попытку… Эй, да что с тобой?
Его последний вопрос означал, что выражение лица у меня в этот момент стало совсем ни к черту. Сказать, что я испугался, обнаружив, что мой друг ничего не знает о повисшем на его шее темном комке причудливой формы, а значит эта пакость вряд ли является следствием его личного колдовства – ничего не сказать. Я и в штаны-то не наделал только потому, что таинственная природа Темной Стороны не предоставляет ее гостям такой возможности. Ну или лично я пока недостаточно опытен и не знаю, с какой стороны к этой нетривиальной задаче подойти.
Но, к счастью, именно в такие моменты у меня обычно включается голова. На полную мощь, я имею в виду, а не в обычном развлекательном режиме. Вот и сейчас она наконец-то вспомнила, что мои слова на Темной Стороне имеют силу могущественных заклинаний. И сразу сообразила, какую практическую пользу можно из этого извлечь.
– Стой, пожалуйста, где стоишь, – попросил я Шурфа. – Не двигайся. Я разберусь.
А потом сказал, спокойно и четко, тщательно взвешивая каждое слово:
– Я хочу знать, что за странная штука повисла у Шурфа на шее.
До сих пор горжусь тем, что когда ответ на вопрос возник у меня перед глазами, я не счел его игрой своего расшалившегося воображения. И долго раздумывать, что делать с этой ужасающей информацией, тоже не стал, а просто попросил:
– Пусть наложенное на Шурфа заклятие исчезнет без всяких последствий, как будто его никогда не было.
Мой друг слушал меня, что называется, с возрастающим интересом. Но прежде, чем он понял, что происходит, все было кончено.
Я даже толком не обрадовался, что у меня настолько легко получилось. Во-первых, так и положено, а во-вторых, на радость у меня сейчас не было душевных сил.
– Пошли все-таки пройдемся, – сказал я. – Лучшего способа привести себя в порядок, чем прогулка по Темной Стороне пока не изобрели. А мне позарез надо. Я тебе дома все расскажу. Не хочу об этом здесь вслух говорить. Ну его к лешему.
– Ладно, – невозмутимо кивнул мой друг. – Пошли.
Надо сказать, уже через пару минут происшествие с жабой на шее стало казаться мне вполне рядовым эпизодом, а четверть часа спустя я был готов счесть его почти смешным. И натурально подпрыгивал от восторга: как же нам повезло, что так вовремя сюда пришли! Такова целительная сила прогулок по Темной Стороне.
– Я так понимаю, тебе пока не до моих лекций, – внезапно сказал Шурф. – Это не беда, мне на самом деле не к спеху, с удовольствием приду сюда с тобой снова, когда выберешь время. А сейчас я бы предпочел вернуться домой и узнать, что случилось. Неизвестность отравляет все удовольствие, все-таки нет для меня ничего хуже, чем не понимать.
– Конечно, – откликнулся я. – Свинство с моей стороны из тебя жилы тянуть, надо было сразу возвращаться. Просто не смог удержаться от соблазна побыть здесь подольше. Извини. Сейчас, еще минуту, и пойдем. Хочу напоследок попробовать кое-что прояснить.
Я умолк, прикидывая, как лучше сформулировать свой вопрос.
Тут такая штука: я, конечно, редкостный счастливчик, Темная Сторона не только всегда соглашается исполнять мои желания, но и готова отвечать на вопросы. Однако отвечает она не человеческим голосом, а по большей части умеренно внятными указаниями, знаками и событиями. А иногда, если повезет, вполне ясными мыслями в моей голове, которые я, хвала магистрам, быстро научился отличать от собственных. Когда не питаешь особых иллюзий на свой счет, это довольно легко.
На первый взгляд, удивительно, что обладая такими возможностями, я до сих пор не стал самым всеведущим пророком этого Мира и нескольких соседних Вселенных за компанию – если уж Темная Сторона согласна меня консультировать. Загвоздка в том, что ее взгляд на проблемы несколько отличается от нашего, человеческого. И ответы Темной Стороны на конкретные практические вопросы могут показаться несколько чересчур абстрактными. Облаку, проплывающему над землей в километре от наших макушек, они, не сомневаюсь, были бы чрезвычайно полезны. А простому угуландскому колдуну с кучей житейских забот – далеко не всегда.
Со временем я усвоил, что здесь обычно удается получить ответы на вопросы вроде: «Что случилось? И что теперь делать? Как все исправить?» Иногда эти ответы даже можно расшифровать без привлечения лучших умов Соединенного Королевства. Но с вопросами типа: «Кто виноват?» к Темной Стороне соваться вполне бесполезно. Когда я прихожу сюда, чтобы выяснить имя конкретного преступника, некоторые трещины на ее разноцветном небе меняются местами, вероятно символизируя его смятение, ближайший ко мне поток ветра меняет цвет, не удивлюсь, если в полном соответствии с настроением провинившегося, а вот бумажки с его именем и домашним адресом здесь не допросишься. В лучшем случае, озарит откровение: «Это сделал человек», – то есть совершенно точно не говорящая коза сэйю, не огненный демон, не гриб, не камень, не одушевленный случайно пролетевшим мимо заклинанием кирпич, не его величество случай, а именно бескрылый двуногий венец творения. Боюсь, Темная Сторона, как покойная леди Тайяра, просто не запоминает ничьих имен, кроме разве что самых близких. Так что меня, в случае чего, вполне сможет сдать с потрохами. А остальных, извините, нет.
Но сейчас я все равно спросил: «Кто это сделал?» – ну а что я теряю? Не ответит, так не ответит, но все-таки вдруг? В виде исключения. Я же действительно везучий, глупо не пытаться это использовать.
Вожделенная бумажка с именем злодея не материализовалась перед моим носом. Зато носу достался запах – горького дыма, увядшей травы, сладкой сырой земли. Запах был очень хорош, из тех, что однажды услышав, безотчетно ищешь повсюду и безошибочно узнаешь даже спустя годы. И одновременно мне стало так плохо, как уже очень давно не было. Собственно, с тех пор, когда мне в интересах следствия время от времени приходилось становиться на след мертвеца. Ощущение оказалось очень похожим: вот этот утробный тоскливый вой каждой клетки тела, внезапно осознавшего свою смертность, сливающийся в мучительно громкий, парализующий разум и отменяющий тебя самого хор; та степень душевной муки, когда она превращается в физически ощутимую боль.
