Андрей Васильев - Отдел 15-К
– Понятно – кивнул Колька – Деньги вам сдать?
– Половину – кивнул Ровнин – Вторую себе оставь.
Вот тут Колька удивился сильно. Всякое он видел, о многом слышал, но такого ответа не ожидал. Приложить к делу, сдать в финчасть – это понятно. А себе оставить – это что-то новое.
– Молодой еще – ухмыльнулся Герман – Коль, у нас тут не как везде, так что скажи «спасибо», и радуйся.
– Я радуюсь – почесал затылок Колька – Да, вот еще. А если он нашу беседу записывать будет и фотографировать? Ввек же не отмоюсь потом.
– А мы бумажку напишем – успокоил его Ровнин – Что ты участвуешь в оперативной разработке криминального сообщества. И в сейф ее. Сфотографируют тебя непременно, но ты не волнуйся – это ему для себя нужно. Чтобы на привязи тебя держать. Коля, ты не переживай – службе твоей это не повредит никак, поверь мне. Ты в нашем отделе, а у нас как на Дону – отсюда выдачи нет.
Колька, хоть и пообтесался уже здесь, все равно никак не мог в голове свести воедино все мысли. Он прекрасно знал, что подобная операция должна была пройти кучу инстанций, ее надо было увязывать и согласовывать, писать соответствующие рапорты. А здесь – бумажку напишут и в сейф положат. И все. И – «не волнуйся»
Хотя – так оно куда проще, кто бы спорил? Главное – чтобы это потом боком ему не вышло. А если Ровнин сказал, что все пучком будет – значит, так оно и будет.
– Но – никакой самодеятельности – попросил у Кольки Ровнин – Этот Арвен – птица непростая, много за ним всякого. Я его пробил еще по весне, когда он начал вокруг нашего отдела петли наматывать. Очень неприятная личность. И завязок на самом верху у него немало – деньги все любят.
– А на что мы ему сдались? – задал Колька вопрос, который ему давно покоя не давал – Чего он к нам прицепился?
– Кто его знает? – Олег Георгиевич откинулся на спинку кресла – Может – для коллекции, а может, и интерес какой есть.
Парень понял, что шеф знает куда больше, чем ему сказал, но настырничать не стал. Захочет – скажет, а не захочет – и не надо. Меньше знаешь – лучше спишь. Хотя – все равно это странно все.
– Неужели он не боится вот так, напрямки, против государства по факту переть – Колька хрустнул пальцами – Мы же часть государственной машины?
– Коля, ты пойми – государственная машина, это, конечно, прекрасно – мягко сказал Ровнин – Но в нее понабилось столько народа и, при том самого разного, что сам факт того, что она едет, до сих пор уже удивителен. Да, мы часть этой машины, и вроде как неприкосновенны, но… Деньги творят чудеса, а у него они есть. Не все продаются, но мы на земле живем, найдутся и те, к кому он ключик подберет, точнее – уже подобрал. И вот они могут сделать так, что наша неприкосновенность станет не такой уж и всеобъемлющей. Что до «боится, не боится»… Вот он вчера тебя, человека государева, у подъезда схомутал – и что, дрожал при этом? Или опасливо оглядывался?
– Нет – хмуро ответил Колька.
– Ну вот – было видно, что сам Ровнин не слишком рад своей догадливости – Плевать ему с колокольни и на закон, и на власть, и на нас всех. Почему – объяснить?
Дверь грохнула, и в кабинет Ровнина без стука вошел Пал Палыч с газетой в руках.
– Олег Георгиевич, однако – опять метро – с порога сообщил он Ровнину, и помахал газетой в воздухе – Как я и предполагал.
– Ну, по крайней мере, теперь мы можем исключить совпадения – Ровнин был рад тому, что тема разговора переменилась, но вот слова Пал Палыча его явно опечалили – А ошибки нет? Это же у тебя «Столичный вестник», издание сомнительное, я бы сказал – полу-желтое. Так себе источник информации, не вызывающий большого доверия. Тамошние акулы пера из мухи слона сделать могут.
– Нет тут никаких ошибок – Пал Палыч бросил газету на стол и плюхнулся в кресло – Я Олега Севастьянова, который это писал, лично знаю. Вменяемый парнишка, из молодых да ранних. Правда, рисковый слишком, меры не знает и точно когда-нибудь по голове тяжелым получит.
– И? – Герман достал из кармана сигареты.
– Я ему позвонил, с ним поговорил – Пал Палыч поймал заинтересованный взгляд Кольки и протянул ему газету, ткнув в одну из статей пальцем – А он, Севастьянов, лично общался со свидетельницей, которая все видела своими собственными глазами.
Колька взял газету, уже порядком помятую и глянул на то, что было рекомендовано ему к прочтению. Статья назвалась «Поезд-призрак ждет своих пассажиров».
– Вот прямо сама? – недоверчиво протянул Герман – Сама-сама?
– Представь себе – Пал Палыч клонил голову на бок и иронично посмотрел на приятеля – Умная женщина, судя по словам Севастьянова. И везучая – ей позвонили в тот момент, когда поезд двери открыл, она в него и не села, не захотела в шуме разговаривать. А вот две других девушки – прямиком в вагон зашли.
– А вагон, как водится – старого образца? – уточнил Ровнин.
– Ну да – оперативник покивал – Но это свидетельницу совершенно не удивило – сейчас на такое мода. «Красная стрела», юбилей, все такое… А вот то, что он отошел от платформы без звука и шума – вот это да, это ее ох как поразило.
Колька читал статью, краем уха слушая разговор старших коллег, и прочитанное замечательным образом увязывалась с услышанным.
В статье речь шла о том, что в московском метрополитене, в ночные часы, стал появляться поезд-призрак, в который если сесть – то все. Уедешь ты в темноту тоннеля и сгинешь там навеки. И что совсем недавно вот в такой вагон такого поезда сели две девушки-студентки – и больше их никто не видел. Ищут пожарные, ищет полиция – а все без толку. И это – не первый такой случай в этом году.
Ради правды, если бы такая статья попала в руки Кольки еще прошлым летом, то он бы просто посмеялся над этими побасенками, скрутил бы из этой газеты кулек и косточки от черешни в него плевал бы. Или в ведро мусорное ее постелил. Или вообще проверил насколько хорошо бумага этого печатного издания мнется. Так сказать – два в одном, и почитать, и… Многофункциональное, в общем, издание.
Но то – прошлым летом. А сейчас – расклад другой. Неспроста же даже у Германа такое серьезное лицо.
– Георгиевич, ты думаешь, что их Хозяин забирает? – Герман достал еще одну сигарету и прикурил ее от предыдущей.
– А кто же еще? – Ровнин побарабанил пальцами по столу – Я надеялся, честно говоря, что это очередной всплеск баек… Но раз ты, Паша, говоришь, что все это правда, то тогда все плохо.
– Это не я говорю, это полиция – развел руками Пал Палыч – Девчонок этих, студенток, по телевизору показали, ну, в рубрике – «Ушли и не вернулись». Там их свидетельница и опознала. Телефон не запомнила, пошла в ближайший отдел, а там у Севастьянова зам начальника СКМ дружок старый, одноклассник бывший. Вот он ему информацию и слил. Так что – из первых рук и без вариантов.
– Я врать не стану – при мне с Хозяином никто никогда не общался. Я вообще не очень хорошо знаю – кто он, что он. Так, обрывки информации. – Ровнин снял очки, которые периодически носил, видимо для представительности, и потер переносицу – Но систематизировать мне ее надобности не было. Да и времени на это тоже никогда не хватало. Аникушка.
В углу, за шкафом что-то зашебуршилось, и через секунду оттуда показалась мордочка домового, который уставился на Олега Георгиевича своими глазами-пуговками.
– Тетю Пашу попроси зайти ко мне – попросил его начальник отдела – Прямо сейчас.
– Ну да – оперативники переглянулись, и Пал Палыч криво улыбнулся – Кто, если не она?
Минут через пять дверь кабинета распахнулась, и в него без стука вошла уборщица тетя Паша. Она вытирала руки – как видно, опять что-то мыла или терла, без дела эта пожилая женщина сидеть не умела.
– Тетя Паша, здравствуй – Ровнин встал из-за стола и подошел к пожилой женщине – Помощь твоя нужна. Совет.
– Случилось что? – тетя Паша обвела глазами присутствующих и протянула руку к Кольке – Ну-ка, дай сюда газетку.
Колька протянул уборщице «Столичный вестник» и встал со стула, галантным (по его мнению) жестом предложив женщине место.
– Да сиди уже – махнула рукой та, достала из нагрудного кармана фартука, который был надет на ней, очки в изящной золотой оправе, нацепила их на нос и поднесла газету к глазам.
– Что скажешь, тетя Паша? – через пару минут молчания спросил Ровнин.
– А что здесь скажешь? – спокойно ответила та, возвращая газету Кольке, который так и остался стоять – Случилось то, что и должно было случиться. Станции новые строят – а с Хозяином-то и не договорились. Странно ещё, что он «Парк Победы» проморгал – там ведь глубокого залегания станцию сделали. Видно – повезло просто. А может, потому что только ее построили, одну, дальше не продвинулись. Ну, а сейчас-то как развернулся метрострой, сам посмотри? Что ни год – станция, а то и две. Вот он и осерчал – его же угодья драконят, и все безданно, беспошлинно, без уважения и почтения. Обидно ему это. И самое главное – в обход договора, без закладной жертвы, против правил. Я давно догадывалась, что этим дело и кончится.
