Василий Москаленко - Трезубер. Убийца нечисти
– В слюне этих тварей есть какая-то особая хреновина, которая не дает жертве сдохнуть раньше времени. Любой рад откинуть копыта, когда его жрут заживо, – да не тут-то было. Человек остается в сознании до тех пор, пока песиголовец не рызгрызет ему грудную клетку или не расколет череп, чтоб прокусить мозг.
– От боли все жертвы мочатся и срут в штаны. Песиголовцы этого не любят: вонь испражнений портит трапезу. Поэтому перед тем как приступить к еде, мутанты вспарывают человеку живот и зашивают кишки. Раны прижигают, чтоб не шла кровь, и наполняют своей слюной – она поддерживает работу органов.
– Гурманы, блин! – хохотнул первый верзила.
– Сейчас официальный устав каторги запрещает песиголовцам хавать зеков. Но я думаю, что клали они на этот устав с большой горы… На руднике нет никакого закона, никаких правил, кроме правил песиголовцев. Так что тебя ждет веселое времяпрепровождение!
Тоннель расширился, и они оказались в огромной подземной пещере. Ее делила надвое глубокая расщелина, через которую был перекинут деревянный мост. Пройдя по мосту, охранники с Сергеем оказались у полукруглых металлических ворот. А рядом с воротами стоял…
На первый взгляд, это был обычный человек среднего роста в армейской форме, берцах, каске, с автоматом на груди и ножом за поясом. Однако стоило Сергею бросить взгляд на его голову – по коже пробрал мороз.
У человека не было лица. Вместо лица из-под козырька каски торчала острая крысиная морда бультерьера – размером, разумеется, значительно больше, чем у собаки. Пасть была приоткрыта, чуть обнажая страшные клыки. Маленькие, как плоды волчьей ягоды, и красные, как кровь, глазки сверлили подошедших.
Так вот какие песиголовцы!
– Мы привели каторжника! – Один из охранников шагнул к монстру, вынимая из нагрудного кармана пакет с бумагами. – Здесь его документы и…
– Я в курсе, – оборвал его песиголовец. Его голос напоминал скрежет металла.
Одной рукой он выхватил документы у охранника, другой – взял Сергея за горло. Заглянул ему в глаза, сверил с фотографией на бумагах.
– Да он это, он! – усмехнулся охранник.
Песиголовец не удостоил того ответом. Он сунул документы в брюки, развернулся и приложил руку к воротам. Сергей ожидал, что сейчас сверкнет вспышка, раздастся щелчок волшебного механизма или что-то в этом роде…
Ничего подобного не произошло.
Песиголовец схватил его за плечо и толкнул перед собой. Силы у мутанта было хоть отбавляй, и Сергей, не удержавшись на месте, с разгону налетел на ворота. Однако вместо удара о металл он проскочил сквозь него – и оказался по другую сторону.
Хренова магия.
За воротами находился пункт охраны – небольшая пещера, где сидели четыре песиголовца, вооруженные до зубов. Дальше шел узкий коридор, который раздваивался, растраивался, снова разветвлялся – и наконец выходил в подземный город.
Необъятная пещера – такая огромная, что ее конца не было видно – была застроена трех– и четырехэтажными каменными домами, уродливыми до безобразия. Никакой симметрии, покосившиеся, заросшие мхом стены, кривые крыши с дырами… Перед каждым домом горел костер, но основным источником света были не костры. Вверху, из свода пещеры, торчал громадный светящийся белый камень. Что-то вроде подземного солнца.
Песиголовец вывел Сергея в центр селения, на городскую площадь. Здесь горело несколько десятков костров, возле них на каменных скамьях сидели развалившись песиголовцы в штатском. А в самом центре площади, сбившись в кучку, стояли люди – каторжники. Не меньше трех сотен людей. Они представляли собой жуткое зрелище. Худые, как щепки, в грязном рванье, с ввалившимися щеками, осужденные были до того измождены, что казалось, на них нет кожи – только паутина из набухших от постоянной работы жил. Сергей с ужасом заметил, что у каждого второго была отрезана какая-то часть тела: у одного не было носа, у другого – ушей, у третьего – губ…
– Тварк, твоего полку прибыло!
– Прекрасно! Люблю свежее мясо!
Из-за толпы каторжников вышел песиголовец. Он как две капли воды походил на мутанта у входа – та же морда бультерьера, маленькие красные глазки и острые зубы, но он был значительно крупнее: ростом до двух метров, плечи как пушечные ядра. На Тварке были только шорты и ботинки, его волосатая грудь и жирный пивной живот лоснились от пота. В руке он держал кнут. Не обычный резиновый или кожаный бич, а кнут из особого материала, который светился изнутри багровым заревом, как раскаленный в домне металл.
Тварк обошел нового каторжника и взмахнул рукой. Кнут рассек воздух и полоснул Сергея по спине. Боль пронзила все его тело, в глазах запрыгали багровые пятна. И тем не менее он не произнес ни звука, вызвав удивление у песиголовцев. В нос ударил запах паленого мяса… Тварк ударил еще дважды, рассекая тонкую ткань рубашки, рассекая кожу, рассекая мышцы под ней до кости.
Но хуже всего была не сила удара. Багровое зарево, рдеющее изнутри бича, оказалось не простым спецэффектом: кнут действительно был раскален до чудовищной температуры. Дело было опять-таки в магии, какой-то особой магии, которая позволяла владельцу бича безболезненно держать его рукой, а всех остальных обжигала адским пламенем.
Позже Сергей узнал, что Тварк бил его не просто забавы ради. Это был обряд клеймения. С помощью трех прицельных, филигранных ударов кнута песиголовец вывел у него на спине букву «К».
Каторжник.
Тварк приблизился к Сергею, схватил его за подбородок.
– Ты знаешь, кто я?
Из пасти песиголовца несло чесноком, гнилью и перегаром.
– Я бог, – произнес Тварк, не дожидаясь ответа. – Твой бог. Я решаю, что ты будешь жрать – соленое мясо или сырую землю. Я решаю, что ты будешь пить – воду или свою мочу. Я решаю, проснешься ли ты завтра утром или сдохнешь ночью. Я решаю, будешь ли ты трахать шлюх-каторжанок или тебя самого трахнут в зад. Я решаю, выдать тебе теплую кожаную куртку или содрать кожу с твоей спины и сделать куртку для другого. Я здесь решаю все. Поэтому ты должен запомнить: мое слово – слово бога – всегда выполняется немедленно и беспрекословно.
Сергей молчал. Может, на остальных осужденных такие спесивые речи как-то и повлияли, но ему было все равно. Жизнь кончилась. Он хотел умереть. А у человека, который хочет умереть, нет страха, сколько его ни пугай.
– Мне сказали, что ты не из магов, – продолжил Тварк. – Мне плевать. Этот сброд, – он махнул в сторону каторжан, – в верхнем мире были колдунами, могли творить большие чудеса. Некоторые даже очень большие! Но здесь они не могут даже искры высечь из пальца. Шахта нейтрализует человеческую магию. Так что ты в равных с ними условиях. Радуйся!
Тварк хохотнул. Затем вынул из кармана шорт белый светящийся камушек – вроде тех, которые были вмонтированы в своды подземных коридоров и пещер в качестве светильников, только намного меньше.
– Это – чаролит, – сообщил Тварк. – Знаешь, что за хрень? Как-то я читал книжку «Чаролит и мы». В ней была куча заумных слов. Промышленная магия… Волшебное топливо… Чародейское ископаемое… Магический энергоноситель… Что, ни фига тебе не понятно? Вот и я, читая долбаную книжку, ни черта не понял. К счастью, есть более простое объяснение. – Песиголовец опустил камушек в карман. – Чаролит – это такое дерьмо, без которого не будет работать ни один магический механизм. Вот сделал колдун-изобретатель волшебное стриптиз-зеркало: все в нем отражаются без одежды. Без чаролита оно работать не будет! Сделал колдун автомобиль-невидимку – не станет машина невидимой без чаролита! Сделал колдун банальную летающую метлу – без чаролита метла не полетит. И так далее. Чаролит – что-то вроде магической нефти, только намного универсальнее.
Слова Тварка пролетали мимо ушей Сергея. Его сознание было где-то далеко.
– Ты сейчас находишься на крупнейшей шахте, где добывают чаролит, – громко произнес песиголовец. – И ты собственноручно будешь добывать это драгоценное ископаемое. Это честь, разве нет? Твоя норма – тонна чаролита в сутки. Знаешь, что будет, если не справишься? Десять ударов кнутом.
Сергей вдруг ясно и четко осознал, чего он хочет. Умереть! Покончить со всем этим раз и навсегда. Скинуть обузу, именуемую жизнью.
Осталось придумать, как это сделать.
Тварк мерзко осклабился и ткнул пальцем в сторону небольшого каменного сарая на краю площади.
– Короче, инструктаж закончен. Топай туда! Получишь орудия своего благородного труда: кирку и телепортационную сумку. И помни: тонна чаролита! Ни граммом меньше.
Сергей не шелохнулся. Какому-то краю его сознания даже стало немного смешно: песиголовец так уверен, что он будет работать на каторге. Ради чего? Ради того, чтобы сохранить жизнь и влачить до бесконечности убогое существование здесь, под землей?
Нет. Добывать чаролит он не будет. Если песиголовец хочет – пусть забьет его кнутом до смерти. Сергею это только на руку. Холодная решимость умереть уже наполнила его…
