Олег Бондарев - Жажда
Корнюшин удивлённо поднял бровь.
– Вам хочется… что?
– Я… Я вчера шёл домой, и меня… мне стало плохо, как вот сейчас! – Чуд зажмурился и принялся ожесточённо массировать виски, но лучше не стало. – Я едва дошёл до номера! Решил, что это всё из-за… из-за убийства, думал, наутро пройдёт… И, в принципе, стало немного легче… Кажется… Но у меня появилась…
– Жажда?
– Да! – изумился Виктор. – Откуда вы знаете?
– Я видел ваши глаза, – тихо ответил чел. – В них появилось нечто… Пугающее.
– Я не хочу убивать!
– Но вас тянет.
– Сильно… – Чуд чуть не плакал.
– Пока вы справляетесь…
– Но я чувствую, что надолго меня не хватит.
– Потому что…
– Жажда не просто желание, она – потребность. Она – часть меня.
– Тебя нового…
– Да…
Чел неожиданно накрыл руку юноши ладонью, чем привлёк его внимание и заставил посмотреть себе в глаза. Несколько секунд их взгляды были прикованы один к другому: слегка растерянный – чуда и пронзительный – колдуна, а затем Вебер тихо поинтересовался:
– Что мне делать теперь?
Поинтересовался тоном, каким ребёнок обращается к безусловно старшему и умному учителю.
– Где находится твоё убежище? – негромко, но очень уверенно спросил Корнюшин.
– На Зелёном острове.
– Там ты прячешь маньяков?
– Да.
– Сколько их осталось?
– Двое.
– На Зелёном острове… – протянул чел, о чём-то размышляя. – На Зелёном острове…
– Под старым ветвистым клёном, – уточнил Виктор. – В зарослях терновника есть потайной лаз…
– Езжай туда и сиди, – велел колдун.
– В терновник?
– В убежище.
– Зачем?
– Чтобы изолировать себя от челов, – объяснил Корнюшин. – Хотя бы на время… В конце концов, если ты сорвёшься, то лучше убить маньяка, чем случайного прохожего на глазах у горожан.
– Ваша правда… – нехотя признал Вебер.
В кармане чела заиграл мобильный телефон, и маг машинально поднёс трубку к уху:
– Да?
– Корнюшин Николай Петрович?
– Он самый.
– Нам нужно встретиться…
Голос был молодым и незнакомым, скорее всего, принадлежал потенциальному клиенту, однако сейчас у «экстрасенса» не было на них времени.
– Извините, но я крайне занят.
– Я – Зоран, а ваш телефон мне дала фата Доброслава из домена Марьино… Помните такую?
«Дерьмо! Как же не вовремя появился этот нелюдь!»
Виктор вопросительно поднял брови, Николай сделал успокоительный жест, мол, надо ответить, но это быстро, и спокойно продолжил:
– Очень приятно. Чем могу помочь?
– Я сейчас в Ростове, и мне нужно с вами поговорить.
– О чём?
– В первую очередь мне нужна помощь…
– Какого плана?
– Это не телефонный разговор.
Отказывать подданному Зелёного Дома было глупо, поэтому Корнюшин посмотрел на часы и поинтересовался:
– Вы знаете, где я живу?
– Да.
– Через сколько сможете быть?
– Через полчаса.
– Договорились. – Не дожидаясь ответа, отключил телефон и прищурился на чуда: – Где именно на острове находится убежище?
– Метров двести от шлагбаума… Слева от дороги… Несколько веток уберёте и пройдёте… – Вебер приободрился. – Это не моё убежище, на самом деле оно принадлежало Коллекционеру…
Однако выслушивать историю логова Корнюшин не собирался.
– Магическая защита?
– Разумеется… – Чуд закашлялся. – Но я всё сниму… чтобы вы не прошли мимо или… или не сгорели…
Его рука непроизвольно сжалась в кулак.
– Что-то быстро тебя пробирает… – озабоченно пробормотал Николай.
Он потрепал парня по плечу, поднялся, подошёл к стоящей в углу тумбочке, выдвинул верхний ящик, взял пузырёк с белыми таблетками, вернулся к столу и вложил пилюли в руку Вебера:
– Съешь пару штук.
– Что это?
– Очень сильное успокоительное, должно помочь. – Помолчал и добавил: – Я знаю.
– Спасибо.
– Не за что.
Рыцарь открутил крышку, высыпал на ладонь три пилюли и проглотил, не запивая.
– Теперь езжай на остров, – распорядился Корнюшин, внимательно наблюдая за глазами молодого чуда. – Я приеду через час-полтора.
– Хорошо. А я за это время… – Вебер опёрся на подлокотники и с трудом поднялся. Шагнул к дверному проему и пошатнулся, едва не упав, но всё-таки устоял. – Постараюсь никого не убить.
– Шутишь? – улыбнулся Корнюшин. – Это хороший знак!
– Мне действительно стало легче, – вздохнул Виктор. – Спасибо вам, Николай…
– Не благодари – пока рано.
– И возьмите вот это, – продолжил Вебер, доставая из-за пазухи нож в деревянных ножнах. – Не хочу оставлять у себя… слишком велик будет соблазн…
– Что это? – очень тихо и очень-очень удивлённо спросил Корнюшин.
– Ритуальный нож.
– Тот самый?
– Что значит «тот самый»?
– Ты о нём говорил, – быстро соврал чел.
– Да? – Виктор провёл рукой по лбу, едва заметно пожал плечами и подтвердил: – Да, тот самый. Мой дед забрал его у барона Манфреда фон Горрена, гроссмейстера древнего ордена человских колдунов. Они трижды пытались активировать Чёрный Камень, но у них не получалось… А в последний раз… Во время вашей войны… мой дед настиг Манфреда и убил…
– Должен быть дневник, – прошептал Корнюшин.
– Он в землянке. – То ли успокоительное подействовало, то ли чуд был слишком оглушён происходящим, но он никак не отреагировал на замечание чела.
– Покажешь его?
– Разумеется… Но… – Вебер помолчал. – Я трижды проводил ритуал, но так и не добился успеха… Даже принеся в жертву Бугая.
– Разберёмся, – пообещал Корнюшин. – До встречи.
– Увидимся.
Виктор вышел, а маг, закрыв за чудом дверь, вернулся в комнату и опустился в кресло, держа перед глазами нож. От которого веяло древней, первозданной мощью.
«Сколько же тебе лет? Если я прав, то столько же, сколько самому Камню…»
На рукояти танцевал журавль.
Весело танцевал, радостно, словно чуя скорую кровь.
* * *Несмотря на задокументированное Зелёным Домом миролюбие «экстрасенса» Корнюшина и всех его предков, а может, благодаря ему, квартира мага оказалась необычайно хорошо защищена и от вторжения – «Кольцо саламандры» плюс «стены», блокирующие помещение в случае угрозы, – и от подслушивания. Хитрый чел не поскупился на чёрную пирамидку навского оберега, дорогую саму по себе, плюс потребляющую безумное количество чёрной энергии, но гарантирующую абсолютную безопасность переговоров. Пирамидка не мешала действию направленных микрофонов, разведчиков, размером с молекулу, и всех известных и перспективных заклинаний, но искажала произносимые слова для всех, кроме участников разговора, и с нею ничего не могли поделать ни сам Терс, ни Антон, которому разочарованный хван позвонил от дома Корнюшина.
– Пойми, старик, я не всесилен.
– А гонорар требуешь такой, будто да, – проворчал сидящий за рулём «Ровера» убийца.
– Будто что?
– Будто всё можешь.
– Разве ты платишь?
– Нет.
– Во-от…
– Но мне нужно услышать, о чём они говорят.
Четырёхрукий проследил перемещение молодого чуда из гостиницы до квартиры «экстрасенса» и теперь бесился от того, что не может услышать разговор. Он чуял, что в нём – важнейшие детали, которые объяснят происходящее, включая пугающее поведение часов Томбы. Но, увы, из-за устроенной навским оберегом завесы не вырвалось ни одного членораздельного слова. Ни одного…
– Ворвись к ним, – почти серьёзно предложил Антон. – Отключи оберег, свяжи обоих и допроси. Есть, кстати, хороший способ допроса, связанный с китайскими иглами…
В другое время Терс с интересом послушал бы диванного специалиста по пыткам – вдруг технический сотрудник «Тиградком» рассказал бы ещё неизвестный хвану способ извлечения информации, – но сейчас у него элементарно не было времени.
– В силу определённых причин я хочу сохранить инкогнито.
– Судя по замысловатой фразе, ты пребываешь в затруднении.
– Есть немного.
– А у меня… Подожди… – В телефонной трубке послышались негромкие удары – Антон энергично стучал по клавиатуре, после чего раздалось довольное: – Корнюшину кто-то звонит…
– Кто?
– Не перебивай!
– Кто звонит?
– Кто-то из Тайного Города… – Пауза. – Номер есть в нашей базе.
«Кто-то из местных? Клиент? Или ещё один персонаж моей головоломки?»
– Телефон защищён? – осторожно осведомился Терс.
– Нет.
Хван едва не подпрыгнул от радости: хоть что-то положительное в воцарившемся бедламе. А следующие слова технаря едва не довели его до экстаза:
– Это люд… – продолжил Антон.
– Люд! – Четырёхрукий достал металлическую пластинку, надавил на несколько выгравированных на ней символов и ещё раз посмотрел на присланное разведчиком изображение молодого белобрысого парня, сумевшего пройти на полянку, несмотря на мощное заклинание «Ничего особенного». Парень был очень похож на люда.
