Александр Нежинский - Братство. Крест и клинок
– Господи! Да они же… Они под контролем! Стре… – отец Михаил не успел закончить слова, как грянул ответный залп. Боевые инстинкты «беркутов» сработали, как надо. И вот они-то как раз целились… Стрелков, трое из которых в этот момент пытались сменить магазины в автоматах, смело со ступеней поломанными куклами. На такой дистанции воспитанники Завары не промахивались даже с закрытыми глазами. Впрочем, к удивлению и ужасу спецназовцев, прошитые не одной и не двумя пулями каждое, тела не застыли там, куда были отброшены силой выстрела. Совершенно не замечая болевого шока и хлещущей из ран крови, охранники пытались встать на ноги, перезаряжать оружие и снова стрелять! Это выглядело настолько нереально, настолько жутко, что со следующими выстрелами спецназовцы промедлили. На целых три секунды… После этого живых на ступенях не осталось.
Алексей всего этого не видел. Вместе с группой из еще троих братьев, он пустился в обход левого крыла особняка. Почему не рванул вместе с остальными в первую же оказавшуюся доступной дверь? Да бог его знает. Просто показалось, что ведет она то ли в какую-то оранжерею, то ли в зимний сад – уж больно много было там стеклянных конструкций, особенно в районе потолка и слишком уж буйной казалась виднеющаяся за панорамными окнами зелень. И что – бродить в этих «джунглях» в поисках прохода дальше в дом, рискуя нарваться на какой-нибудь неприятный сюрприз? Благодарим покорно… Вырвавшиеся вперед братья, похоже, погорячились – о том свидетельствовал звук падения чего-то явно тяжелого, перешедший в звон разбитого стекла. А вот Алексей замешкался – и потому грохот автоматных очередей и ружейных выстрелов, ударив по ушам, заставил его пригнуться и, скользнув к стене, занять более защищенную позицию. Кто его знает – вылетит вот сейчас из-за угла какой-нибудь красавец, поливая все вокруг свинцом. И все – кто не спрятался, он не виноват!
Стрельба, вспыхнув огнем, в который щедро плеснули бензина, сперва вроде приблизилась, а потом и вовсе смолкла. Против ожидания, с той стороны, откуда палили, появился не противник, а один из «беркутов». Дело с парнем было плохо – передвигался боец чуть ли не на четвереньках, опираясь при этом на автомат, а правая нога, которую он волок, оставляла за собой густой красный след. Алексей не мешкая рванул к раненому. Тот, не разобрав в первое мгновение, кто перед ним, и попытавшись перехватить автомат для стрельбы, просто свалился, впечатавшись лицом в плитки, которыми был вымощен двор.
– Ах-х-х ты ж…
– Спокойно, брат, свои! Что, цепануло?
– Да прилетела, сука! Может, и рикошет. Эти ж конченые не глядя лупашили!
– Охрана?
– Они, блин… Вывалили из дверей, как зомбаки – и давай валить из всех стволов в белый свет, как в копейку!
– И что там сейчас?
– Да на ноль их помножили пацаны, похоже. Слышишь – тишина, не стреляют уже. Там впереди со щитами шли, так кто успел, укрылись и оттуда уже копоти давали. А мы, что с краю двигались, рассредоточиться пытались – ну, чтоб в куче, как бараны не ломиться под стволы. Вот я и рассредоточился… Мл-я-я, как больно!
– Перевязочный пакет где?
– Да вот тут, в разгрузочном. Видишь?
– Нашел уже.
Пока длился весь этот содержательный диалог, Алексей дотащил раненого «беркута» к ближайшей стене – благо удобные лямки на совмещенной с «броником» «разгрузке» позволяли без особых проблем транспортировать немелкую тушку, увешанную железками. Привалив бедолагу спиной к стенке, он, наложив на продырявленную ногу жгут, с помощью индивидуального пакета заканчивал перевязывать рану. Вот и славненько! Сейчас обезболивающего вколем – и можно будет самому дальше двигаться. Тут «беркут», едва не сомлевший от Лешиных манипуляций, вновь подал голос:
– Ну как там? Сильно хреново?
– Я ж не доктор! Сквозное, так что, похоже, кость целая. Значит, скоро снова будешь через заборы сигать. Бога благодари, что артерию не задело.
– Точно не задело? Вон, кровищи сколько!
– Заочно! Разорвало б артерию, ты б еще минут пять назад насмерть истек бы. Так что – поживешь, братишка!
– А если… Ой-е-е-е-е!!!
Вот этого возгласа спецназовца Алексей не понял. Вроде бы именно в эту минуту никаких особо болезненных медицинских манипуляций он над ним не проводил. И чего это у него глаза на лоб повылезли?!
Мысль о том, что самое время ему обернуться, посетила Алексея в ту минуту, когда раненый, очень сосредоточенным взглядом уставившийся куда-то ему за спину, начал судорожно, вслепую шарить рукой рядом с собой – явно в поисках автомата. Ну, обернулся… Бли-и-ин! Да что ж так не везет ему на собачек?! Карма какая-то дурная, что ли?! Додумывал эту мысль Леша, в свою очередь лихорадочно нащупывая дробовик – благо стоял он рядом, прислоненный к стене – только руку протяни.
Собственно, то, что выходило – в количестве то ли пяти, то ли семи особей, из-за дальнего от них угла особняка, собаками назвать было бы уже неправильно. Нет, когда-то это были вполне себе нормальные сторожевые песики, доберманы, кажется. Вот только подселенные в их тела адские сущности изменили внешность до неузнаваемости. Лапы и бока существ вместо шерсти покрывало что-то вроде чешуи, что вкупе с практически полным отсутствием ушей и вытянутыми, заостренными мордами, придавало им сходство скорее с какими-то ящерами, чем с собаками. А еще – они не лаяли. А также не выли, не рычали и вообще не издавали ни звука. Просто шли убивать незваных пришельцев – молча и деловито. Вот каким, оказывается, образом объяснялось отсутствие на территории собак, на которое обратили внимание разведчики. Понятное дело – рядом с этими ни один нормальный пес не стал бы находиться ближе километра. Выпускать же их самих наружу хозяйка не торопилась. Ну, вот пришла нужда – выпустила. Встречайте…
В магазине, расположенном под стволом, – четыре патрона. В патроннике один… Слава богу – все снаряжены «спецзарядом», серебряной картечью. И это – шанс. Вернее, пять шансов. А дальше – все. Перезарядиться вряд ли дадут. Первый раз Алексей выстрелил, заваливаясь на бок. И – сразу же, раз за разом передергивая затвор «помпы», высадил с упора лежа в резко ускорившиеся чешуйчатые тела еще четыре заряда. Промахнуться с такого расстояния да по групповой цели было бы мудрено. Он и не промахнулся – изодранные картечью трупы тварюк устлали двор плотно. Вот только две из них подыхать не желали. И если одна, находящаяся к Алексею близко, ползла на перебитых передних лапах, бессильно разевая клыкастую пасть, из которой капали слюни пополам с кровью, то вторая, похоже, сохранила максимум боеспособности. По всей видимости, укрывшись от огня за телами товарок, адская «псина» осталась практически невредимой – лишь в паре мест над ее мерзкой шкурой поднимался дымок, указывающий на места попадания единичных картечин. Тварь сделала из происшедшего выводы и сейчас не перла тупо в лоб, а обходила стрелка по дуге, примеряясь, как бы решить дело одним прыжком, после которого останется только разорвать горло лежащему на земле человеку. На это ей нужна была максимум секунда. На перезарядку понадобится минимум три… Алексей, отбросив дробовик, рванул из ножен клинок. «Псина» прыгнула…
– Тах-тах-тах! Тах-тах-тах! – «заговоривший» из-за спины автомат работал короткими злыми очередями, не сбивая прицел и не рассеивая пули бесполезным веером. Откуда ж ведущему сейчас по адскому существу огонь «беркуту» было знать, что все попадания, давно превратившие бы обычную собаку в кусок дохлого мяса, для этого противника – лишь вентиляция в шкуре.
Тварь не умерла. Однако и прыжок ей не удался. Все-таки в руках у спецназовца был старый добрый АКМС калибра 7,62, а не 5,45. Ляпнувшись на бок, дьявольское создание впустую лязгнуло челюстями, а в следующее мгновение их пронзил вогнанный ударом снизу серебряный клинок. Дернув в последний раз лапами, чудовище издохло. Алексей, умудрившийся реализовать подаренную ему «беркутом» возможность, поискал глазами последнего живого врага. Ползущая нечисть, оказывается, ощутимо приблизилась – того и гляди вцепится в ногу. Выругавшись сквозь зубы, Алексей с немаленьким усилием выдернул глубоко засевший клинок и пошел упокаивать неугомонную.
Через пару минут, сидя у стены и оттирая до зеркального блеска изгвазданный кинжал, он едва ли не впервые пожалел об отсутствии где-нибудь в кармане фляжки со спиртным. Как-то очень уж все получилось быстро, жестко и предельно близко к той черте, за которой, как говаривал один его знакомый, заканчивается экстрим и начинается полный звиздец. Мечтать о несбыточном «глоточке» смысла не имело, а чуть позже Леше и вовсе стало стыдно минутной слабости. Тот же брат Георгий предупреждал – будет «накатывать», особенно сначала, пока не привыкнешь. И что в таком случае делать? Ну, точно не бухать. Молиться нужно, вот что! Хотя тут же этот, вон, и так во все глаза смотрит. А пусть себе смотрит! Не срамное творить собрался.
