Дэн Ракульт - Игра на выбывание
Толпа притихла. Люди с ужасом смотрели то на Галагею, то на Павруса. Молодой отец тоже стоял, словно оглушённый, не сводя испуганного взгляда с ведуньи. Потом он открыл рот, чтобы сказать что-то, но так и не смог ничего произнести – в горле у него разом всё пересохло, и он лишь стоял и беспомощно разевал рот.
– Я не заметила на теле младенца никаких дурных знаков, и это успокоило меня, – продолжила тем временем травница. – Однако я и предположить не могла, что ночью мертвецы вылезут из своих могил и будут бродить по деревне.
– Они не просто так бродили, а явились все именно сюда, будто знали, куда шли! – выкрикнул кто-то из селян.
– Может, мы чем-то не понравились тёмным силам? – робко предположил Паврус.
– Или, наоборот, понравились! – ехидно заметил кто-то.
Паврус растерянно огляделся. Окружающие люди теперь смотрели на него настороженно, с опаской и как будто даже немного раздвинулись в стороны.
– Значит, когда вы расходились по домам, то никаких мертвецов не видели? – будто и не слыша последние фразы, задумчиво спросил староста, поглядев по очереди на Саймуса, Галагею и Павруса.
– И не видели ничего, и не слышали. Во всяком случае, я, – заявил Саймус.
Ответы целительницы и Павруса были такими же, правда, Галагея добавила:
– Когда я уже уходила со двора, то откуда-то с улицы ветер донёс слабый запах падали. Тогда я не придала этому значения, а, видно, зря…
– И в котором часу вы разошлись? – продолжал их пытать Джорус, почему-то смотря только на Галагею.
– Думаю, часа в три пополуночи, – отозвалась та.
Староста ненадолго задумался, а затем выдохнул:
– Странно, всё это. Выходит, мертвецы появились уже после рождения младенца…
Он пристально посмотрел на Павруса и, заметив, как тот начал багроветь от гнева, поспешил объясниться:
– Не хочу спешить с преждевременными выводами, но это либо совпадение, либо, как сказала Галагея – та самая печать Тьмы…
– Ну, моё слово – не закон, – как бы оправдываясь, заметила целительница. – То, что здесь случилось, конечно, неслыханное для нас событие. И я бы не стала торопиться с выводами, хорошенько во всём не разобравшись. Вы позвали меня, чтобы услышать моё мнение? Так вот, хоть я и не маг, но уже сейчас могу с уверенностью сказать, что если произошедшее не чья-то злая шутка, то здесь поработал некромант…
– Некромант! – эхом пронеслось по оторопевшей и испуганной толпе.
– Именно – некромант. В воздухе словно витает какая-то незримая мертвенная взвесь…
– Согласны, запашок от мертвяков ещё тот! – послышался чей-то весёлый возглас.
Некоторые из селян нервно заржали, но на них тут же зашикали – всё-таки среди собравшихся были и родичи погибших охотников. Тем не менее эта нелепая шутка мгновенно развеяла зловещую торжественность слов ведуньи и охватившую всех напряжённость. Галагея грозно зыркнула из-под нахмуренных бровей на весельчаков, однако промолчала.
– Ну, своих некромантов у нас нет и отродясь не водилось, – веско заметил староста. – Значит, он из пришлых будет.
– Точно, из пришлых! Найти и убить гада! – завопил кто-то молодой в толпе.
– Убить! Сжечь поборника Тьмы! – поддержали его люди и воинственно затрясли оружием.
– Давайте сперва найдём этого «шутника», а потом будем решать, как с ним поступить, – сказал Долговязый Джорус.
– А с покойными что делать? – спросил один из деревенских охотников.
– Вот вы с товарищами и перезахороните их, причём сейчас же, а могилы придавите валунами, чтоб уж наверняка… А ты, Паврус, им поможешь.
Дважды людей уговаривать не пришлось, и вскоре все разбежались: кто заниматься похоронами, а кто обыскивать деревню и окрестности. Лишь к вечеру народ успокоился, так никого и не обнаружив. В итоге староста всех распустил, однако перед этим назначил ночных караульных, которые должны были бродить по селению с зажжёнными фонарями и если что – поднять тревогу. Паврус же ещё до наступления темноты успел смастерить и повесить новую, более высокую и крепкую, калитку с хорошим засовом взамен старой, низкой и хлипкой, никогда не запиравшейся раньше, – надобности такой просто не возникало. Теперь, выходит, появилась.
Но ни в эту ночь, ни в последующие никаких эксцессов не произошло, и через неделю Долговязый Джорус отменил ночные дежурства. Спустя пару месяцев окончательно успокоившиеся селяне со смехом вспоминали это происшествие и свои страхи, уверенные, что если и был некромант, то они здорово напугали его своим воинственным видом. И последующие годы спокойствия лишь убедили их в этом мнении.
1. Пробуждение Силы
Гулянка в честь окончания посевной завершилась далеко за полночь. Пошатываясь и горланя песни, селяне разбредались по домам – кто парами или небольшими группами, а кто в одиночку.
От усадьбы старосты, перед избой которого прямо на главной улице проходило веселье, Паврус возвращался домой один. Крильфира с их единственным сыном Гленусом ушла ещё засветло, наказав мужу «не нализываться до беспамятства и не засиживаться до утра». И Паврус послушал любимую супругу, ведь сегодня у их семьи был не один, а целых два повода повеселиться. Перед общедеревенским празднеством они ещё днём успели отметить шестнадцатилетие Гленуса, где Паврус тоже немного принял на грудь малиновой бражки.
Их дом стоял относительно недалеко от избы Долговязого Джоруса, всего в каких-то ста пятидесяти метрах, вблизи восточной окраины селения, и потому, несмотря на царящий кругом мрак, Паврус не боялся спьяну забрести куда-нибудь не туда. К тому же поднявшийся ветерок гнал по небу тёмные облака, через которые нет-нет да и пробивался бледный диск Селены, на краткие мгновенья освещая слабым светом улочки деревни. С наслаждением ловя ноздрями свежий ночной воздух, Паврус надеялся, что к утру небо всё-таки разрядится щедрым дождём, который сейчас был бы очень кстати.
Настроение у селянина зашкаливало от положительных эмоций, и он шёл, пьяно мурлыча под нос какую-то незатейливую песенку. Даже надрывный лай соседских собак, непонятно от чего внезапно переполошившихся, не доставлял ему неудобств. Бестолковым псам только дай волю подрать горло. Именно поэтому Паврус недолюбливал собак и никогда не держал их.
Очертания его дома уже угадывались в отдалении, когда Паврус услышал слабые шлепки шагов впереди, а затем уловил там какое-то движение. Похоже, он догонял кого-то из соседей. И действительно, через короткое время он уже смог разглядеть неясный человеческий силуэт, медленно двигавшийся по улице какой-то странной, ломаной походкой. Паврусу даже показалось, что ещё немного и тот рухнет на землю.
– Эй, друг, видать, ты немного перебрал! – окликнул он идущего, соображая, кто бы это мог быть из его ближайших соседей. – Погодь, я доведу тебя до дому.
Шатаясь и то и дело оступаясь, Паврус сам, если честно, едва стоял на ногах. Невольно он подумал, что, наверное, и его походка со стороны выглядела точно такой же нелепой. Однако это не помешало ему вскоре догнать человека, который, очевидно, нисколько не обратил на его слова внимания и продолжал упорно идти дальше.
– Да погодь ты! Вот упрямый! – сердито проворчал Паврус, наконец догнав неуклюжего ходока, и дружески приобнял его за плечи.
И сразу ощутил под рукой что-то скользкое и липкое, расползающееся, а в ноздри вдруг ударило омерзительное зловоние.
– Бездна! – выругался Паврус, зажимая нос свободной рукой. – Приятель, в каком дерьме ты извалялся? Или это ты уже успел обделаться?! Ай-ай-ай, не хорошо-то как!..
Пьяный вдруг издал нечленораздельный хрип, внезапно приостановился и сильным движением вырвался из объятий Павруса. Тот хотел было ему что-то сказать, но слова так и застряли у него в горле – выглянувшая в этот момент из-за туч Селена пролила на землю немного света, которого вполне хватило, чтобы Паврус смог в конце концов рассмотреть своего спутника. Рассмотреть и похолодеть от ужаса: на него глядел пустыми глазницами оскаленный человеческий череп с остатками волос и кожного покрова…
Мертвец! Осознание этого превратило Павруса в подобие статуи, а мерцающие холодные огоньки в тёмных провалах глазниц нежити окончательно лишили его воли. Одновременно у него мелькнула мысль, что это ему мерещится. Спьяну да ещё при неверном свете Селены чего только не почудится.
Но когда в следующий миг впереди на дороге раздался чей-то замогильный стон, буквально швырнувший сердце крестьянина в пятки, Паврус с усилием всё же смог повернуть голову, уже понимая, что он увидит. И вправду, из-за ближайшего поворота им навстречу медленно вышли ещё две такие же изломанные фигуры со зловеще мигающими огоньками глаз. Это неожиданно вывело Павруса из ступора.
– А-а-а! – заорал он и уверенными прыжками понёсся к калитке своего дома, который как раз находился посередине между этими тремя мертвяками.
